Людмиле захотелось броситься к сыну, прижать к груди, утешить. Но это только добавило бы напряженности. Повторяя про себя: «Не реви…не реви», она подошла к дивану и тихо села рядом с мужем. Нарочито отвернувшись, он уставился в телевизор. На затылке смешно топорщились несколько волосков, выбиваясь из аккуратной стрижки. Перевела взгляд на сына. Такая же «прядка упрямцев». Задохнулась от нежности к двум своим самым дорогим мужчинам. Положила руку ему на колено. Он сделал вид, что не заметил.
- Ну прости, - примирительно начала она. – Ты прав.
Руслан не обернулся, только буркнул что-то под нос, продолжая переключать каналы. Антошка обиженно засопел: понял, что мама заступаться не будет. Сполз с кресла и, зыркнув на отца исподлобья, поплелся на кухню, мучиться над задачей.
- Рус, - продолжила Людмила, - мне нужно от тебя одно одолжение.
Она провела пальчиком по его коленке, рисуя какой-то узор.
Руслан увлеченно смотрел выпуск новостей. Но руку ее не оттолкнул. Это было хорошим знаком.
- Мне нужно сходить к одному психологу.
Вполоборота посмотрел на нее, скептически поджал губы. И снова вернулся к накалившейся международной обстановке.
- Он не примет меня одну.
Снова обернулся, посмотрел уже вопросительно.
- Он консультирует только семейные пары.
- Очередной шарлатан, - презрительно хмыкнул Руслан и снова сделал вид, что самое важное - проблемы Ближнего Востока.
Людмила вздохнула. Разговор зашел в тупик.
- Большова сказала, что редакция заплатит за его услуги. Понимаешь, эта Житникова, мой внештатник. Ее статья... Вобщем, мне нужно проверить достоверность источников. В ее статье этот доктор подан как волшебник. Вдруг он поможет и нам тоже…
Людмила осеклась, понимая, что сделала ошибку.
Руслан резко сбросил ее руку со своего колена.
- Не вижу никаких причин обращаться к какому-то мозгоправу! И жаль тратить время, которого и так нет. У меня в день по две-три операции!
Оставалось последнее средство. Руслан не выносил ее слез. Она это прекрасно знала, хотя пользовалась этим оружием очень редко. Людмила вообще очень редко плакала. Как ее бабушка. Но теперь это было единственным шансом уговорить мужа сходить к Шталю.
- Неужели так трудно мне помочь, - всхлипнула она, - это так важно для меня… И для нас, тоже… Тебе жаль для меня каких-то нескольких часов?
Вскочила и отошла к окну. Обняла себя руками. Слезы стекали по щекам, щекоча подбородок, но она не хотела их вытирать. Пусть любуется.
Теплые ладони легли на плечи.
- Мила. Это нечестно, - выдохнул Руслан ей в макушку. – Это запрещенный прием.
- Я знаю, - она хлюпнула носом. – Но ты не хочешь по-хорошему.
- Не плачь, пожалуйста…
Ладонью стер мокрые дорожки со щек. Достал свой платок, вложил в ее руку.
- Сдаюсь, - теплые губы у нее на шее. – Если редакция платит – сходим к твоему шарлатану-мозгоправу. Выкрою как-нибудь полдня. Только один раз!
Обернулась, прижалась к его плечу, вдохнула его запах. Родной… Стало стыдно от того, что так с ним поступила. Опять разрыдалась, сладко, безутешно.
Утром Людмила буквально летала по редакции, окрыленная. Большова ни разу не упомянула ее "добрым словом" на планерке, на электронной почте оказались еще три статьи от внештатников, все как на подбор вполне приличные. Удивительно, но ей казалось, что этот доктор Шталь перевернет ее жизнь, спасет ее исчезающее, тающее как облачко на летнем небе счастье. Работа над статьей Житниковой отошла на второй план, стала не такой важной.
Заручившись согласием главреда на оплату услуг доктора Шталя за счет редакции, Людмила снова набрала уже знакомый номер. Все тот же приятный женский голос ответил ей, что доктор сможет принять их в пятницу, в пять часов вечера. И назвала адрес. Угол Декабристов и Английского проспекта. Тот самый Дом-Сказка.
Женский голос еще о чем-то ей рассказывал, но Людмила уже ничего не слышала. Перед глазами снова был дядюшка Дроссельмейер в черном плаще и высокой шляпе из видения ее детства. Ласково улыбаясь, старик манил ее рукой в широко распахнутую дверь, за которой мерцал таинственный голубоватый свет.
