Ленар тяжело опустил голову… — Так б-будет лучше, — опять угрюмо пробормотал он…

— Нет! — вскрикнула я, — хватит решать, как мне будет лучше!.. Ты ничуть не изменился, даже потеряв память! Ты такой же как и был — упрямый, твердолобый индюк, — орала я. Ленар удивленно поднял голову, за две недели знакомства со мной, он впервые увидел, что я совсем не белая и пушистая, а могу кричать и ругаться…

— Значит так, муж мой, — твердо сказала я, — если еще раз сбежишь, я еще раз найду тебя, не сомневайся, я очень упрямая… Такая я же как и ты… Если будет нужно, я прикую тебя к себе кандалами… Будем вместе принимать ванну, ходить в туалет, спать в одной кровати… Пусть неудобно, ничего, я потерплю… — Ленар ошарашенно молчал… Не ожидал такого напора? — Я надеюсь, мы решили наши разногласия, дорогой муж? — немного агрессивно добавила я в конце и тяжело опустилась на кровать, — я прошу тебя, Ленар, попробуй быть со мной… Пусть ты сейчас не помнишь меня, пусть ты не любишь меня… Но я знаю, рано или поздно память вернется, верь… Я помогу тебе, — муж недоверчиво смотрел на меня и в глазах я прочитала сомнение и неуверенность… Только вот в ком? В себе или во мне?

— Пожалуйста, — прошептала я тихо… Ленар осторожно кивнул и хрипло пробормотал «Х-хорошо. Я остаюсь»… Мне хотелось прыгнуть к нему на колени и обнять крепко-крепко, вдохнуть его запах, взъерошить короткие волосы… Но вместо этого я спокойно проводила глазами вышедшего из спальни мужчину, что бы потом внимательно прислушиваться к стуку соседней двери… Остался… Ура! Моя маленькая, но такая важная победа…

Моя родная (уже!) страна встретила сырым хмурым утром и небольшим дождиком… Я подставила лицо каплям… Я дома… Я вернулась… Полдня и увижу Даньку… Мы почти инкогнито, кутаясь в плащи (хорошо, что шел дождь, никто особо не присматривался), шли порталами домой… Лошадей и карету оставили на границе… Нас было шестеро, поэтому Ленар, Конрад и Вилс шли первыми и ждали нас на той стороне… Я, Патрик и Рема чуть позже присоединялись, пока маг заряжал заново портал… Один, второй, третий… Когда мы вышли у последнего, я вспомнила, что замок в осаде… Мы собрались в небольшой комнате — приемной, у портала… Рема с Вилсом невозмутимо предложили всех перебить… «Нет, не пойдет» — отрезала я… «Там, возможно, мой отец… Какой никакой, но все-же родная кровь… Тем более мы не знаем, сколько там народу»… Вдруг Патрик воскликнул «А зачем прятаться? Хозяин возвращается домой. Пусть все видят!». Точно. Купим одежду, лошадей и с помпезностью въедем в замок… Кто нам сможет помешать?

— Ленар, ты просто молчи и смотри на всех свысока, как ты умеешь, — попросила я, тихо… — Говорить буду я… Муж криво усмехнулся, по глазам видно, что пусть ничего и не помнит, но «свое» будет защищать до последнего…

Потратилась в последний раз. Дорогие плащи из магической непромокаемой ткани, скрыли пыльную одежду. Мягкие удобные сапоги. Изящная чеканка на сбруе. Пусть и не серые рысаки из Орхана под нами, но все же приличные красавцы — вороные. А уж оружие у моих наемников всегда было на высоте — лучшее, что можно купить за деньги… Я немного трусила, приближаясь к замку, боясь встречи с родителями… Если бы могла, залезла бы к Ленару на колени и спряталась под плащом на груди…

Мы еще в городке предупредили Корсара и Тадера по шкатулке, что возвращаемся. Все вместе… Надеюсь, все нормально, и замок цел…

Ленар, даже ничего не понимая, держался отменно. Обычный его хмурый вид, высокомерный и холодный, как всегда, традиционно отпугивал. Как только мы приблизились к утесу, нас попытались остановить дозорные из отряда папаши. Мы проехали дальше, ни на секунду ни задержавшись. Наемники держались вокруг, даже Патрик проникся важностью момента и сделал такое насупленное лицо, что если бы я отчаянно не трусила, рассмеялась бы точно… Естественно ни отца, ни Рихарда в отряде, осаждающем наш замок не было… Я бы сильно удивилась, если бы мой высокомерный отец льер Гвеневер месяц жил в походной палатке и мок под дождем… Зря только боялась… Скорее всего не добившись за пару дней от меня ответа, они уехали к себе и оставили отряд караулить под замком… Командир отряда, увидев нас опешил. «Льера?» — удивленно прохрипел он… Потом перевел ошарашенный взгляд на Ленара «Советник…»… Тут его бедного и переклинило… Мы оставили позади нашу очумевшую осаду и подъехали к уже опускающимся воротам… Дома… Наконец…

