— И не боитесь, что заново вырастет опять нечто агрессивное? — поинтересовалась я, в очередной раз перехватывая управления камерой и отводя её в угол: помещение в котором она висела начало заполняться людьми. Удивительно тихими и торжественными.
— Повторений в природе не бывает, и у нас теперь фора в несколько тысячелетий. Да и не были они такими уж агрессивными: просто их способ распространения и развития оказался несовместим с нашим, а жизненная среда одной и той же, что и привело к столкновению и развитию конфликта, — Хани-Ро только теперь обратила внимание на то, что наша камера начала показывать какое-то странное действо: — Что это? Чем они там заняты?
— Похоже на какую-то церемонию, — Мика даже склонился поближе к экрану. А там, одни из аборигенов молчаливой толпой выстроились вдоль стен, другие, облачённые в нелепо-вычурные наряды, совершали бессмысленные, на первый взгляд, телодвижения. — На запись поставили? Это может оказаться важным.
— А как же, — ответила я не отрывая взгляд от экрана. Не сказать, чтобы зрелище было таким уж занимательным, но смотрела я на него внимательно и всё не могла понять, что же такое оно мне напоминает. Такое знакомое, когда-то давно виденное, но основательно забытое.
— Знаете на что похоже? — Мика склонил на бок ушастую голову. — На пантомиму.
— Точно! — меня так же внезапно осенило, — Действия совершаются, а предметы, с которыми они должны совершаться — отсутствуют.
— А предметы присутствуют в другом месте, — просопела Хани-Ро. — Если вы правы, то это здорово похоже на обслуживание HiJ-установки. Хотя я могу ошибаться, я не специалист по ретрооружию и способам обращения с ним. Не нравится мне это культ, милитаристский какой-то.
— Это они здесь, воспроизводят пантомиму, а во внутренних помещениях, куда есть доступ не для всех, небось и сама установка имеется, — заметил Мака.
— А не нравится культ — поменяй, — предложила я, — вы же не особенно стесняете себя при общении примитивными народами.
Хани-Ро смерила меня странным взглядом и промямлила что-то вроде того, что мол, теперь и здесь они не имеют на это права. Между тем, храмовое действо закончилось, и народ выплеснулся наружу, а следом за ним, осторожно двигаясь вдоль стен и стараясь не попасться никому на глаза, вылетел и наш наблюдатель. Пока мы любовались местной живописью и наблюдали представление культового толка, успело окончательно стемнеть, на площади появились жаровни, где на открытом огне уже что-то коптилось и сосуды с напитками. В общем, все признаки широкомасштабного празднования, совмещённого с религиозным шествием.
— Точно, — Мика решительно кивнул. Из-за длиннющих ушей у него этот жест получался особенно выразительным. — Теперь они будут праздновать победу над страшным монстром, и благодарить своих богов, за оставленное им средство, могущее справиться с настоящим демоном. Думаю, дальнейшее наблюдение смысла не имеет. Или ты хочешь ещё поближе взглянуть на наследие эсшей?
— Не хочу, — потом чуть поразмыслив: — Нет, хочу, конечно, но не стоит дёргать спящего морского змея за хвост, ради того, чтобы выдернуть всего одну чешуйку. Там у них может оказаться задействован ближний круг охранения — кажется, всяческих «наблюдателей» он должен изничтожать «на раз». Если ещё от ветхости не рассыпался. А я не очень себе представляю, какой у них запас прочности, я больше по «мирным» агрегатам спец.
— Тогда перелетаем на другое место и, желательно, на другой континент, — Мика свернул панораму оставшегося для нас безымянным города и придвинулся поближе к пульту управления.
— Зачем? — не поняла я.
— Что «зачем»? Зачем на другой континент? Две причины. Во-первых, здесь уже темно и если остаться неподалёку, придётся свернуть всю активную деятельность. Во-вторых, мы не можем быть уверены, то у них не осталось никаких «божественных» средств связи. Вероятность того, что новости о нашем появлении смогут добраться на соседний континент, гораздо меньше, чем распространиться по этому.
— А если там за истекшее время культ принял менее агрессивную направленность… — Хани-Ро мечтательно прижмурилась.
— Я бы на это не стал рассчитывать, — спустил её с небес на землю мой муж. — При всех возможных различиях в сформировавшихся культах, враг номер один у них один и очень конкретный. И, кстати, легко узнаваемый по изображениям. Так что налаживать контакт пойду я.
