ПРЕДИСЛОВИЕ

В значительном массиве литературы по доисторической археологии, накопившемся в последние годы и отражающем почти все аспекты предмета изучения до сих пор в нашей стране, насколько мне известно, не делалось попытки свести воедино и истолковать в целом весь материал, относящийся к религиозным явлениям. Конечно, существует множество превосходных региональных исследований, систематизирующих и анализирующих большое количество данных по определенным районам и культурам, — все это так, но сведения в полном объеме не смогли представить. Также есть ряд работ по различным аспектам древнейшей истории, имеющих прямое или косвенное отношение к фактам, которые в процессе составления этой книги анализировались или рассматривались и на которые часто делались отсылки, что видно из подстрочных примечаний и библиографического списка. Тем не менее после обсуждения этой темы на конференции Общества доисторического прошлого в Институте археологии Лондонского университета в 1953 г. и на заседании Британской ассоциации в Бристоле в 1955 г. становится особенно ясной необходимость проведения целостного исследования в данной области в свете новых находок.

В начале этого исследования предстояло решить первостепенную задачу: как интерпретировать термин «доисторический» и что должно быть «terminus ad quem» (конечной точкой. — Прим. пер.). Если ограничиться периодом до изобретения письменности, то из рассмотрения выпадут тексты, документы и надписи, сделанные в гробницах, храмах, на каменных плитах или дощечках в доисторическое или протоисторическое время, которые являются крайне важными источниками, особенно для данного исследования, не только для понимания современного вероучения и ритуала, но и для толкования их отдаленных предпосылок. Однако главной целью изучения доисторической религии должно быть рассмотрение самых ранних ее проявлений, еще до письменных свидетельств, и анализ достаточного количества материала для точного определения зоны их распространения, хронологического порядка и значимости. Поэтому в книге основное внимание уделено палеолиту и неолиту — периодам, когда письменных памятников не существовало.

Однако сейчас очень трудно установить точный смысл термина «неолитический», поскольку переход от добывания продуктов питания к их производству, конечно, не был единообразным и упорядоченным процессом, как предполагалось ранее. Но он не был и революционным, как иногда утверждают. Поскольку использование металлов распространилось на Ближнем Востоке по меньшей мере за 2000 лет до того, как это началось в Британии и в других регионах, удаленных от центра доисторической цивилизации, не представляется возможным определить хронологическую границу между неолитом и бронзовым веком, исследуя специфический аспект древнейшей истории. Поэтому я без колебаний включил события второго тысячелетия до н. э. как предпосылку более высокоорганизованных религиозных систем в странах Ближнего Востока и Западной Азии, Индии и догомеровой Греции, рассчитывая таким образом пролить свет на доисторических предшественников, хотя в ряде случаев приведенные доказательства относятся скорее к историческим памятникам.

С другой стороны, большое количество приведенных здесь материалов касается верований и ритуалов, которые существуют и ныне или существовали до самого недавнего времени в примитивных обществах, находящихся на периферии всемирной цивилизации. Многие из них и спустя века мало в чём изменились. Некоторые из верований, очевидно, возникли в очень отдаленный период развития человечества. При использовании таких источников информации необходима крайняя осторожность, тем более что предыдущее поколение социоантропологов некритически подошло к созданию моделей «происхождения» и «развития». Они ошибочно сделали обобщения из явлений, не поддающихся сравнению, часто собранных наугад и объединенных на основании лишь поверхностного сходства.

Но несмотря на наличие таких бесплодных попыток создать упорядоченную концепцию последовательного культурного и «духовного» перехода от первобытности к цивилизации, перехода постепенного по времени и прогрессивного по результату, имеются довольно достоверные сообщения, полученные из первых рук, и приводятся силами хорошо обученных наблюдателей интенсивные исследования современных примитивных обществ, позволяющие определить роль верований и традиций в исследуемой социальной структуре (к счастью, результаты этих исследований становятся все более доступными). Полученные сведения очень важны для толкования археологических находок и позволяют пролить свет на верования, ритуалы и на их организацию, которые аналогичны современным религиозным системам, существующим в условиях, не сильно отличающихся от доисторических. Это особенно очевидно в отношении антропологических характеристик, присущих современным народам, таким, например, как восточноафриканские племена нилотов. Они представляют собой остатки субстрата, давшего начало более высокоорганизованной цивилизации в долине р. Нил. В своей материальной, духовной культуре и в языке нилоты сохранили определенное сходство с древними египтянами.

