Я страшно перепугалась, не случилось ли чего с тобой.

Меня привели в операционный зал, где над лежащим на столе телом склонились люди в белых халатах.

— Узнаете этого человека? — спросил меня главный врач.

Да, я узнала.

— Это доктор Кржижек, по прозванию Пегас, — проговорила я уверенно.

— Значит, письмо подлинное, — сказал главный врач. — А вам известно, что этот человек некогда нанес тяжелое повреждение здоровью вашего мужа?

— Я это давно подозреваю.

Главный врач молча протянул мне письмо, о котором ты только что рассказывал.

Эва встала и вынула из письменного стола блокнот.

— Я переписала завещание Пегаса, вот прочитай!

Дословное содержание письма Пегаса я уже не помню. Документ был длинный и запутанный. Но об одном он свидетельствовал совершенно ясно: все фантастические планы Пегаса потерпели полвый крах. В изучении гравитации он не продвинулся ни на шаг по сравнению с современной наукой. То, что он считал таинственными лучами, способными изменить мысль людей, оказалось в конце концов необычной формой электромагнитных колебаний высокой частоты.

В своем письме Пегас отвечал и на вопрос, как и зачем он воздействовал на мой мозг. Он, конечно, боялся, что я выдам тайну его подземелья, но главное — он хотел на мне проверить, можно ли при помощи лучей лишить человека памяти. Это ему удалось, но совсем не по той причине, как он предполагал. Потеря памяти произошла под действием сильного электрического шока, который сейчас применяется для лечения некоторых болезней нервной системы.

Когда все его планы потерпели провал, Пегаса охватил панический страх перед войной. Он совсем потерял голову и прибегнул к клинической смерти, чтобы тем самым перенести во сне неизбежную, как ему казалось, войну.

— Удалось его оживить? — спросил я, дочитав трагический документ.

— Нет, — покачала головой Эва. — По мнению врачей, он умер давным-давно: спустя несколько часов после искусственной «смерти». Так что и этот эксперимент ему не удался.

— Кто знает, — проговорил я задумчиво, — может быть, именно ему я обязан тем, что могу работать над величайшим открытием нашего времени.

— Только бы все хорошо окончилось! — вздохнула Эва.

Просто поразительно, как она всегда угадывала приближающуюся опасность…

11. «БУМЕРАНГ» ВОЗВРАЩАЕТСЯ

Близкие нам люди, которых мы на время потеряли, а потом снова обрели, дороги нам вдвойне. Сколько прекрасных и незабываемых минут мы пережили во время отпуска с Эвой и двумя неисправимыми озорниками — Петром и Михаилом!

Только теперь я увидел, как похорошела за последние годы Прага. И как изменилась жизнь человека на Земле. И лишь два последних дня не были безоблачными. Их омрачала грусть расставания.

В Африке я застал всех моих друзей. Столяров, Гретти, Джефферс и Чан тщательно контролировали все приборы, проверяли батареи с антивеществом.

— На сколько рассчитаны наши запасы? Орлов, поняв мои опасения, ответил серьезно:

— На полных пятьдесят земных лет. Нам так или иначе необходим солидный балласт. А энергии у нас более чем достаточно.

— Не собираетесь же вы путешествовать полстолетия? — улыбнулся Чан. — Пройдет всего десять дней, и вы вернетесь домой.

За день до старта мы снова осмотрели и испытали все наши приборы. Оставалась последняя торжественная церемония: «крестины» гравиплана. Эта почетная задача была возложена на Эву.

— Пусть ваш корабль отныне носит имя «Бумеранг», потому что бумеранг всегда возвращается назад, — сказала дрожащим голосом Эва, когда бутылка пенистого вина разбилась о гладкую поверхность гравиплана. Ее губы улыбались, но в глазах пряталась глубокая печаль.

Старт был таким простым, точно мы отправлялись с вокзала международным поездом. Только репортеров собралось больше, чем обычно в таких случаях. И ничего удивительного! Ведь речь шла о генеральном испытании космического корабля нового типа.

Экипаж занял свои места, и корабль легко, точно пушинка, взлетел в небо; взлетел без шума и грохота, сопровождающих старты ракет.

Испытания планировались на десять дней: посещение летающей вокруг Земли обсерватории, остановка на центральном аэродроме Луны и наблюдения за планетой Эросом, которая в это время должна была максимально приблизиться к Земле.

На обсерваторию-спутник мы попали в расчетный срок. И рейс к Луне начался благополучно. Но на расстоянии двухсот тысяч километров Манго обнаружил незначительное ускорение и отклонение от намеченного курса. Скорость возрастала. Мы вновь проверили прибор — все было в порядке.

Почему же «Бумеранг» вышел из повиновения?

Скорость настолько возросла, что нам пришлось лечь в кресла, чтобы легче переносить перегрузки.

Через неполных двадцать четыре часа мы пролетели мимо Луны.

Как же так? Ведь мы несколько раз проверяли наши расчеты, да и автоматическая модель гравиплана, управляемая с Земли и отличающаяся от «Бумеранга» лишь меньшим размером, вернулась из лунного рейса благополучно, в соответствии с программой.

С Земли и с Луны к нам на помощь летели по радио сигналы телеуправления. Все напрасно. Наша скорость продолжала возрастать.

Мы с безнадежностью смотрели на исчезающую вдали родную планету, на Солнце, которое понемногу с безжалостной неуклонностью уменьшалось, пока в конце концов не превратилось в тусклую звездочку. И в довершение всего мы потеряли связь с людьми.

Нас охватил невыразимый ужас. И я снова вспомнил папку. Я бил себя в ярости кулаками по лбу, приказывая работать ленивому мозгу, работать и вспомнить, что я положил в проклятую папку. Тогда было решено, чтобы я вел дневник, восстанавливая в памяти события.

Сегодня утром (для порядка мы все еще живем по земному времени) Манго разбудил нас на два часа раньше. Он едва говорил от волнения.

— Друзья, вы только посмотрите! — тащил он нас к экрану астротелевизора.

В огромной щели посреди багровой туманности появился сияющий центр нашей Галактики. Сердце Млечного Пути, которое веками было скрыто от взора людей Земли. Пылающее сердце, вокруг которого обращаются миллиарды звезд и наша звезда — дарящее жизнь Солнце…

Цветные снимки центра Галактики мы послали на Землю, но достигнут ли они ее? И сумеют ли принять их наши ученые? Мы уже так давно не слышали голоса. Земли!..

Будь во веки веков прославлено сердце Галактики! При взгляде на него меня словно молнией озарило. Я нашел ошибку. Я вспомнил запись в желтой папке. Излишняя концентрация антивещества в одной из точек вызвала к жизни неизвестные до тех пор силы, которые подчинены влиянию гравитации центра Галактики. В этом и заключалась наша беда. Мы бросились уничтожать лишние батареи с антивеществом. Остальные равномерно распределили в гравиплане вне критической точки взаимного действия и тем самым устранили умножение энергии. Собственно, никакой ошибки мы не сделали. Просто в условиях Земли мы не могли обнаружить новый фактор, оказавшийся для нас роковым.

Мы замедляем скорость, чтобы изменить направление. «Бумеранг» возвращается домой! Там человечество, живые люди, без которых космос — мертвая красота.

Пусть космос пульсирует и дышит!

Здравствуйте, поющие туманности!

«Бумеранг» возвращается домой!

«Бумеранг» возвращается…