— А я? — возмутилась я. — У меня и защитка имеется и отцы твои меня тренировали. Когда-то.
— Защитка, как мы видим, не слишком хорошо справляется с имеющимся у аборигенов вооружением, а про твои личные навыки, имевшиеся когда-то, я лучше промолчу.
— Чего это, «не хорошо»?! — встрепенулась Хани-Ро.- HiJ-установка рассчитана на противодействие малым кораблям противника, никак не личной защите. Так что…
— А у тебя и такой нет, — перебила её я, и ткнула Мика пальцем в грудь, привлекая внимание к своим словам.
— Такой нет, другая есть. К тому же, тем что у нас на такой случай имеется, я неплохо умею пользоваться, — потом снисходительно оглядел наши недовольные физиономии и проговорил: — Это же на первый раз. Если всё будет в порядке, все успеем побывать на поверхности.
— Эх, жаль внешность у вас нестандартная, — внезапно опечалилась Хани-Ро.
— А? — удивился Мика.
— Это почему это ещё? — подозрительно переспросила я.
— Не получится вас за эсшей выдать. А то роскошная авантюра получилась бы.
— Угу, получилась, — отмахнулся Мика от фантазёрки. — Особенно если учесть, что мы ни слова не понимаем на их языке.
А это было именно так. Ни единого слова, ни даже похожего звучания, ни с одним из земных языков. Я, как и Микаэль, не специалист в филологии, чтобы уверенно утверждать это «на слух» но у нас была специальная программа-анализатор и архив земных языков из лингворетрансялятора. В современном их звучании, не архаичном, конечно, но и этого должно было бы хватить для установления каких-то общих корней.
— Я — понимаю, — она демонстративным жестом скрести четырёхпалые конечности на груди и свысока посмотрела на нас.
— Что, правда? — удивился Мика таким экстраординарным познаниям. Даже от зрелища проступающих под днищем корабля границ второго континента отвлёкся.
— Правда, — она ещё секунды три удерживала серьёзную мину на морде. — Штуки три имеют очень приблизительное сходство с некоторыми словами из языка эсшей.
И вот тут я действительно поверила в потрясающие лингвистические способности нашей новой, я надеюсь, подруги. Вычленить в шуме, гаме и невнятных выкриках какие-то знакомые слова, да ещё и не из родного языка!
Очередной для посещения городок мы выбирали по признаку отсутствия «храмов» и «священных мест», по крайней мере, видимых явственно. И приземлились, на этот раз, на окраине. Действительно приземлились, встали на грунт, надёжно — не сдвинуть (а заодно и не достать никакому оружию, предназначенному для сбивания противника в воздухе). Мика, оставив нас у мониторов «наблюдать за обстановкой», вышел из корабля и направился в сторону ближайших строений и чем дальше он отдалялся, тем сильнее охватывала меня тревога. Куда он полез? Что вообще мы делаем в этом враждебном месте? Мы консультанты, переговорщики, в крайнем случае — спасатели, но никак не контактёры, чтобы набиваться в друзья к негативно настроенным туземцам. Зачем нам ради чужой, невразумительно обоснованной прихоти нарываться на крупные неприятности? Хани-Ро вон уже два раза чуть с жизнью не простилась, но она сюда лезет из собственного неуёмного любопытства, а мы-то что?
Тихой сапой ко мне начала подкатываться паника.
Хани-Ро, наоборот, была собрана и деловита:
— Так, необитаемые районы он уже прошёл, теперь можно ожидать, что странное существо пришедшее с неба, кто-нибудь выйдет встретить.
— Почему «необитаемые районы»? — сделав над собой усилие, я отвлеклась от переживаний. — Добротные каменные строения.
— Точно, только пустующие. Обрати внимание: на них не видно следов доработки. Ну, таких мелких приспособлений делающих любое строение пригодным для жизни. А они должны бы быть — по уровню технического развития местные ещё где-то приблизительно на уровне земного бронзового века, если тебе понятна такая аналогия, следовательно, теми технологиями, что были у эсшей пару тысячелетий назад, они не владеют. Опять же из этого следует, что здесь должны быть печи или жаровни, колодцы или какая-то примитивная канализация, да просто появиться какие-нибудь не предусмотренные изначальным проектом перегородки. Что-то делающее эти руины пригодным для жизни современного населения. А всего этого нет.