— Черт бы его побрал, — выругался Якобс — ругательство, вне всякого сомнения, адресовывалось недавнему собеседнику. — Черт бы его побрал…
Поднявшись из-за стола, Якобс подошел к стене позади и, привычным движением набрав шифр встроенного в стену сейфа, резким движением открыл дверку. Вынув большую бутыль «Джонни Уокера», Якобс отвинтил металлическую пробку и, налив полстакана виски, выпил его залпом.
— Черт бы его побрал, — повторил он свое ругательство. — Никогда бы не подумал…
Закрыв сейф со спиртным, Фил уселся за свой стол и погрузился в раздумья.
Наконец он пришел к единственному правильному, на его взгляд, решению.
— Если мне не удалось сорвать с этого мерзавца деньги, — негромко произнес Фил — фраза предназначалась для самого себя, — то придется выполнить свое обещание. В конце-то концов, эта информация привлечет повышенное внимание к «Обнаженной правде» и, как следствие, повысит нашу популярность. С паршивой овцы хоть шерсти клок. — Под «паршивой овцой» Якобс, вне сомнения, имел Денниса Харпера.
Вынув из папки статью, Фил еще раз очень внимательно прочитал ее и сделал одну-единственную правку — вычеркнув авторство Бернара Лафарга, он подписал ее скромно и со вкусом — «NN».
— Ладно, — прошептал Якобс, — ладно, мы еще посмотрим, чем это закончится… Мы еще посчитаемся с тобой, мистер Харпер…
Как Якобс и предполагал, материал Бернара Лафарга о частной жизни Денниса Харпера произвел эффект разорвавшейся бомбы — номер «Обнаженной правды» с этим материалом был раскуплен буквально за полчаса — Якобсу пришлось позвонить в типографию и сделать заказ на дополнительный тираж.
Деннис Харпер — как, впрочем, и все Харперы, — был достаточно заметной фигурой не только в Мельбурне, но и во всей Австралии. Рассказ о его адюльтере с проституткой, которая впоследствии помогла Деннису замести следы убийства (во всяком случае, именно так поняли практически все, кто прочитал этот материал) вызвал небывалый интерес.
Статья обсуждалась и цитировалась практически везде — в автобусах, кафе, парикмахерских, в офисах, просто на улицах…
Да, Деннис Харпер был очень заметной фигурой, чтобы такой скандальный материал о его частной жизни прошел незамеченным.
В то утро в номере, который Харпер снимал в «Маджестике», телефон буквально не умолкал — звонили знакомые, полузнакомые и вовсе незнакомые люди, утешали, возмущались, советовали, как лучше поступить Деннису в сложившейся ситуации… Эти звонки настолько надоели ему, что он отключил телефон. Деннис с тревогой ожидал появления в своем номере полицейского следователя, который занимался расследованием убийства Рудди Чарлтона — по логике событий, он обязательно должен был появиться. Однако следователь почему-то не приходил — то ли не находил статью в бульварной газетке достаточным основанием для визита, то ли вовсе не читал газет уровня «Обнаженной правды»…
Сидя в кресле, Деннис растерянно просматривал — вот уже в который раз!.. этот материал. Однако вскоре это занятие ему окончательно надоело, и он отложил номер газеты. В этот момент дверь раскрылась, и в комнату вошел мистер Баггс.
Взяв газету, он брезгливо повертел ее в руках и положил на прежнее место. Ты теперь чуть ли не национальный герой, — с грустной улыбкой заметил Джордж. — Везде только и повторяют твое имя…
Деннис пожал плечами.
— Знаешь, есть одна очень хорошая американская поговорка…
— Какая же?
— Когда у людей нет настоящих героев, они принимаются их выдумывать, — закончил Харпер. — Точно так же и тут…
Мистер Баггс уселся напротив.
— Ну, ты себя явно недооцениваешь, Деннис… Кстати, многие тебя одобряют…
Харпер равнодушно заметил:
— Меня это совершенно не интересует, Джордж. Одобряют меня люди или порицают — это исключительно их проблемы.
— И все-таки, — продолжил Джордж, — и все-таки ситуация не такая страшная, как может показаться на первый взгляд. Ну, подумаешь — какая-то бульварная газетка написала…
Мистер Баггс всегда судил о людях только по себе — ему сейчас почему-то казалось, что Деннис страшно расстроился из-за этой публикации в «Обнаженной правде».
