Георгий Сергеевич Мартынов

220 дней на звездолёте

ПЕРЕД СТАРТОМ

Москва, 1 июля 19… года.

Завтра старт…

Ровно в десять часов утра космический корабль, управляемый Сергеем Александровичем Камовым, оторвётся от Земли.

Думал ли я когда-нибудь о возможности лететь с ним?…

Конечно нет! Как и все, я издали следил за его первыми полётами и восхищался ими. Камов и Пайчадзе казались мне особыми людьми, далёкими, как то небо, в которое они проникли; и мне никогда не приходила в голову мысль, что я смогу стать их товарищем в полёте, хотя бывали минуты, когда я мечтал об этом тоже, вероятно, как все.

Как странно, что такая, казалось бы, совершенно неосуществимая, мечта вдруг стала реальной действительностью!

Много чудесного предстоит нам увидеть за время нашего далёкого пути. Хватит ли у меня сил описать всё это так, чтобы и другие, не видевшие, увидели? Должно хватить! Для этого я принят в состав экспедиции. Моё дело - запечатлеть всё на бумаге, на фотоплёнке, на киноленте. Мой дневник, который я начинаю сегодня, будет тем материалом, из которого я надеюсь создать книгу о полёте после того, как вернусь на Землю через долгие семь с половиной месяцев. Ни одна самая мелкая подробность не должна пройти мимо этих страниц…

Сейчас только девять часов, и я могу записать многое. В двенадцать надо будет лечь спать.

Засну ли я?… Вряд ли мне это удастся…

Когда я выразил Сергею Александровичу сомнение в исполнимости его требования спать последнюю ночь перед стартом, он сказал:

- А вы всё-таки лягте, а заснёте или нет, будет видно. Самое главное - это физически отдохнуть.

Я обещал ему и выполню своё обещание, а пока буду писать обо всём, что предшествовало сегодняшнему вечеру.

Начну с самого начала.

29 апреля, почти ровно два месяца тому назад, наш главный редактор пригласил меня в свой кабинет. Я только накануне вернулся в Москву, был занят приведением в порядок собранных материалов, и мысль о новой командировке не приходила мне в голову.

Когда я вошёл, редактор пригласил меня сесть.

- Мы хотим предложить вам, - сказал он, - не совсем обычную командировку… - Он посмотрел на меня и, видя, что я собираюсь что-то сказать, добавил: - Экспедиция необычайна и может оказаться опасной.

За секунду до этого я твёрдо намеревался отказаться, так как устал и не был расположен ехать куда бы то ни было, но последние слова редактора меня заинтересовали.

- Опасностей я не боюсь, - ответил я. - Чем необычнее задача, тем она интереснее.

- Я был уверен в таком ответе, - сказал редактор. - Вы молоды и здоровы. Вы хороший фотограф и способный журналист. Кроме того, вы умеете работать с киноаппаратом. Именно те качества, которые требуются в данном случае. Но настаивать на вашем согласии я не буду. Вы вправе отказаться.

- Я не собираюсь отказываться, - сказал я. Он посмотрел на меня с выражением, которое в тот момент показалось мне непонятным, и усмехнулся.

- Тем лучше, - сказал он. - Вы, конечно, знаете, кто такой Камов?

Я вздрогнул при этом вопросе. Камов?… Конструктор и командир первого в мире космического корабля. Человек, дважды покидавший Землю. Неужели я не ослышался?…

- Конечно, - ответил я. - Кто же его не знает! «Так вот почему он назвал экспедицию необычайной, - подумал я. Имя Камова не оставляло никаких сомнений, что дело идёт о полёте в глубь солнечной системы, быть может, на одну из планет. Кто из нас не мечтал совершить такое путешествие? Но одно дело - мечтать, а другое - когда вам неожиданно предлагают такой полёт в действительности…»

Если хотите, - сказал редактор, - то можете принять участие в его новой экспедиции.

- А куда она направляется?

- Это мне неизвестно. Если вы согласны, то подробности узнаете от самого Камова.

- Почему вы именно мне предлагаете это?

- Мы считаем вас наиболее подходящим человеком.

Всё было так внезапно и удивительно, что я почувствовал необходимость собраться с мыслями.

