5.4. Проблема взаимодействия биологических и социальных факторов в развитии психических функций

Общий подход к проблеме — психическое развитие невозможно без созревания морфофункциональных механизмов мозга, являющихся субстратом психики, формулирует и основные вопросы, требующие разрешения в этой связи: какова роль в психическом развитии генети­ческой программы и среды, в которой происходит развитие индивида (ВенгерЛ. А. и др., 1989).

Существует ряд исследований, где осуществлены попытки опреде­лить роль генетических и средовых факторов в развитии психических функций, в проявлении тех или иных психологических свойств рабо­ты нервной системы.

Так, например, Г. Айзенк считал, что интеллектуальные возмож­ности на 80 % обусловлены влиянием наследственности и на 20 % — среды.

В совместном исследовании Института мозга и Института психо­логии РАН моно- и дизиготных близнецов в возрасте 7-12 месяцев был определен вклад генетических и средовых факторов в проявле­нии свойств и качеств психического развития (табл. 5.1).

Теоретическая основа взаимосвязи психического развития ребенка и морфофункционального развития его мозга заложены в работах Л. С. Выготского. Рассматривая вопрос о созревании «натуральных» психических функций, он подразумевает, что в основе этого процесса лежит созревание морфофизиологических механизмов.

Проявляется это, в частности, в наличии сенситивных периодов раз­вития, когда ребенок становится особенно чувствительным к опреде­ленным типам внешних воздействий, которые адресуются к конкретным психическим функциям, находящимся в процессе наиболее активного созревания. При этом внешние воздействия не просто используют уже достигнутый уровень функционирования мозговых структур, но и обу­славливают направление дальнейшего их развития, то есть стимулиру­ют дальнейшее созревание и оптимизацию работы морфофизиологи­ческих структур (ВенгерЛ. А. и др., 1989).

А. В. Запорожец выдвинул гипотезу, согласно которой условием пси­хического развития выступает созревание организма, а источником это­го развития является социальный опыт, усваиваемый ребенком в про­цессе деятельности под решающим влиянием обучения и воспитания. «Для появления определенной функции требуется известная степень зрелости нервной системы, с другой стороны — само функционирова­ние оказывает влияние на созревание соответствующих структурных элементов. Таким образом, процесс созревания детского организма, ход формирования его морфологических и функциональных особенностей определяются не только генетической программой, но и условиями жиз­ни ребенка» (Запорожец А. В., 1986. — Т. 1. — С. 229).Созревание различных структур мозга является необходимой пред­посылкой развития психических функций. В свою очередь, активная адресация различных форм социальных воздействий к ребенку опре­деляет способ формирования психических функций и оказывает сти­мулирующее влияние на созревание соответствующих структур его мозга.

«Область несозревших, но созревающих процессов и составляет зону ближайшего развития» (Выготский Л. С. — Т. 4. — С. 264).

Действие принципа гетерохронии усложняется, когда речь идет о формировании психических функций. Важная роль взаимодействия биологических и средовых факторов означает, что наряду с разверты­ванием генетической программы, задающей определенную последова­тельность созревания мозговых структур, необходимо действие соци­альных факторов в виде социальной ситуации развития, специфичной для каждого отдельного ребенка.

\

Проблема соотношения между формированием специфически че­ловеческих свойств и способностей и созреванием мозга, оптимизаци­ей его структурно-функциональных характеристик рассматривается как одна из важнейших в психологии, напрямую связанная с построе­нием системы обучения и воспитания.

Существуют разные теории, пытающиеся соотнести развитие и вли­яние среды. Можно рассмотреть те из них, которые занимают в этом вопросе полярные позиции.

Сторонники теорий научения(Б. Скиннер, А. Бандура, А. Петтер-сон и др.) считают, что развитие не происходит без специального вме­шательства извне; если нет специфического внешнего события, то нет и развития, вообще ничего не происходит.Организм просто остается в стационарном состоянии до тех пор, пока не произойдут какие-то внешние изменения.

Сторонники теории созревания(А. Гезелл, М. Макгроу, В. Денис и др.) утверждают, что развитие успешно совершается и без опреде­ленных внешних событий. Они подчеркивают зависимость приобре­тения навыков от процессов созревания.

Изучение детей с сенсорными дефектами позволило описать воз­можные модели взаимодействия внешних событий и процессов созре­вания в формировании поведения. К таким случаям относится изуче­ние навыков вокализации у глухих детей. Нормальные младенцы начинают лепетать в возрасте пяти месяцев. Эта начальная фаза про­должается около месяца, причем дети продуцируют самые разные зву­ки. Некоторые авторы даже утверждают, что среди них можно обнару­жить звуки всех имеющихся человеческих языков. Глухие дети также проходят через эту фазу, хотя они никогда не слышали ни единого сло­ва. Они лепечут столько же, сколько и нормальные дети, хотя и не слы­шат себя. Этот факт убедительно свидетельствует о том, что слух не обязателен на первоначальной фазе вокализации и что для ее поддер­жания не требуется существования обратной слуховой связи. Созре­вание запускает функционирование определенных механизмов, и для этого не требуются специфические внешние воздействия.

К концу первого года жизни первая фаза заканчивается и лепет ре­бенка постепенно переходит в разговорную речь, которую нормальный ребенок все время слышит вокруг себя. У глухих детей вторая фаза от­сутствует. По всей вероятности, для ее наступления и поддержания не­обходима слуховая информация. Практика показывает, что для закреп­ления речевых навыков требуется довольно продолжительное время: речь детей, которые оглохли в детстве, постепенно оскудевает и в самых крайних случаях опускается до уровня вокализаций глухих от рожде­ния. Однако чем позже наступает глухота, тем менее вероятен такой исход. В конечном счете, примерно в возрасте шести лет наступление глухоты уже не влияет на развитие речи. В этом возрасте речевое пове­дение уже не нуждается в слуховой поддержке. (Бауэр Т., 1985).

Об этом также свидетельствует изучение глухих от рождения детей, которые в каком-то возрасте начинают пользоваться слуховыми аппа­ратами. Чем раньше получают они слуховые аппараты, тем быстрее про­исходит усвоение языка. Если это откладывать надолго, то ребенок мо­жет вообще не научиться говорить (Леннеберг Э., 1967; Бауэр Т., 1985).

Рассмотренная модель позволяет видеть действие принципа опере­жающего развития, который реализуется в более раннем созревании мозговых структур, связанных с речевой моторикой (гуление), благо­даря чему создается морфо-функциональная предпосылка для после­дующего формирования речи.

На этой же модели можно видеть действие принципа экстракорти­кальной организации мозговой основы системы речи. Переход от гу­ления к разговорной речи возможен только на основе перцепции речи, которую ребенок слышит вокруг себя. При этом социокультурные условия развития определяют характер формирования речевой систе­мы (то есть опору на те или иные фонематические признаки).

Созревание мозга, таким образом, оказывается недостаточным для формирования психических функций. Необходимым условием явля­ется наличие внешних, в частности, социальных воздействий.

Возникает вопрос о том, насколько всеобъемлюща роль внешних воздействий, обеспечивает ли их наличие эффективное формирова­ние психических функций на любом этапе онтогенеза и какова при этом роль сенситивных периодов.Ф. Блум и др. отмечают трудность исследования изменений, кото­рые возникают в мозге человека в результате стимулирующего влия­ния среды. Этические и нравственные соображения не допускают воз­можности постановки эксперимента над детьми, в ходе которого те подвергаются массивной средовой депривации.