Положив трубку, Людмила еще долго не могла унять сердцебиение. Ее радостное предвкушение и воодушевление померкло. Первой мыслью было отказаться от этой идеи. Но она уже договорилась с Русланом. И такой ценой! Если она скажет ему правду, почему передумала… «Да тебе нужен не психолог, а психиатр!» - вот что скажет он и будет прав. Он ненавидит, когда она поступает так – непоследовательно и нелогично. Нужно взять себя в руки. Это просто глупый детский страх. Какая разница, где у этого доктора офис? Старинное здание в центре. Вполне респектабельное место.
До пятницы Людмила промучилась сомнениями, но отступать было некуда.
Всю дорогу она напряженно молчала и не смогла сдержать дрожи, когда под руку с Русланом стояла у знакомого серого здания с высокими окнами и массивной дверью парадной.
Дом почти не изменился со времен ее детства. Только в окнах теперь стояли пластиковые стеклопакеты, на фасаде кое-где появились белые ящички кондиционеров, а дверь, все такая же тяжелая, деревянная, потемневшая от времени, была оборудована домофоном.
Руслан изучил табличку рядом с дверью и нашел фамилию доктора Шталя. Набрал нужные цифры, нажал на кнопку вызова, и тут же послышался знакомый Людмиле приятный женский голос:
- Приемная доктора Шталя.
- Сикорские. Нам назначено на пять.
Руслан выглядел спокойным. Но Людмила чувствовала, как он сдерживает свое раздражение. Это было не его решение. Он терпеть не мог делать что-то против своей воли.
Сухо щелкнул магнитный замок, и дверь медленно приоткрылась. Людмила ощутила легкий холодок по спине и вздрогнула всем телом.
- Боишься? – спросил Руслан, усмехаясь, - Ты так просилась на прием к этому шарлатану. Хочешь, давай уйдем?
Людмила решительно покачала головой и шагнула вперед, в полутьму парадной.
Гулкое эхо их шагов, будто мячик, отскакивало от стен и терялось в высоте лестничных пролетов. Лифта в доме не было. Широкие чугунные ступени лестницы с деревянными лакированными перилами вели наверх. Людмила старалась ступать как можно тише и морщилась от громкого стука своих каблуков.
Офис доктора располагался на третьем этаже. Обитая темно-бордовой искусственной кожей дверь с золоченой табличкой: «Кабинет психологической помощи. Кандидат наук Б.Р. Шталь».
Руслан нажал на звонок.
Миловидная девушка, белокурая, изящная, в строгом темно-синем костюме и белой блузке, с приветливой улыбкой посторонилась, пропуская их в прихожую, ярко освещенную холодным светом подвесных светильников на потолке.
- Здравствуйте, меня зовут Мария. Проходите, доктор уже вас ждет.
Девушка распахнула перед ними высокую деревянную дверь с резной филенкой.
Стены оливкового цвета в черную полоску с тусклой позолотой, плотные портьеры в тон стен. Большие кожаные кресла. На массивном письменном столе из темного дерева - дорогой настольный набор с хрустальным глобусом.
Людмила осторожно опустилась в кресло, показавшееся ей слишком глубоким. Неловко поерзала, устраиваясь на самом краешке, и замерла, напряженная до боли в спине. Мельком глянула на мужа. Он скептически усмехнулся.
Доктор Шталь оказался строгим, подтянутым мужчиной лет сорока пяти, с коротко подстриженными почти седыми волосами. Внимательные, чуть прищуренные глаза за линзами очков в изящной золоченой оправе. Резкие черты лица и тяжеловатый подбородок выдавали в нем немецкие корни.
- Ну что же, - голос у доктора был тихим, но глубоким и приятным, - давайте знакомиться. Шталь. Борис Робертович. Поэтому удобнее будет называть меня доктор Шталь. А вы, значит, Руслан и Людмила Сикорские. Как поэтично.
Доктор улыбнулся и его лицо немного смягчилось.
- Сколько лет вы женаты? – продолжил доктор.
- Двенадцать, - ответил Руслан.
Людмила была рада, что за нее ответил муж. Ей все еще было неуютно, она оглядывала кабинет доктора с опаской, словно из-за плотных портьер мог в любую минуту показаться старик в черном плаще и высокой шляпе.