Око смерти
Вселенная — не место для увеселительных прогулок.
Ар'рахх, молодой охотник из племени Хромой Черепахи, и его новые друзья, рекруты из Звёздной Академии, — землянин Александр Заречнев и жучиха-богомолка по имени Маша — эту мысль, доведённую до аксиомы, слышали много раз. Слышали, но, если честно, не всегда придавали этой фразе должного значения.
Новое задание — путешествие патронессы Звёздной Академии Диты даст им возможность по-новому взглянуть на избитые вроде бы слова, на личном опыте убедиться, каким сложным может быть путь к постижению простых и, казалось бы, давно известных истин.
Смертельные схватки под космическим хулахупом на Поясе Ареса, бои в открытом космосе, проверка сил на планете снега и льда Айсхаусе — это тоже испытания, но ещё не ад, а только его преддверие. Настоящий ад ожидает команду бессмертной девушки Диты впереди.
Звёздный рекрут – 4
«Око Смерти»: Ленинградское издательство; СПб; 2010
ISBN 978-5-9942-0513-6
Глава 1
Пояс Ареса
Дня три звёздные рекруты просто отсыпались.
Сумасшедший «военный» режим последних недель подготовки здорово измотал всех курсантов, без исключения. Но больше всех досталось Ар'рахху. Здоровенный зелёный драк прежде никогда ещё не вкалывал в таком сумасшедшем темпе несколько недель кряду. Жизнь рептилии на его родной планете была построена по иному принципу. Захотел кушать — взял стреломёт — убил птеродактиля. Если повезёт — добыл Б'ка. Пожарил, покушал, насытился, завалился отдыхать под дерево. И лежи себе — до тех пор, пока снова не захотел лопать.
Для курсантов Звёздной Академии, когда-то прошедших воинскую или спортивную подготовку на Земле, «боевой» режим заметного ущерба здоровью не нанёс. Молодые люди быстро адаптировались к повышенным нагрузкам; стойкость к невзгодам вообще всегда была самой выигрышной отличительной чертой русских парней и девушек.
Жучиха-богомолка с русским именем Маша на усталость не жаловалась, да и внешне никак не реагировала на переизбыток тренировок и недостаток сна. Однако наблюдательный Ар'рахх заметил, что за пять недель сверхинтенсивной подготовки у жучихи заметно изменился «рисунок» усиков на макушке головы — они стали тоньше, поникли, прижались к голове…. В общем, от «закрутившей гайки» Диты досталось всем.
Меньше всех пострадал, как обычно это и бывает, сам виновник плохого настроения бессмертной — Заречнев. Александр вволю спал, много кушал, мало двигался, поскольку практически всё время проводил в недрах реанимационно-сканирующего аппарата.
Ежедневное многочасовое пребывание землянина внутри «сканера» шло ему только на пользу. За невообразимо короткое время — всего за месяц — у него полностью срослись и даже затянулись множественные переломы в ступнях, а мышцы рук, повреждённые громадными гвоздями, как и ноги, быстро обретали привычную чувствительность и точность. Только кожа курсанта всё ещё хранила следы изуверства островных пилотов.
Сразу после экзекуции грудь новобранца Звёздной Академии была похожа скорее на шкуру далматинца, нежели на кожу человека.
И всё же глубокие чёрные ожоги, оставленные лучемётами палачей-любителей, благодаря «сканеру» затянулись быстро. Со временем продолговатые кроваво-чёрные пятна сменили цвет, они стали розовыми, но боль от них всё ещё чувствовалась, особенно при резких движениях.
Сразу после погрузки на космолёт, затянувшейся допоздна и закончившейся далеко за полночь, курсанты — все, как один — отправились «на боковую». К завтраку не встал никто.
Элойка сделал вид, что она занята жутко неотложными делами, и у неё нет времени лично ходить по каютам и будить мертвецки уставших рекрутов.
А у Заречнева накануне закончился полный курс реабилитации. В тот день проснулся, как обычно, без будильника, за пару часов до завтрака, мельком глянул на зелёного верзилу, сладко посапывающего на своей безразмерной кровати (наверняка её делали по специальному заказу конкретно для зеленокожего следопыта), тихо встал, осторожно оделся, вышел в коридор. Экипаж яхты ещё спал. В корабле царила тишина.
