Юлиана Мышковская
Моё личное сумасшествие
Мне нравится смотреть на тебя, но я никогда не признаюсь в этом. Мне нравится то, как ты, чуть наклонив голову к плечу, слушаешь очередную шутку своего соседа по парте; как улыбаешься уголком рта и смеешься так заразительно, что невозможно не ответить тем же. Я люблю смотреть на то, как солнце заглядывает в твои зеленые глаза, делая их еще ярче. Я люблю твои длинные тонкие пальцы и то, как ты держишь ими кисть, рисуя очередной шедевр. Я люблю твои золотистые волосы, которые ты вечно завязываешь в небрежный хвост, так что несколько коротких прядок выскользнув, ласкают твои высокие скулы. Я люблю то, как ты проводишь пальцем по своим губам, когда о чем-нибудь задумываешься. Я люблю смотреть на тебя, когда ты работаешь. От тебя тогда исходит такое сияние, что все кто рядом поворачиваются и не могут оторвать глаз. Ты всегда так увлечен новой идеей, что невозможно не заразиться ею тоже. Но больше всего я люблю твой голос. Когда ты отвечаешь тему семинара, в нем можно услышать низкий перелив струн, когда грустишь - шум дождя, когда шепчешь что-нибудь на ушко своей девушке - нежный рокот волн. Ты такой солнечный, что я боюсь дотронуться до тебя. А вдруг ты растаешь? Может быть ты ангел, данный нам Богом во искупление. Тогда я бы хотела увидеть твои крылья. Они наверно белоснежные, но их свет не слепит глаза, а нежно согревает потерянные души. Кем бы ты ни был, ты - самое солнечное существо, что я встречала на этом свете, и если я когда-нибудь умру, я хочу, чтобы именно ты встретил меня у ворот рая. Мой милый солнечный принц. Мой ангел. Я люблю тебя, но никогда не скажу тебе об этом…
***
- Алиса, - кто-то толкнул меня в бок. - Алиса, так ты дашь мне списать конспект или нет?! - Тряс меня за плечо очередной проситель. На этот раз предметом спроса был конспект. Вчера - домашка, а позавчера - контрольная по вышке.
- Бери, - протянула тетрадку. - Только верни ко вторнику, - сказала я пустому месту, так как Паша уже убежал.
Я учусь в самом престижном университете страны по специальности “Экономика и право”, и в отличие от большинства, попала сюда за свои мозги, а не благодаря деньгам папочки. Не скажу что моя семья бедная. Нет. Просто доходы родителей не сравнить с доходами отца того же Пашки, нефтяная вышка которого приносит в год миллионы. У моей матери сеть магазинов модной одежды, а у отца свое юридическое агентство. Еще у меня есть младшая сестра, на год младше меня. Она учится в этом же университете, только на первом курсе, и ее обучение оплачивается из карманов родителей. А я сейчас заканчиваю четвертый. Для восемнадцатилетней девушки не хило, не правда ли?
Учиться я любила с детства. С другой стороны, что мне еще оставалось, когда красотой я уж точно не блистала. Первый блин комом, как говориться. Конечно, родители мне этого в лицо никогда не скажут, но я отчетливо вижу это в их глазах. И как это у такой красивой пары могла родиться такая неприметная дочь? Моя сестра в отличии от меня унаследовала все лучшее от обоих родителей. И с ранних лет была их любимицей - маленькая принцесса - блондинка с большими голубыми глазами. Куда мне, нескладной серой мышке, угнаться за ней. Единственное, что мне всегда нравилось в себе, это прямые черные волосы и серые глаза с тоненьким черным ободком, доставшиеся мне от матери отца, так как оба моих родителя светловолосые. Бабушка при жизни была для меня самым близким человеком. А после ее смерти я долго не могла оправиться, но время лечит. Теперь утешение я нахожу только в учебе, не вылезая из нескончаемых конкурсов и олимпиад. Я - самая лучшая студентка за последние десять лет, но это не делает меня хоть немного счастливее. Ведь у меня есть тайна, о которой не знает никто. И имя этой тайне - Велор. Мой одногруппник и самый невероятный человек, из всех кого я когда-либо встречала. Он художник и его картины уже сейчас хорошо покупаются. Вы спросите: “Что художнику делать на экономфаке?” На самом деле все просто: его отец занимает очень высокое положение в мире финансов, а наследник империи должен получить достойное образование. Но я же вижу как потухают его глаза, когда он вместо того чтобы писать новую картину, мчится на очередную “очень важную встречу”, как пропадают искры из его глаз, когда речь заходит о выгодной сделке. Он как “голубая птица” из сказки, может жить только на воле. Разве это кроме меня никто не видит?
