Но ракеты мало доставить — им необходимы стартовые площадки! Эта проблема также была решена. На руку советским специалистам сыграл приказ… президента США. Дело в том, что разведывательные самолеты США до сентября 1962 года дважды в месяц облетали Кубу. Обнаружив, что ведутся строительные работы, американцы должны были увеличить частоту полетов. Однако 4 сентября 1962 г. Кеннеди заявил перед Конгрессом, что на Кубе нет «наступательных» ракет. И запретил полеты до 14 октября, чтобы не спровоцировать конфликт: ведь американский самолет мог быть сбит советской зенитной ракетой, а это означало военные действия.
14 октября самолет-разведчик «Локхид 11-2», пилотируемый майором Ричардом Хейзером, пересек Кубу с юга на север. На следующий день, анализируя кадры, сделанные в ходе полета, специалисты ЦРУ обнаружили на них советские баллистические ракеты средней дальности Р-12 («88-4», по классификации НАТО). На следующее утро фотографии показали президенту. Теперь самолеты-разведчики появлялись над Кубой шесть раз в день. А президент собрал экстренное совещание в Белом доме. На этом совещании было предложено три варианта действий: уничтожить ракеты точечными ударами, провести полномасштабную военную операцию на Кубе или ввести морскую блокаду острова.
Разгорелись нешуточные споры. Сторонники вторжения говорили о том, что необходимо напасть, пока еще не установлены все советские ракеты. Противники возражали: даже если они не установлены на Кубе, СССР может предпринять ответный удар в другом месте. Тогда и прозвучала загадочная фраза, одна из ключевых в неофициальной версии происходящего. Кеннеди сказал: «Даже в том случае, если на Кубе советские войска не предпримут активных действий, ответ последует в Берлине». Запомним эти слова, к ним мы еще вернемся во время обсуждения игры, которую вели между собой две супердержавы.
В конечном итоге было решено организовать блокаду Кубы и выдвинуть советской стороне ультиматум. 18 октября президента США посетил министр иностранных дел СССР Андрей Громыко вместе с послом СССР в США Анатолием Добрыниным. Они отрицали наличие наступательного оружия на Кубе. Однако на следующий день авиаразведка обнаружила еще несколько ракетных позиций, эскадрилью Ил-28 у северного побережья Кубы и дивизион крылатых ракет, нацеленных на Флориду. Во Флориду к тому моменту были стянуты значительные силы американских войск — на случай, если Кеннеди все-таки решится на вторжение.
Дальнейшие события развивались настолько стремительно, что война казалась неотвратимой. 24 октября в 10 часов утра 180 кораблей ВМС США окружили Кубу. Капитаны получили приказ не открывать огонь без личного приказа президента. В это время в пути к острову Свободы находилось 30 советских кораблей, везущих груз ядерных боеголовок и ракеты для двух дивизионов БРСД. После введения блокады Хрущев развернул часть кораблей, приказав следовать на Кубу только четырем из них — «Артемьевску», «Николаеву», «Дубне» и «Дивногорску». Кроме них к острову уже подходил «Александровск» (о его благополучном прибытии Хрущеву сообщили 24 октября).
Кеннеди призывал советского руководителя «проявить благоразумие» и «соблюдать условия блокады». Хрущев, в свою очередь, называл блокаду незаконной — ведь само размещение ракет на территории Кубы не было нарушением международного права. Американские ракеты, нацеленные на СССР, были размещены намного раньше. В письме Первый секретарь ЦК КПСС предупредил Кеннеди, что «капитаны советских кораблей не станут соблюдать предписания американских ВМС», а также что, «если США не прекратят своих пиратских действий, правительство СССР примет любые меры для обеспечения безопасности судов».
Ситуация обострилась, когда советскими ракетами были сбиты американские самолеты — первый над Кубой, второй — над Сибирью. Еще два самолета-разведчика были обстреляны во время полета над территорией Кубы, один из них получил повреждения, однако оба самолета вернулись на базу. Президент Кеннеди испытывал серьезное давление со стороны военных, которые требовали немедленно начать вторжение на Кубу, пока еще не поздно.