Деннис пожал плечами.
— А разве по мне можно сказать, что я расстроился? Я что — в петлю лезу или, может быть, стреляюсь?
— Этого еще не хватало…
Взяв газетку, Деннис еще раз пробежал глазами статью о самом себе и, протянув газету своему адвокату, заметил:
— Кстати, некоторые моменты написаны очень даже интересно… И вообще — я нахожу, что это достаточно забавно… Мало кто из моих знакомых может похвастаться, что о нем пишут в таком плане…
«Он говорит так только потому, что очень расстроен», — решил Джордж.
Деннис продолжал:
— Должен сказать, что этот Бернар Лафарг — действительно неплохой репортер… Во всяком случае, что касается стиля…
Мистер Баггс вздохнул.
— Правда, его несомненные таланты в данном случае были направлены в совершенно иное русло…
При этой реплике Деннис только поморщился.
— Джордж, прошу тебя, только не надо сейчас разглагольствовать о старых, как мир, истинах: если бы злые гении стали добрыми, на Земле наступил бы настоящий рай…
— Но ведь это — действительно правда, — возразил мистер Баггс, — истина ничуть не меняется от того, старая она или новая… Мне кажется, что старые истины вернее новых — они выдержали проверку временем…
— Ладно, Джордж, все в порядке, — сказал Харпер. — Ты видишь, что я не слишком-то и расстроен… То есть, хочу сказать тебе, что я не расстроен совсем. А вообще, как справедливо заметил один мой хороший знакомый, быть богатым и известным — очень тяжело… Потому что все время находишься в самом центре внимания… Постой, — принялся вспоминать Деннис, — от кого же я это слышал?
Мистер Баггс мягко улыбнулся.
— Я говорил тебе об этом недели две назад, — напомнил он Харперу, — на следующий день или же через день после того, как ты познакомился с Мартиной… Кстати, а какова ее реакция на этот пасквиль?
Деннис слегка улыбнулся.
— Такая, какая и должна быть…
— То есть?
— Понимаешь, Джордж, — начал свое объяснение Харпер, — при всех замечательных качествах Марты, при всех самых серьезных и глубоких чувствах, которые я к ней испытываю… Нет, не надо улыбаться, — произнес Деннис, заметив на лице Джорджа легкую усмешку, — это не тема для шуток. Так вот, при всем при этом Марта — настоящий провинциал. Я имею в виду положительный смысл этого слова, то есть то, что люди, родившиеся и выросшие не в больших городах, а в глубинке, воспринимают все совершенно иначе, чем мы… Они во многом — как дети. Понимаешь, у Марты, как и у всякого провинциала, есть какой-то священный трепет, какое-то непонятное мне благоговение перед любым печатным словом…
— Значит, она расстроена?
Деннис ответил как-то очень уклончиво:
— Да, насколько я понял, ей все это не очень нравится…
Джордж улыбнулся.
— Я ее понимаю… Значит, это свидетельствует о том, что она действительно к тебе неравнодушна…
— Не сомневался в этом ни на минуту, — ответил Деннис.
— Тем лучше для нее, — сказал Джордж, но Харпер тут же поправил адвоката:
— Тем лучше для нас…
Убедившись, что Деннис воспринял статью о себе довольно безболезненно — во всяком случае, его манера разговаривать и внешний вид, довольно бодрый, свидетельствовали об этом, — Джордж решил незаметно перейти к более серьезным вещам.
— Кстати, насколько сильно повредит этот пасквиль твоей репутации в деловых кругах? — поинтересовался он.
Деннис пожал плечами.
— Не знаю… Хотя… — вытащив сигареты, он взял одну и, щелкнув зажигалкой с золотой монограммой «Д.Х.», неторопливо закурил. — Хотя, Джордж, мне кажется, что умные люди не обратят на эту статью никакого внимания.
— Вот как? — осведомился Джордж. — Ты действительно так считаешь?
Деннис выпустил из легких струйку сизоватого полупрозрачного дыма.
— Да. Понимаешь, в бизнесе все происходит почти так же, как и в повседневной жизни…