- Разрешите дать ответ завтра.

- Но торопитесь! - сказал редактор. - Такое предложение надо хорошо обдумать, чтобы не пожалеть впоследствии о принятом решении, каково бы оно ни было.

Сказать, что я провёл спокойную ночь, - значило бы сказать неправду. Я не новичок в экспедициях. Исполняя свои обязанности корреспондента, я побывал во многих местах земного шара, я был на Южном полюсе, в Центральной Африке, на Гималайских горах. Но всё это было на Земле. Теперь же мне предлагают покинуть её и лететь неведомо куда, за десятки, а может быть, и сотни миллионов километров…

Вспомнились книги, которые мне приходилось читать по астрономии.

Вселенная… Бесконечное пространство, где, подобно пылинкам, движутся звёзды… Расстояния, превосходящие человеческое воображение, отделяют их друг от друга… Мрак… Холод…

Мне ясно представился крохотный космический корабль, окружённый со всех сторон безграничной пустотой, и внезапная слабость в ногах заставила меня сесть на стул.

Отказаться?… Никто не осудит меня за это. Остаться на нашей милой, привычной Земле…

«И навсегда сохранить воспоминание о собственном малодушии, - подумал я. - Упустить такой случай и потом всю жизнь жалеть об этом».

Было три часа ночи, а я всё ещё колебался. Желание и невольный страх боролись друг с другом, поочерёдно одерживая победу.

В конце концов у меня разболелась голова, и я настежь открыл окно, подставив лицо влажной прохладе ночного ветра.

С высоты восьмого этажа, где я жил, открывался широкий вид на город. Во многих местах уже сияли огни праздничной иллюминации. Далеко-далеко красными точками горели звёзды Кремля.

Москва!… Родной город, где я родился и вырос. Столица страны, которая дала мне всё, что у меня есть.

«Чего ты боишься? - сказал я самому себе. - Разве в тех экспедициях, в которых ты участвовал, не было опасностей? Разве не приходилось тебе рисковать жизнью?»

Я подошёл к столу и вынул из ящика портрет Камова. «Лунный Колумб», как называли его некоторые иностранные газеты, был изображён в профиль. Нависшие густые брови, крупный нос и резко очерченные линии губ и подбородка делали его немного похожим на знаменитого полярного исследователя - Роальда Амундсена.

«Этот человек, - подумал я, - не боится. В третий раз готовится покинуть Землю. Смело и уверенно идёт он к поставленной цели».

Меня вдруг охватило чувство нестерпимого стыда. Как мог я, хотя бы на миг, поддаться позорному страху!

Что случилось со мной? Родина зовёт к исполнению долга…

Я со всей силой воображения, на которую был способен представил себе снова космический корабль, висящий в тёмной холодной пустоте, но… не почувствовал никакого страха.

Непонятное малодушие исчезло.

В следующее утро я сообщил редактору, что согласен. - Мы ни минуты в этом не сомневались, - сказал он.

Волнуясь, нажал я вечером того же дня кнопку звонка у двери квартиры Камова.

Сейчас, сию минуту, я лицом к лицу увижу того, кто первым за всю историю человечества покинул Землю и открыл людям путь в безграничные просторы Вселенной.

Мне открыла дверь Серафима Петровна Камова.

- Сергей Александрович ждёт вас, - сказала она, когда я назвал свою фамилию.

Я вошёл в кабинет знаменитого звездоплавателя.

Мне не приходилось раньше встречаться с Камовым, но я сразу узнал его, когда он поднялся мне навстречу из-за письменного стола. Он был таким, каким я и представлял его по бесчисленным фотографиям. Выше среднего роста, с широкими плечами, немного грузной фигурой. Движения неторопливы и уверенны. Во всём облике что-то властное, внушающее мысль, что это человек сильного характера и несгибаемой воли. Больше всего меня поразили его глаза. Совсем чёрные, кажущиеся вследствие этого бездонно глубокими, они были полны необычайного спокойствия. Его лицо нельзя было назвать красивым: мешали слишком густые брови и немного массивная нижняя челюсть. Самое правильное было бы назвать это лицо мужественным.