И все же, возможности для служения ближним находятся даже в этих невыносимых обстоятельствах, в тамбовской глуши. Помышлявшая в юности о доле сельской учительницы, Ольга Сергеевна ухаживает за больными крестьянскими детьми – и умирает, заразившись от них черной оспой. «Человек предполагает, а Бог располагает, – написал в своем детском “Воспоминании о маме” ее сын Павлик, – так случилось и с нами, и мы по примеру нашей мамы скажем: Господи, да будет воля Твоя!» [134]

* * *

В жизни семьи Голубцовых исполнились евангельские слова: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода [135] . Жизненный подвиг матери и отца, повлекший за собой их преждевременную кончину, стал основой подвижнического устроения их детей. Многим из них довелось претерпеть гонения и лишения за веру и внести свой вклад в сохранение «малого стада» [136] , которым в годы советской власти был круг верующих людей.

СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:

Голубцов С.А., протодиак. Сплоченные верой, надеждой, любовью и родом. М., 1999.Языкова И.К. Добрый пастырь – отец Николай Голубцов. Доклад на XV Международных Рождественских чтениях «Вера и образование: общество, школа, семья в XXI веке» // Храм Космы и Дамиана в Шубине. [Сайт]. URL: http://www.damian.ru /news/2007-01-31/golubcov.html

Семья Пестовых

«Милость Божия и залоги спасения распространяются не только на праведника, но и на весь дом – его семью и детей» [137] ,– писал в своей книге «Православное воспитание детей» известный ученый и духовный писатель Николай Евграфович Пестов [138] . Эти слова во многом сбылись и в его собственной судьбе. Его семья – и в годы репрессий, и в Великую Отечественную, и при послевоенном строе – жила насыщенной духовной жизнью, не потерпев значительного урона от гонителей Православия. Господь сохранил ее как нетронутый островок среди социалистической действительности, и из этого семени впоследствии выросло целое древо. Дочь, зять и внуки Николая Евграфовича всецело посвятили себя Церкви. Основа этого служения была заложена в старой московской квартире Пестовых горячими молитвами их деда и отца. Его долгая земная жизнь тем более примечательна, что содержит в себе опыт неудачного первого брака, долгой нравственной смуты, последующего раскаяния и изменения своей жизни ради Христа. Это изменение было подлинным, и Господь благословил рабу Своему такой же подлинный семейный союз, просуществовавший на земле более пятидесяти лет и, несомненно, перешедший в Вечность.

* * *

Николай Пестов был последним, десятым ребенком у своего отца и вырос в большой, типичной в отношении уклада и нравов дореволюционной семье. Его колыбелью стала среда нижегородских мещан; в ней ценилась домовитость и соблюдались религиозные обряды, но вникать в их суть и молиться по-настоящему детей зачастую никто не учил. О религиозных вопросах Николай задумался всерьез только в юности и, прочитав популярную в те годы книгу Ренана «Жизнь Иисуса» [139] , решил стать атеистом. Эти убеждения не изменились ни в армии, когда он в качестве офицера участвовал в Первой мировой войне, ни в последующие годы его «комиссарства» – сотрудничества с властью большевиков. В этот же период он связывает свою судьбу с дочерью присяжного поверенного [т. е. адвоката] Руфиной Дьячковой, типичной эмансипированной женщиной того времени. Молодых объединяли весьма «свободные» взгляды и склонность к лидерству; в их кругу читалась и обсуждалась запрещенная литература и велись разговоры о будущем России. Во время Гражданской войны Руфина, охваченная новыми идеями, отправилась с Николаем на фронт, где, научившись управлять автомобилем и орудовать шашкой, сражалась наравне с мужчинами. Однако победа Красной Армии соединилась в ее судьбе с драмой в личной, семейной жизни: в 1921 году супруги расстались. О причинах этого Николай Евграфович никогда и никому не говорил. И более ни разу в жизни не встречался со своей первой женой.