Следовательно, хотя нельзя отрицать, что прошлое заключено в настоящем, все же от прежней теории относительно «выживших» приходится отказаться. Но если и невозможно определить, что лежит в основе культуры некоторых ныне существующих примитивных обществ, не имеющих достоверно установленного прошлого, то это ни в коем случае не относится к древним цивилизациям с их высокоорганизованными религиями, уходящими корнями в доисторические времена и приоткрываемыми теперь лопатой археолога. В этом и заключается обоснование необходимости дальнейшего исследования в соответствии с принципами, изложенными в этой книге. Доисторическая религия стала одним из моих основных занятий с тех пор, как сорок лет назад, прослушав курс антропологии в Оксфорде, я впервые познакомился с древними религиями Ближнего Востока, будучи аспирантом и работая под руководством сэра Флиндерса Питри (сэр Уильям Мэтью Флиндерс Питри, английский археолог, 1853–1942. — Прим. пер.). За прошедший период многие из рассматриваемых и обсуждаемых здесь данных были мною собраны лично или изучены на месте обнаружения в пещерах с наскальными рисунками или наскальных навесах, в курганах, на местах стоянок древнего человека и раскопах (также и во многих музеях), особенно в Дордони, Арьеже и в Пиренеях; в Британии и Ирландии, в Уэссексе и в прилегающем к нему районе; в Испании — в Эгейском море и в Восточном Средиземноморье. Так как эта книга создавалась в основном в библиотеке Музея Эшмолиан, у автора имелась возможность относительно легко обращаться к первоисточникам, а высококвалифицированные сотрудники всегда были готовы оказать необходимую помощь. При подготовке текста я полагался на наличие у читателя общих знаний в области доисторической археологии, и все же я приложил все усилия к тому, чтобы это исследование оказалось доступным как можно большему количеству читателей. При этом, смею надеяться, работа не лишилась ценности, которую она может представлять для профессиональных археологов.

Оксфорд, Э. О. Джеймс

Глава I

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ РИТУАЛ ПАЛЕОЛИТА

Из всех мистических, разрушительных и критических ситуаций, с которыми человек сталкивается на протяжении веков, смерть является самой потрясающей, опустошающей и едва ли удивительно, что следы древнейших религиозных верований и обычаев надо искать в культе мертвых. Следовательно, изучение погребального ритуала является наиболее подходящей «отправной точкой» в исследовании археологических находок, относящихся к доисторической религии. Это переносит нас в отдаленный период времени — задолго до появления на сцене человечества Homo sapiens и даже его предка Homo neanderthalensis.

В пещерах холма Драконовых костей неподалеку от деревни Чжоукоудянь в Китае, в 37 милях к юго-западу от Пекина, в 1922 г. были найдены в среднем или нижнем плейстоцене зубы ископаемого человека. Но лишь в 1927 г. на основании раскопанного шведским археологом д-ром Болином коренного человеческого зуба профессор Дэвидсон Блэк (Davidson Black) объявил об открытии нового вида самого древнего человека — Sinanthropus pekinensis. Это событие, проливающее свет на происхождение человека, может рассматриваться как самое раннее свидетельство ритуального обращения с покойным: предполагается, что останки пекинского человека, найденные в отложениях Чжоукоудяня, являются остатками пиршества каннибалов. К сожалению, истинный возраст пласта так же трудно определить, как и дать точное соотношение фаз плейстоцена в Китае с периодами оледенения и межледниковий в Европе. Пласты, уходящие в глубину на 50 футов, охватывают очень большие временные периоды, но фауна в них остается неизменной. Поскольку ни бизон, ни мамонт, ни шерстистый носорог обнаружены не были, видимо, указанный слой старше верхнего плейстоцена (лёсс), но моложе позднего плиоцена¹. По расчетам Цойиера (Zeuner), Sinanthropus жил около полумиллиона лет назад². Необработанные каменные и кремнёвые инструменты, разбросанные по пещере, имели сходство со своими клестоискими двойниками в Европе и артефактами р. Соан в Северо-Западной Индии. Если индустрия, получившая свое название по имени стоянки в Восточной Англии, была ответвлением прототипа Чжоукоудянь-Соан, в своей исходной форме она могла процветать в Китае в среднем плейстоцене, современном Яванским отложениям.