Едва слышно «вздыхали» скрытые где-то глубоко в недрах космического судна силовые установки; почти незаметная вибрация от могучего биения сердца космического корабля ощущалась только ступнями ног. Свет не в слишком просторных коридорах космической яхты загорался секциями, в ритм движению землянина; светильники, скрытые на потолке, под обшивкой, вспыхивали над Александром и немедленно гасли за спиной одинокого утреннего исследователя межзвёздной лодки.
Вопросом — чем ему заняться — Заречнев долго не мучился. Немного побродив, вместо зарядки, по пустому лабиринту коридоров яхты, окончательно прогнав сон, он, всё ещё сильно прихрамывая на обе ноги, побрёл в тренировочный центр.
Тонкие и плотные маты из неизвестного материала без зазора покрывали стены и пол той части помещения, в которой курсанты должны были отрабатывать приёмы рукопашного боя. Сашка прошёл внутрь, опустил за собой дверь.
Ножи, мечи, булавы, палки, копья, звёздочки и много чего ещё, отдалённо напоминающее реквизит из фильмов про японских ниндзей, в избытке лежало, стояло и висело на трёх из четырёх стен тренировочного зала. Четвёртая стена была зеркальная….
Александр подошёл к оружию, осторожно потрогал шипы на булаве. «Гвозди» оказались из латекса, либо из резины, хотя выглядели выкованными вручную на наковальне в деревенской кузнице. Он хмыкнул, двинулся дальше, по очереди коснулся жала копья, лезвий меча и кинжала. Всё тренировочное оружие было из одного и того же материала. Сашка выбрал для тренировки копьё, энергично потянул на себя резиновый набалдашник, снимая его, отбросил резиновое «жало» к стене.
Палка всё ещё была его любимым оружием рукопашного боя. Причина, собственно, была простой — на Земле, у тренера Александра не было никакой легитимной возможности познакомить учеников с личным холодным оружием, а нарушать законов он не хотел.
После призыва, во время службы в армии, Заречнев освоил ножевой бой, научился отлично стрелять из автомата и снайперской винтовки, точно метал ножи.
Сашка машинально «взвесил» на руке деревянный обрубок, определяя, где у него находится центр тяжести. Вышел на центр зала, повернулся лицом к зеркальной стене, медленно и осторожно крутанул древко вокруг себя….
Холодок тревоги прокрался в сердце хозяйки Звёздной Академии сразу, как только не вышел на связь космолёт, на котором должны были прибыть оставшиеся члены её отряда — штурман и его помощник. Зная пунктуальность людей, многократно проверенных в деле выпускников Звёздной Академии, Дита тотчас же разбудила своего первого пилота Демьяна Паршина (сегодня предутреннюю вахту несла она сама) и приказала ему немедленно выяснить, что произошло с экипажем космолёта номер таким-то, направлявшимся в район, где они должны были забрать их на борт.
Демьян буркнул что-то неразборчивое, наскоро оделся, сполоснул лицо над умывальником и ушёл в штурманскую рубку. Довольно долго от него не было никакой информации. Элойка несколько раз порывалась придавить кнопку внутренней связи, поторопить первого пилота с докладом, но всякий раз удерживала руку, надеясь, что всё ещё обойдётся, а штурман и его помощник по каким-то причинам просто задержались в пути. Доклада по видеофону Дита так и не дождалась.
Демьян появился в коридоре, протиснулся в рубку могучим телом сквозь тесную для него дверь, молча положил на пульт перед шефиней листок с коротким сообщением. Хозяйка Звёздной Академии хорошо знала привычки и методы работы своего первого пилота. О неприятностях, особенно таких — крупных, он предпочитал докладывать лично, а не видеофону.
Элойка быстро пробежала глазами колонку цифр, прочитала сухое короткое сообщение снизу. Как сообщала служба мониторинга космического пространства, в районе — недалеко от предполагаемого места встречи — обнаружены многочисленные обломки космического аппарата, разлетающиеся с большой скоростью, вследствие катастрофически быстрого разрушения оного. Иначе говоря — взрыва. Она нервно скомкала светлый прямоугольник.