Каждого из нас загнали под рамки условностей и так сильно сжали тиски, что мы вряд ли выберемся из них.
Хватит лирического отступления и самоистязания. Велор никогда не будет моим, так стоит ли надеяться на чудо? В этом мире у каждого свое место. Его - блистать на экономической арене, мое же… не знаю. Надеюсь, я когда-нибудь найду его. А первая любовь, она на то и первая, чтобы быть несчастной. И возможно настанет тот день, когда я не буду просыпаться с его именем на губах…
- Алиса, вот ты где! - Моя сестра всегда приходит “очень” вовремя. Вот и теперь вылезла как черт из табакерки и стоит над моим стулом. - Надеюсь, ты не забыла, что сегодня отец просил прийти пораньше и помочь маме с готовкой?
Забудешь такое, как же: мать и сестра будут приводить себя в порядок, а я, крутясь как ненормальная, готовить к приходу гостей. А все почему? Потому что новый клиент моего отца любит домашнюю пищу. А в моей семье никто кроме меня и бабушки у плиты не стоял.
- Алиса! Хватит витать в облаках, - разбил мои мысли требовательный голос сестры, изящная туфелька которой постукивала каблуком слишком близко от моей ноги. - Мы так к приходу Аристарха Юрьевича с сыном ничего не успеем.
- С сыном? - удивилась я, ведь утром ни о каком сыне и речи не было. Или мне опять что-то забыли сказать.
- Да, с сыном. Неужели ты не знала? - притворно удивилась сестренка, все таки наступив ногой на мой ботинок. - Папа говорил об этом вчера за ужином.
- Наверное, я бы знала, если присутствовала на этом самом ужине, - растянув губы в подобие улыбки, я смотрела в злые глаза Евы. Из глаз брызнули слезы, а она удовлетворившись моей реакцией, наконец убрала ногу.
- Ну, ты же понимаешь, что мы не могли ждать тебя вечно, да и столик в ресторане был заказан на определенное время, - попыталась сестренка сделать свой голос виноватым. Попыталась, но Ева слишком ненавидит меня, чтобы у нее это хорошо получилось. - Ты опаздывала, и мы решили ехать без тебя, тем более в холодильнике достаточно продуктов…
А в воздухе так и повисло: “И ты вполне можешь приготовить себе сама”. Да, политика моей семьи оставляет желать лучшего, по крайней мере, на мой счет. Мать относится не лучше чем сестра, а отец слишком любит свою “золотую девочку”, чтобы пойти против ее воли. Иногда, мне кажется что моя семья, это большая банка с пауками, которые поставили себе цель, сжить меня со свету.
- Мы идем, или ты собралась здесь ночевать, - топнула ногой Ева.
- Идем, - поднявшись, я начала собирать вещи в сумку.
- Чего ты копаешься, - дернула она меня за руку, - пошли. - Не став ждать пока я закончу, Ева развернулась и направилась к выходу, у самой двери бросив. - Поедем на моей машине, а то ты на своем корыте только к вечеру и доберешься.
- Как скажешь… сестренка, - последнее слово обжигает не хуже яда.
***
Дом, милый дом. Как много в этом слове… притворства. Помните, как в детстве вы играли в куклы? У идеальной Барби был идеальный Кен и жили они в идеальном домике с идеальными детьми. Вот так и выглядит моя семья со стороны. Только одна я не вписываюсь в эту картину. И никогда не впишусь.
- Приехали, - резко затормозила сестра на своем ламборджини. - Вылезай, чего расселась!
- Ты сама любезность, - опускаю глаза и незаметно приклеиваю жвачку, которую жевала последние двадцать минут, к кожаному сидению любимой игрушки Евы.
- Пошевеливайся давай! Мне и так придется проветривать машину от твои вонючих духов, - морщит она нос. - Или это от тебя самой так несет? - такому оскалу позавидует даже гиена, коей по натуре и является моя любимая сестренка.