Первые несколько минут я ничего не соображала. Плакала, обнималась с Тадером, целовала Юли… Прошептала на ухо доктору «Муж потерял память, присмотрите за ним»… Оставила мужчин внизу, а сама понеслась в детскую… Растерянно застыла в дверях. Я оставила месячного беспомощного младенца, а сейчас по широкой кроватке уверенно ползал на четвереньках вполне взрослый человечек… Данька, услышав шум, поднял голову и плюхнулся на попу, уставившись на меня круглыми глазенками… Две молоденькие кормилицы поспешно вскочили и поклонились «Льера… как мы рады…» — залепетали они… Я кивнула, не глядя… А сама смотрела на моего маленького наследного льера, сосредоточенно хмурившего брови… Вдруг Данька радостно гугукнул, и так ярко и солнечно улыбнулся мне, растянув свой беззубый рот, что я просто не смогла не улыбнуться в ответ… Искренняя незамутненная радость ребенка, увидевшего мать… Я протянула к нему руки и дотронулась до крохотных пальчиков «Привет»…

После того, как улеглись страсти после нашего возвращения, мы собрались в столовой обсудить дела. Перед этим я пригласила наемников в кабинет и вручила каждому по расписке из банка на получателя, с суммой в пять тысяч… Конрад и Вилс попросили разрешение остаться с генералом де Мирасом и служить ему, а Рема попрощавшись, оставил утес Крылатых. Хочет быть солдатом удачи — кто я такая, что бы его останавливать… Уже на следующий день от короля пришло письмо Ленару с требованием срочно явиться во дворец. Или кто-то нас видел у порталов, или уже папаша доложил… Я под руководством Тадера писала монарху ответ… Сдержанно, скупо, вежливо… Да, потерял память… Да, не умеет ни читать, ни писать… Нужно время, что бы прийти в себя… Вы позволите остаться здесь в утесе? Мы полностью в вашей власти, но Ленар сейчас не может исполнять свои обязанности советника… Мы вас умоляем дать нам время… И дальше в таком роде… От Реджинанда пришло письмо с одной фразой — «Пока можете остаться»…

И началась наша новая семейная жизнь… Только теперь совершенно другая… Если тогда, в прошлом, мы с мужем были вместе в основном ночью, а днем почти не виделись, то сейчас наоборот. Целый день мы с Ленаром проводили то в библиотеке, то в саду, то в гостиной, то в оружейной… А вечером, после ужина расходились по своим спальням… Я взялась учить Ленара читать и писать… Рассказывала ему историю нашей страны, географию, основы экономики… Элеонор по моей просьбе переправила нам учебники по математике, истории, атласы и буквари… Я впервые в этом мире взялась работать по своей прошлой специальности… И мне это нравилось… Ленар, как губка впитывал в себя знания. Такое ощущения, как будто бы он просто вспоминал давно забытое… Потому что самостоятельно читать он уже начал через пару недель… Ленар стал лучше говорить, еще запинаясь, но более уверенно и четко… Не боялся спрашивать, и просил помочь разъяснить трудный момент в задачке… И я с радостью помогала… Он ходил со мной на кухню, в кладовую, к телепортеру, сидел рядом когда я писала письма и отправляла по шкатулке, удивленно рассматривал как Тадер заряжает светильники и холодильную кладовую… Он все время спрашивал, ему все было интересно… Ленар стал более открытым и искренним… Мы вместе смеялись, когда я читала вслух, написанным его корявым почерком диктант картавя и спотыкаясь на каждом слове… Или когда стукались лбами, склонившись над картой Лореляй…

На наши уроки часто приходил Патрик, садился в сторонке и завороженно меня слушал, а я на радостях, что мои знания и умения востребованы, летала по комнате, как на крыльях, как будто очутилась три года назад в своем любимом лицее, только учеников было два… Тадер научил Ленара играть в стоун-кро и теперь они вечерами азартно шумели в библиотеке втроем… Что меня больше всего обижало, так это прохладное и сдержанное отношение к сыну. Он никогда со мной вместе не ходил в детскую… И на мои восторженные восклицания о Даньке, поджимал губы…