- Расскажи мне о Кларе.

- О Кларе? Ты тоже ее знал?

- Мне кажется, что я видел тебя с ней один раз. Она зашла к тебе домой. Веснушчатая девушка гораздо моложе тебя, с короткими волосами. Это была она?

- Да, парень, привести ее сюда было неосмотрительно. Поэтому она и не приходила сюда, чтобы жена не узнала. Ты и вправду хочешь, чтобы я рассказал тебе о ней?

- Не заставляй себя упрашивать, ты и сам этого хочешь.

Я наливаю нам еще по бокалу вина. Самуэль к своему бокалу даже не прикасается. Теперь он кажется сосредоточенным. Он словно пытается вернуть былые, ускользающие воспоминания или же сформулировать не совсем понятную ему мысль. Самуэль хмурит брови и даже бросает курить, хотя сигарета еще дымит. Раз и другой он проводит руками по волосам, пока не остается доволен результатом. Его пальцы напоминают грабли, скребущие по земле и захватывающие траву. Самуэль смотрит на меня. Впервые он смотрит на меня более или менее осмысленно. Если он и не проснулся полностью, то в лице его нет хотя бы прежней вялости и дряблости. Веки Самуэля не закрываются сами собой под собственной тяжестью. Я боюсь, что сейчас он спросит себя, что это за незнакомец заставляет его рассказывать о своей жизни, и что, собственно, этот незнакомец делает в его квартире на рассвете.

- Ладно, – говорит он, – я расскажу тебе о ней.

Клара со слов Самуэля с четвертого этажа.

- Вот кто мне никогда не нравился, так это женщины с кошками, – начал свой рассказ Самуэль. – Особенно одинокие женщины с кошками. Они меня раздражают, но я могу их избегать. Одна из немногих вещей, которой я научился в жизни, это избегать одиноких женщин, у которых есть кошки. Я не знал, что у Клары были кошки, и не знал, что именно они станут причиной этой беды. Вот ведь, дело-то какое, как в греческой трагедии: судьба тут как тут – маленькая деталька, родившая катастрофу. Я сказал родившая? Ну, ты меня понимаешь. Дерьмо кошачье. По крайней мере, Клара жила не одна. Уверен, что это были ее кошки, не мужа. Она была замужем за Алехандро несколько лет. В жизни я его не видел, только на фотографии. Он похож на куклу. Клара даже не говорила мне о нем. Я был рад, что она не использовала меня, чтобы рассказывать об этом идиоте, ее муже. Кроме того, когда я слышу от какой-нибудь женщины, как она дотошно начинает разглагольствовать о своем муже, я сразу же думаю, что живи она со мной, спустя какое-то время, она так же говорила бы и обо мне.

В любом случае, мои отношения с Кларой сводились не к болтовне, а к сексу. Э, нет, парень, ты не думай, как обычно: вот, мол, человек, которого интересует только одно – секс, и который не хочет настоящих, прочных, отношений, этой рутины. Это она не хотела. Я уже говорил, что предлагал Кларе сбежать со мной. Я хотел чего-то большего... не знаю, более серьезного, что ли. Поначалу я сильно сомневался в ней. Она использовала меня, словно я был жиголо. А потом с ней случилось обратное. Она влюбилась в меня. Что, не верится? Я хочу сказать, что, конечно, я не последняя модель, не образец. У меня есть свои изъяны, как видишь, я подизносился. Так сказать, усталость материалов. Я не очень-то следил за собой, но, если бы понял, что Клара собралась прочно войти в мою жизнь, то сел бы на диету, ходил бы в спортзал. Я даже бросил бы курить. А ты куришь?

- Нет.

