— Она вас любит, — обратилась Гвен к Стефани, глядя на Эми. — Все время садится к вам на колени.

— Ты меня любишь, крошка? — улыбнулась Стефани малышке.

— Да! — робко ответила Эми.

— Ей нужна мама, — задумчиво произнесла Гвен.

— У вас есть Эбби, — сказала Стефани.

— У нас была настоящая мама, — промолвила Гвен, поджав губки, — но она умерла. И никто не может ее заменить.

— Конечно, милая. Маму нельзя забыть.

— Но Эми еще маленькая. Может, она маму не помнит, и ей нужна новая.

— Не волнуйся, помнит.

— Вы и впрямь так считаете, мадам? — Личико девочки просветлело.

Стефани кивнула. Гвен вскочила.

— Вы мне тоже нравитесь. — С этими словами Гвен наклонилась, поцеловала Стефани в щеку и, не успела та опомниться, вприпрыжку унеслась прочь.

Признание Гвен явилось для Стефани настоящим откровением. Ребенок постепенно оттаивал, и эта маленькая победа была Стефани особенно дорога. Но в то же время ее тревожила. Она прибыла в этот мир, чтобы помочь Эбби соединиться с Андре Годдаром. Однако каждый прожитый день сближал с Андре и его детьми не Эбби, а Стефани.

Правда, и Эбби ничего не делала, чтобы укрепить свои позиции. Она была милой и обходительной, но при Андре по-прежнему тушевалась, а с детьми не всегда ладила, нервничала и оставалась им чужой. Возложила все свои обязанности на Стефани, а сама вязала, читала Библию и репетировала с квартетом.

Стефани тяжело вздохнула. Почему ее старания не приносят ощутимых результатов?

— Мадам Сарджент, — мужской голос вернул Стефани к действительности, — вы, похоже, производите впечатление на мое потомство.

Из-за развесистого дуба появился Андре в коричневом длиннополом сюртуке, песочного, цвета брюках и черной широкополой шляпе.

— И давно вы там стоите?

— Достаточно давно, чтобы узнать, что Гвен вас любит. — Он бросил шляпу на одеяло, подхватил на руки Эми и чмокнул ее в щеку. Девочка залилась смехом и обвила ручонками шею отца.

— Я собиралась вести детей домой, — сказала Стефани, поднимаясь.

Андре поставил Эми на землю и повернулся к Марте. Сара помахала ручкой и захотела, чтобы ее тоже опустили на землю, после чего шагнула к отцу, шлепнулась и захихикала. Андре взял ее на руки, расцеловал.

— Моя ты киска, мы оглянуться не успеем, как ты научишься ходить, — произнес он, передавая малышку няньке. — Марта, дорогая, пожалуйста, отведите детей в дом.

Мадам Сарджент придет через минуту.

— Слушаюсь, сэр.

— Оставшись наедине с Андре, Стефани заметила его пристальный взгляд.

— Я должна помочь Марте… — начала было она.

— Марта подождет, — сказал Андре, — мне нужно с тобой переговорить.

— О чем?

— Господи, как ты хороша! — Он поцеловал девушку в щеку.

— Андре, не надо, — с укором произнесла Стефани.

— Давай пройдемся до конюшни. — Он подобрал с одеяла шляпу и взял Стефани за руку.

— До конюшни? Хочешь опять увезти меня?

— Идем. — Андре потащил девушку за собой. Она едва за ним поспевала.

— Надеюсь, ты не сделаешь этого силой, — усмехнулась Стефани. — У меня есть право выбора?

— Выбора у тебя нет. Хочешь ты этого или не хочешь, но тебе придется проводить время со мной.

— Андре, это невозможно, — простонала она.

— Почему?

— «Потому что, к своему несчастью, я влюбилась в тебя», — подумала Стефани с замиранием сердца.

— Невозможно, и все.

— Но ты встречаешься с Генри, — заметил он с раздражением.

— Это совсем другое.

— Почему?

— Потому что он не хочет…

— Не хочет чего? — встрепенулся Андре.

— Соблазнить меня. — Девушка покраснела.

— Стефани, — рассмеялся он, — ты либо наивная, либо дурочка.

— Тебе в силу своей испорченности трудно поверить, что Генри — джентльмен? — язвительно спросила она и стиснула зубы.

