Annotation
В книге помещены две приключенческие повести Глеба Голубева. Первая из них - увлекательный рассказ о приключениях трех молодых советских ученых, погрузившихся в батискафе в глубины Тихого океана. Внезапно подводный обвал оборвал трос, связывающий батискаф с кораблем. Запас кислорода у экипажа - всего на несколько часов. Поиски не дали результатов, все считают, что батискаф пропал без вести и экипаж погиб. Как удалось экипажу выйти из сложных и опасных приключений и даже сделать немало интересных научных наблюдений, неожиданно приводящих к очень важным открытиям, вы узнаете, прочитав эту повесть.
Герои второй повести, «По следам ветра», тоже странствуют под водой. На дне Черного моря они ищут остатки древних затопленных городов и затонувших тысячи лет назад кораблей. Поиски богаты приключениями - порой опасными, порой смешными. Ключ к загадкам древней истории помогает найти совершенно далекая, казалось бы, от этого наука - метеорология.
Обе повести, отличаясь занимательным, напряженным сюжетом, содержат богатый познавательный материал.
Глеб Голубев
Огненный пояс
Координаты неизвестны
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
Так держать!
2
3
По следам ветра
Слишком обитаемый остров
«Ну и рыбка!»
«Алмаз» ведет поиск
«Одинокие в ночном море»
Подводные раскопки
«Жизнь ему спас другой…»
Странная находка
«Разум отказывается верить»
По следам ветра
Карадаг
Шип хвостокола
В подводноя капкане
Снова Медуза Горгона!
Потайное святилище
Эпилог… или пролог?
Глеб Голубев
Огненный пояс. По следам ветра
Огненный пояс
Пропали без вести
«Связь с батискафом прервалась 18 августа в 12 часов 42 минуты московского времени - как раз в момент второго, наибольшего толчка, достигшего десяти баллов. Все попытки нащупать батискаф с помощью эхолота и гидроакустической системы не увенчались успехом, так как в результате землетрясения произошли сильные смещения донных осадков на склонах глубоководной впадины, что вызвало искажения в показаниях приборов и практически сделало их совершенно бесполезными.
На протяжении последующих трех суток велись поиски батискафа как с борта „Богатыря“ так и с воздуха - экспедиционными вертолетами и несколькими самолетами, специально выделенными береговыми аэродромами. Поиски затруднялись плотной и низкой облачностью, закрывавшей все это время возможный район всплытия батискафа, и ни к чему не привели.
Радиосвязь с берегом и самолетами часто нарушалась из-за сильных магнитных возмущений, что весьма осложняло координацию поисковых работ.
Запас воздуха позволял батискафу находиться под водой в погруженном состоянии максимум двадцать часов, Если даже он всплыл раньше истечения этого времени, то, вероятно, в поврежденном состоянии, о чем свидетельствует отсутствие с ним связи. За трое же суток безрезультатных поисков в данном районе произошли новые серьезные стихийные бедствия, которым не приспособленный к надводному плаванию и к тому же поврежденный батискаф противостоять не мог:
1. 20 августа в 05.48 московского времени прошли одна за другой с интервалом 12-15 минут три волны цунами, достигавшие, по наблюдениям с борта „Богатыря“, девяти метров высоты. Они были порождены, видимо, землетрясением в районе Алеутской гряде.
2. Через восемнадцать минут после прохождения последней волны цунами - в 06.83 московского времени - судовыми сейсмографами, было зарегистрировано новое землетрясение на дне океана, эпицентр которого располагался на глубине 70-80 километров в, точке с координатами 45°18' сев. 154°33' вост. Сила землетрясения достигала девяти баллов.
8. По данным авиаразведки, в тот же день в указанном районе акватории произошло извержение подводного вулкана. Пламя было видно даже сквозь толщу облаков, достигавшую здесь 600-800 метров. В дальнейшем намечено специально исследовать этот район.
Учитывая все вышесказанное, считаю…»
Докончить фразу было нелегко. Начальник экспедиции отложил перо, сердито потряс рукой - было неприятное ощущение, что она страшно затекла.
Потом он, ссутулившись, с минуту смотрел, ничего не видя, куда-то в угол каюты. Было тихо. Только изредка что-то щелкало в трубах судового отопления.
Вздохнув, он снова взял ручку и твердо, с нажимом дописал:
«…считаю дальнейшие поиски батискафа бесполезными и прошу разрешения продолжать выполнение намеченной исследовательской программы».
Старик яростно, разбрасывая брызги с пера, подписался и швырнул ручку на стол. Она скатилась на пол, но он не стал наклоняться за ней, тяжело поднялся, медленно подошел к койке, отдернул, едва не сорвав, веселенькую шелковую занавеску и лег, не снимая кителя с золотыми нашивками.
Он лежал так долго, глядя в потолок, по которому скользили туманные блики. В дверь громко постучали.
- Да. Войдите, - буркнул начальник, поднимая седую лохматую голову.
Вошел капитан. В одной руке он держал фуражку, в другой - голубой листочек радиограммы.
- Вы отдыхали, Григорий Семенович? Виноват…
- Ничего. Что там?
- Сообщение, Григорий Семенович. Береговые станции прослушивания уловили в звуковом канале на глубине четырехсот метров слабые сигналы. Позывные батискафа и несколько отрывочных фраз: «…вынуждены всплывать… не работает… определиться не… баз», - прочитал капитан. - Очень плохая слышимость. Старик сел на койке, задохнувшись, спросил:
- Запеленговали?
- Да. Это миль семьдесят от нас, к северо-востоку. Вот точные координаты.
Они одновременно подошли к столу. Начальник экспедиции углубился в радиограмму, капитан развернул лежавшую на столе карту. Оба склонились над ней.
- Подают сигналы, значит живы, - проговорил Старик и посмотрел на капитана, потом снова начал внимательно изучать радиограмму. - Но какой дьявол их туда занес, хотел бы я знать? И что вообще с ними приключилось? «Баз…» - это, видимо, Базанов. Тарабарщина какая-то. И добавил, опять поднимая на капитана удивленные глаза:
- Но как они уцелели под водой, если прошло трое суток, а воздуха у них было на двадцать, часов?!
Координаты неизвестны
(Судовой журнал с комментариями С. Ветрова)
1
«18 августа, 09.05. Дана команда к погружению. Экипаж батискафа занял места согласно бортовому расписанию. Приборы и механизмы проверены. Все в порядке».
Славное было утро, когда, плотно позавтракав, я вышел на палубу. Легкая зыбь лениво и мерно покачивала корабль. Небо было чистым и синим, море сверкало под солнцем. От иллюминаторов и надраенных поручней по волнам танцевали веселые «зайчики».
По палубе, топоча сапогами, сновали матросы. Скрипели тали, где-то на баке постукивала лебедка. Начиналась станция.
Станцией мы, океанографы, называем каждую остановку в море для производства научных наблюдений. Иногда она бывает короткой, иногда - продолжительной. Порой приходится стоять на одном месте целые сутки, регулярно повторяя наблюдения, чтобы знать, как живет океан в этом месте и днем и ночью.