26 октября Хрущев написал американскому президенту еще одно письмо, в котором обещал убрать ракеты с Кубы в обмен на гарантии независимости острова. Несколько позже к этим требованиям добавилось еще одно: демонтировать ракеты в Турции.
В ночь с 27-го на 28 октября во время встречи Роберта Кеннеди с советским послом Добрыниным было достигнуто соглашение. На вопрос Добрынина о ликвидации стратегических ракет в Турции брат президента ответил: «Если в этом единственное препятствие к достижению упомянутого выше урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении вопроса».
Официальное письмо американского президента пришло в Москву утром 28 октября. В нем говорилось: «1) Вы согласитесь вывести свои системы вооружения с Кубы под соответствующим наблюдением представителей ООН, а также предпринять, с соблюдением соответствующих мер безопасности, шаги по остановке поставок таких же систем вооружения на Кубу. 2) Мы же, со своей стороны, согласимся — при условии создания с помощью ООН системы адекватных мер, обеспечивающих выполнение данных обязательств, — а) быстро отменить введенные в настоящий момент блокадные мероприятия и б) дать гарантии ненападения на Кубу. Я уверен, что и остальные государства Западного полушария будут готовы поступить подобным образом».
После того как в радиообращении Хрущев подтвердил согласие советской стороны с этим планом, был отдан приказ о начале демонтажа стартовых площадок Р-12 на Кубе. Ракеты были погружены на корабли и вывезены с территории Кубы в течение трех недель. После этого президент Кеннеди снял блокаду с острова, а через несколько месяцев американские ракеты были выведены из Турции.
Такова официальная версия. Альтернативная версия звучит несколько иначе: начиная с деталей размещения ракет и заканчивая истинными целями участников. Но обо всем по порядку.
Первая альтернативная версия опирается на то, что размещение ядерных ракет на Кубе было блефом. Никто не тратил огромные средства на демонтаж и повторную установку. Не везли ядерные боеголовки по океану в трюмах кораблей. Не разгружали их тайком, под прикрытием ночи. Вместо этого на Кубе были установлены… муляжи из авиационной фанеры. На первый взгляд, это кажется совершенно невероятным, поэтому стоит ознакомиться с аргументами сторонников этой гипотезы.
Первое доказательство они видят в ряде высказываний участников Карибского кризиса, в частности Никиты Сергеевича. В воспоминаниях, оставленных Хрущевым, ракетам уделяется особое место. Он всегда говорит о них отдельно, подчеркивая важность этого вида вооружений. Однако в беседе с Фиделем Кастро, которую бывший советский руководитель описывает в своих мемуарах, он почему-то о них не упоминает: «Правительства капиталистических стран, — продолжал я, — все оценивают в долларах. Так вот, если рассмотреть вопрос именно в долларах, то налицо выгодная операция. Мы понесли затраты только на транспортировку военной техники и нескольких тысяч наших солдат. Вот вам стоимость гарантий независимости Кубы». Конечно, прямым доказательством эти слова считать нельзя. Даже на косвенное они тянут с трудом. Поэтому давайте обратимся к другим участникам конфликта.
На встрече министра иностранных дел А. А. Громыко с государственным секретарем США Дином Раском последний сказал, что американские военные приводят данные, согласно которым СССР размещает на Кубе ракеты. Позже, во время обеда, он делает странную оговорку: «если окажется, что на Кубе действительно установлены ракеты». К моменту встречи американцы располагают фотографиями стартовых комплексов. Почему же госсекретарь сомневается в их существовании? Возможно, американская сторона подозревала, что это муляжи? Или даже знала точно? Подтверждение этому можно найти и в словах Кеннеди, которые мы уже вспоминали в начале этой статьи. Словах о возможном ответе русских, но не на Кубе, а в Берлине. Если на Кубе расположены настоящие ракеты, то в условиях попытки захвата Кубы вполне логичным решением было бы использовать их, не дожидаясь, пока они будут захвачены. Или взорваны на территории самой Кубы во время бомбардировки. Но Кеннеди опасается не запуска ракет, а угрозы Западному Берлину…