- Тем лучше для тебя. Вот я курю слишком много, а она, Клара, не курила и пила тоже мало. Она работала на телевидении, как и я. Впрочем, я работаю не на самом телевидении, а, скорее, для него. Я сценарист, вернее, пишу диалоги для сериалов, что-то типа: “Если ты уйдешь с этой женщиной, то пожалеешь”, или “Ты подлец, Иван”, или “Скажи, что всегда будешь любить меня”, или “Ну как ты можешь так поступать с матерью твоих детей?” Мне это нравится. Клара говорила, что я растратил попусту свой талант, но я считаю, что извлекаю из этого выгоду, понимаешь? Клара была славной девушкой, она верила во что-то. Мне казалось, что она могла быть настоящей, отличной подругой, но не любовницей. Я имею в виду, так я думал в самом начале, тогда, когда знал ее только в лицо или из разговоров о ней. Клара одна из тех женщин, которые утешают тебя, если тебе плохо, и все у тебя идет наперекосяк, которые интересуются тобой и радуются вместе с тобой. Когда они смеются, в их смехе не слышен сарказм или горечь, он звучит по-настоящему весело. Впрочем, какая разница. Я ведь вот что хочу сказать. Я изменял жене потому, что когда встречался с Кларой, думал, что она станет моим звездным часом и я раскрою ей неведомые прежде чувства и позы, заставляющие ее краснеть. Я смотрел бы ей в глаза после любовных развлечений и чувствовал бы себя более мускулистым, более красивым. И вот ведь дерьмо. Все менялось, парень, как в фильмах ужасов, едва мы входили в номер отеля, а мы часто занимались этим в отелях. Так вот там она получала некую власть. Я не стану вдаваться в подробности, да, я не стану рассказывать тебе об этом. Тебе хотелось бы, а? Ну так обойдешься. Но я расскажу тебе один случай, чтобы ты понял, какой была Клара.

Я уже сказал тебе, что познакомился с ней на телевидении, верно? Она была

документалистом, так что с профессиональной точки зрения мы с ней не имели ничего общего. Меня познакомил с ней в кафе на Прадо-дель-Рей один мой коллега по работе, костюмер, то ли гомик, то ли просто похожий на него. Потом мы часто встречались с ней совершенно случайно. Клянусь, я даже никогда и не мечтал о ней. Да, не спорю, она была очень симпатичной и даже привлекательной, но я представлял ее матерью двоих маленьких детей, у которой есть домик в горах, и у которой все мысли о безумных ночах сводились к походу в караоке с четырьмя подружками. Короче, к тем женщинам, которых ты можешь представить себе только в кругу семьи или в компании подруг, я и на пушечный выстрел к таким не приближаюсь. Я вспоминаю одну свою любовницу, колумбийскую девчонку-мулаточку, которая, лежа в постели, сначала поломавшись для вида и заставляя себя упрашивать, потом первым делом заявила: “Я хочу подарить тебе сына”. Еще и простыни подсохнуть не успели, как я сделал ноги, фьють – только меня и видели. – Самуэль делает красноречивый жест, показывая руками, как он крутит педали, а затем продолжает свой рассказ. – Вместе с Кларой я отлично проводил время в баре, болтал с ней, в общем, за словом в карман не лез. Все было классно, но однажды вечером Клара подходит ко мне и говорит: “Я должна уехать по делам, но почему бы тебе не прийти и не выпить что-нибудь со мной?” “Ладно, – соглашаюсь я. – Почему бы и нет”. Когда я начинаю ее разыскивать, первое, о чем я думаю, это то, что я ошибся, или она дала мне неправильный адрес. Но во мне вспыхнул маленький огонек, я не настолько глуп. “Какая ведьма,” – подумал я. Единственное, что Клара дала мне, так это адрес отеля. Я спросил о ней у администратора отеля, и мне сказали, что она проживает в 312 номере. Отлично, да? Все стало ясно, и я сказал себе: “Смотри-ка, вот так тихоня”.

Только закрыв дверь, я понял, что все будет не так, как я думал. Это было все равно, что

заниматься любовью с монстром Альеном. В первый раз я подумал, что она прожила без секса несколько лет. От нее исходила такая энергия, приятель, такое воодушевление. Потом я постепенно узнал ее, узнал по-настоящему. От этой славной девчушки ты ждешь, что она, как воскресный бисквит, подарит тебе сладкие мгновения. В ней жили два человека. Ну да, в каждом из нас уживается два человека, а то и три-четыре. С некоторыми из моих личностей я даже еще и не встречался. Но в Кларе уживались два врага, я не знаю, как это объяснить, вот и не объясняю. В общем, Клара была более хрупкой, более мягкой и нежной девчонкой, чем ты можешь себе представить, причем не только в постели, но потом вдруг из нее вылезала наружу совсем другая, самоуверенная девушка, хищница с когтями и клыками. Да, это так, Красная Шапочка и серый волк в одном лице. Мне нравилось заниматься с Кларой любовью, с ними двумя в одной. Сначала я старался удерживать инициативу в своих руках, но, подумать только, в итоге я сдавался. Ты не представляешь, как я от этого выигрывал и сколько получал.