Заметивший ее обратил на нее внимание своих товарищей, все были удивлены, откуда взялась эта собака, пробовали ее отогнать из-под венка, но она, сойдя и сделав круг, вновь садилась на прежнее место. Так повторилось три раза, и затем, когда ее оставили в покое, незаметно ни для кого куда-то исчезла.
Тело И.С. прибыло, и процессия тронулась сопровождать его.
Но опять-таки, вдруг, во время пути, уже другой из бывших при венке от Российского Общества покровительства животным замечает, что под самым этим венком идет какая-то собака, она имела до крайности жалкий вид, была истощена, в ранах и из носа ее текла кровь.
Попытка отогнать собаку из-под венка успеха не имела, собака каждый раз, немного выйдя из-под него, вновь занимала место под ним.
Крайне заинтересовавшись этим случаем, покровители решили не беспокоить более бедную собаку, а, дойдя до кладбища, задержать ее и послать в лечебницу Общества.
Но тут случилось подобное тому, что было с первой собакой: немного не дойдя до кладбища, вторая собака незаметно ни для кого куда-то исчезла…»
Участники траурной процессии, заметив необычное поведение животных, стали перешептываться:
— Ишь ты, даже петербургские собаки понимают, кого нынче хороним…
— И впрямь поверишь, что они пришли прощаться с человеком, описавшим печальную судьбу собачки Муму…
Может, современникам всего лишь показалось? Но в тот день прощания в Санкт-Петербурге хозяева собак с особым пониманием и нежностью относились к своим питомцам. А собаки были необычно присмиревшими, грустными и растерянными…
В тот день прощания в петербургских литературных кружках и салонах читали строки из тургеневского «Стихотворения в прозе».
«…это не животное и не человек меняются взглядами…
Это две пары одинаковых глаз устремлены друг на друга.
И в каждой из этих пар, в животном и в человеке — одна и та же жизнь жмется пугливо к другой…»
Можно спорить о достоверности слов кладбищенских сторожей, будто сам Всемпсампес кружил вокруг могилы Ивана Сергеевича Тургенева и печально завывал, оглашая весь собачий мир вестью о смерти замечательного писателя.
Но неоспоримо то, что в тот скорбный день в Северной столице многих щенков назвали Муму.
Петербургу — с любовью
…Самоходная баржа замедлила ход, потом умолк ее двигатель, загремела якорная цепь, и она замерла метрах в пятнадцати от нашего экспедиционного катера.
— Ну, вот, закрыли всю панораму, — проворчал завхоз нашей экспедиции Володя Корж и тут же весело и игриво крикнул: — Эй, на барже! С чем в Питер пожаловали?
Рыжеволосая девчонка в длинной, почти до колен, тельняшке прокричала с баржи в ответ:
— Подарки городу!.. — она показала рукой на закрепленные на палубе деревянные контейнеры.
На одном из них белой краской была размашистая надпись: «Петербургу с любовью!»
— А что в нем? — не унимался Володя.
Девчонка засмеялась.
— Пока это наша тайна!..
Володя обернулся ко мне.
— Слыхал, командир? Еще одна тайна Петербурга… А здорово, что на свете есть тайны, и мы всё гоняемся, гоняемся за ними по белу свету…
Я молча кивнул в ответ и при этом подумал: «Каким тоскливым и печальным был бы мир без тайн. Каким бы скучным стал без них человек… Такие разные… Большие и малые… Тайны — вечные наши спутники — от рождения до смерти и дальше, дальше, дальше…
Они будоражат сознание, возбуждают и заставляют действовать, мечтать, стремиться и побеждать. И только вконец уставший от жизни человек может сказать: „Меня уже не волнуют тайны…“».
Большинство петербургских легенд и исторических загадок, а тем более ответов на них, остались за страницами моих записок. Все их невозможно собрать даже в десятках книг.
Я не сумел отыскать «Инкеримаанскую заповедь», не нашел печального серебряного рыцаря, не выяснил, был ли в Петербурге на самом деле Эдгар По и отыскал ли он «Сивиллины книги».