Нравственная жизнь молодого офицера была далеко не образцовой, для описания ее он употребляет в дневнике выражение «карамазовская грязь» [140] . Однако душа его все равно оставалась живой. И Господь обратил ее к себе через духовное потрясение, в один миг преобразившее человеческую жизнь: в ночь на первое марта 1921 года комиссар Пестов увидел во сне Христа – и неожиданно для себя поклонился Ему до земли. «Полное смятение всех чувств… – написал он об этом в своем дневнике, – И сжигающая сознание огненная мысль – “ведь я грешник, нераскаянный грешник, и кругом меня грязь, порок и кровь…” <…> В ту ночь Господь вошел в мое сердце…» [141]

Николай оставил службу в армии и переехал в Москву, где вошел в число участников еще разрешенного тогда Христианского студенческого кружка. Участие в нем помогло ему осмыслить столь неожиданно возникшую веру, привести в соответствие с ней все остальное. Исполнение евангельских заповедей стало для Пестова-христианина началом и основой жизни.

* * *

Сообщество единомышленников было для Николая Евграфовича большой поддержкой среди окружающей смуты. Ничем не примечательные на первый взгляд, но духовно близкие отношения связывали его и со студенткой Зоей [Вениаминовной] Бездетновой [142] – душой этой общности, отдававшей все свободное время организации христианских бесед и встреч. Они оба учились в МВТУ [143] , и Николай помогал ей в учебе и деятельности в кружке. Основой их отношений была общая жизненная цель – служение Христу, и «объяснение», столь сложное порой для молодых людей, свершилось просто. Оно воплотилось всего в одной фразе, которую Пестов прочел на самодельной закладке, подаренной ему в день именин: «Пойдем за Ним».

Спустя полгода молодые обвенчались. На свадьбе подвыпивший отец невесты стал громко кричать молодоженам: «Горько!». У христиан-кружковцев это было не принято, и жених с невестой попросту не ответили на призыв. «Что же вы, дочка, не целуетесь? – спросила мать, – Видно, невеселой будет ваша жизнь», – «А я, мама, не для веселья вышла замуж», – ответила девушка. И вряд ли кто-то, кроме мужа, мог понять тогда, отчего же она так счастлива…

* * *

Через несколько лет после свадьбы супруги получили квартиру, которая в годы повсеместно закрытых храмов стала в прямом смысле слова домашней церковью: там появлялись священники, совершались тайные богослужения, находили утешение в исповеди осиротевшие без духовных отцов прихожане. Такие собрания были очень опасны, и Зоя Вениаминовна жила в постоянной тревоге за мужа: уведут, заберут. Но Господь хранил. С этой обстановкой потаенной, но насыщенной христианской жизни связаны самые ранние, яркие воспоминания детей Пестовых – Николая, Сережи и Наташи.

«Как мать, так и отец боролись за наши души, угождая Богу: мама делала необычайно много добра несчастным, бедным людям, а отец не разгибал колен и усердно клал поклоны, вымаливая у Бога спасение не только своей душе, но и спасение детских душ, вверенных ему Господом, – вспоминала много лет спустя дочь Николая Евграфовича, Наталья Николаевна Соколова, – <…> Мама научила нас молиться от души и своими словами. Когда папа болел или задерживался на работе, мама вставала с нами и горячо выпрашивала у Бога благополучие нашему семейству. Для меня это был пример настоящей искренней молитвы. Мы повторяли за матерью простые, понятные слова, обращенные к Богу: “Господи, дай папе нашему здоровье!”. Поклон. “Господи, сохрани нашу семью от беды!” Поклон.

Или: “Господи, прости нас, прими за все наше благодарение ”» [144] .

Кратковременным, но нелегким потрясением для супругов, испытанием их твердости в выборе пути стал арест Зои Вениаминовны. За ней пришли ночью и забрали по подозрению в незаконной переписке. Это было недоразумением, но могло означать все что угодно: лагеря, тюрьму, расстрел. Собрав вещи в дорогу, супруги сняли со стены икону, и мать благословила ею спящих детей. Прощаясь, муж и жена поклонились друг другу в ноги – в этом мгновенном поступке, не требующем слов, отразилось и их отношение друг к другу, и христианское смирение, и упование на встречу в жизни вечной. Однако увидеться им предстояло совсем скоро – в жизни земной. Спустя некоторое время Зоя Вениаминовна была освобождена. О месяцах в тюрьме она рассказывала детям как о важном испытании, за которое стоит горячо благодарить Творца. В серьезных, опасных ситуациях нередко оказывался и глава семьи. И тоже благодарил Бога, говоря: «Считаю, что только по молитвам моих детей, жены и духовного отца я в то время не был арестован и остался жив».