— С виду Генри и вправду джентльмен, — не унимался Андре, — но я бы не советовал тебе оставаться с ним наедине.

— А я ему доверяю.

— Вчера вы славно повеселились?

— Я отлично провела время.

— Если бы не Кэти Бэнкс, — нахмурился Андре, — я бы давно положил конец вашим отношениям.

— Еще чего! — взвилась Стефани.

— Посмотрим, может, сегодня ночью я сумею выбить неподражаемого мистера Робийяра из твоей прелестной головки, — усмехнулся Андре.

— Что ты имеешь в виду? — Стефани резко остановилась.

Андре затащил ее в конюшню и толкнул дверь чулана.

Там стоял поцарапанный сундук. Откинув крышку, Андре извлек из него ворох одежды и сунул девушке в руки.

— Что это? — Стефани удивленно уставилась на пару темных брюк с подтяжками, кепи и рубашку.

— Твой наряд.

— Мой?

Андре присел на край сундука.

— Когда-то он принадлежал одному из наших конюхов, но он уехал искать счастья в Новом Орлеане. Поскольку у вас с ним примерно один размер, я отдал одежду в стирку и приготовил ее для тебя.

— Зачем? Зачем ты притащил меня сюда? Зачем весь этот маскарад?

— Сегодня ночью нас ждет новое приключение. — Андре с трудом сдерживал улыбку, в глазах плясали озорные огоньки.

— И не думай!

— Тогда я не пойду с Эбби в театр.

— Ты… негодяй!

— Мы заключили сделку, Стефани. За каждый момент, проведенный с Эбби, ты расплачиваешься собственным временем. Предоплата обязательна. И никаких правил.

— Никаких правил?

— Только одно, — многозначительно произнес он.

Она швырнула одежду в сундук.

— Ты невыносим!

— Если хочешь, чтобы я с тобой сотрудничал, — подчиняйся.

— Может, мне лучше сдаться? Вчера ты снова бросил Эбби одну.

— Я бросил ее? — изумился Андре. — Она то болтала с Питером Дирборном о молитвенном кружке, то договаривалась со своими музыкантами насчет репетиции, а на меня не обращала ни малейшего внимания.

— Ты обиделся?

— Разумеется.

— Я знаю, она влюблена в тебя, Андре, — сказала Стефани. — Но когда ты рядом, робеет и нервничает. Сделай так, чтобы она расслабилась…

— Но как? Может, поцеловать ее? — Андре приблизился к девушке.

Стефани отодвинулась.

— Пожалуйста, не надо…

— Да или нет? — повторил он тихо, нежно коснувшись губами ее губ.

Этот мимолетный поцелуй обезоружил Стефани, сделал ее уязвимой. Она беспомощно застонала.

— Проклятие! Андре, тебе следует обольщать Эбби, а не меня. Лучше бы ты не бросал ее…

— Я должен был воздать должное Джефферсону Дэвису. Мы пошли покурить в старую бильярдную Стивена Дункана. Что же в этом плохого?

— Ничего. Даже Эбби сказала, что ты поступил правильно.

— В чем тогда дело?

— Почему бы тебе не попытаться применить свои чары к Эбби, а не ко мне?

Он обнял Стефани за талию.

— В отличие от тебя Эбби не возбуждает меня, не сопротивляется. — Он пожал плечами. — Может быть, в театре у меня получится лучше, если ты встретишься сегодня со мной ночью, любовь моя.

— Ты неисправим, Андре. Она и вправду любит тебя.

— Я тоже ее люблю! — взорвался Андре. — Но я не хочу причинять ей боль. Ты придумала эту бессмысленную игру. Если все закончится для Эбби плачевно, ты одна будешь во всем виновата.

— Ну вот! — Стефани всплеснула руками. — В этом ты весь. Хочешь поставить все с ног на голову и обвинить меня!

Андре ничего не сказал, достал одежду из сундука и отдал Стефани.

— Не забудь заколоть шпильками свои роскошные волосы… — он навернул на палец выбившуюся прядку, — и надеть кепку.

— Зачем? Зачем тебе понадобилось, чтобы я оделась как мальчик?

— Стефани, дорогая! — Андре рассмеялся, запрокинув голову. — Мы поедем в такое место, где женщинам появляться не стоит.

Разбираемая любопытством, Стефани попыталась выудить у него подробности, но Андре не сказал больше ни слова.