Я не знаю, когда проскачет по улицам Северной столицы белокурая всадница — предвестница снятия с города всех проклятий.
Я даже не узнал, что находилось на барже в контейнере с надписью «Петербургу — с любовью!»…
Что ж, не смог открыть все эти тайны вчера, может, — удастся в будущем. Не смог сделать я — сумеет кто-то другой…
С баржи вдруг донесся гудок. Было в нем что-то залихватское, озорное, как во взгляде рыжей девчонки в длинной тельняшке.
Что же все-таки она привезла в подарок Петербургу? А вдруг именно ей суждено будет проскакать на коне по городу и стать предвестницей снятия с него всех проклятий?..
Баржа давно уже затерялась на Невских просторах, а из памяти не выходила надпись «Петербургу с любовью!..»
Какими еще словами можно лучше завершить книгу о городе, который любишь?
И я в конце своих записок о тайнах Северной столице пишу:
«Петербургу — с любовью!..»
Старинные петербургские анекдоты
Петр I, заседая однажды в Сенате и слушая дела о различных воровствах, за несколько дней до того случившихся, в гневе своем поклялся пресечь оные и тотчас приказал тогдашнему генерал-прокурору Павлу Ивановичу Ягужинскому:
— Сейчас напиши от моего имени указ во все государство такого содержания: что если кто и на столько украдет, что можно купить веревку, тот без дальнейшего следствия повешен будет.
Генерал-прокурор, выслушав строгое повеление, взялся было уже за перо, но, несколько поудержавшись, отвечал монарху:
— Подумайте, Ваше Величество, какие следствия будет иметь такой указ?
— Пиши, — прервал государь, — что я тебе приказал.
Ягужинский все еще не писал и наконец с улыбкою сказал монарху:
— Всемилостивейший государь! Неужели ты хочешь остаться императором один, без служителей и подданных? Все мы воруем, с тем только различием, что один более и приметнее, нежели другой.
Государь, погруженный в свои мысли, услышав такой забавный ответ, рассмеялся и замолчал.
Бантыш-Каменский Д. Н. Словарь достопамятных людей русской земли. Спб., 1847, н. 3.
Один монаху архиерея, подавая водку Петру I, споткнулся и его облил, но не потерял рассудка и сказал:
— На кого капля, а на тебя, государь, излияся вся благодать.
Русская Старина. 1871, т. IV.
Однажды государь спорил о чем-то несправедливо и потребовал мнения поручика лейб-гвардии Преображенского полка Балакирева, впоследствии — придворного шута; тот дал резкий и грубый ответ, за что Петр приказал его посадить на гауптвахту, но, узнавши потом, что Балакирев сделал справедливый, хотя грубый ответ, приказал немедленно его освободить.
После того государь обратился опять к Балакиреву, требуя его мнения о другом деле. Балакирев вместо ответа, обратившись к стоявшим подле него государевым пажам, сказал им:
— Голубчики мои, ведите меня поскорее на гауптвахту.
Бурнашев В. П. Воспоминания об А. Е. Измайлове// Дело. 1874, апрель.
Крюков канал в Петербурге был прорыт при императоре Петре I и название свое получил благодаря следующему обстоятельству. Петр Великий, покровитель наук и искусств, ежегодно отправлял за границу молодых людей для изучения той или другой науки, того или другого искусства. Таким образом был отправлен за границу некто Никитин, подававший большие надежды художник.
Возвратясь на родину, в Петербург, Никитин очень бедствовал, так как общество не понимало его картины, покупателей не являлось. Узнав о невеселом положении художника, Петр I повелел ему явиться во дворец с произведениями своей кисти.
Никитин явился и увидел во дворце много собравшейся знати. Государь показал им картины художника. Несколько из картин тотчас же было куплено за ничтожную сумму. Тогда Петр объявил, что остальные он продает с аукциона. Одна была продана за двести, другая за триста. Дороже четырехсот не продали ни одной картины. Осталась непроданной одна картина, и государь сказал: