Джек УИЛЬЯМСОН, Фредерик ПОЛ

ПОДВОДНЫЙ ГОРОД

1

ВНУТРЕННЕЕ ЧУТЬЕ

– Курсант Иден, смирр-но!

Я остановился на бровке бассейна и опустил руки по швам. Была суббота. Спасаясь от жары, мы с Бобом Эсковом играли в подводный теннис. Я вылез из воды, чтобы отрегулировать свой акваланг. Оставшийся в бассейне Эсков медленно плавал от стенки к стенке, нетерпеливо ожидая продолжения игры: зычный голос курсанта-капитана раздался именно в тот момент, когда я собирался прыгнуть в воду.

– Вольно, кадет Иден!

Рядом с курсантом-капитаном стоял дежурный офицер.

– В тринадцать ноль-ноль вы должны быть в кабинете начальника академии, Иден, – объявил дежурный. – А сейчас можете продолжать игру.

Он ответил на мое воинское приветствие и вместе с курсантом-капитаном направился к выходу из бассейна. Из воды высунулась голова Боба Эскова.

– Ну что, Джим, мы будем играть? – подняв на лоб маску, недовольно спросил Боб. Но, поймав на себе взгляд удалявшегося офицера, тихонько присвистнул. – Что им понадобилось?

– Сам не знаю. Мне приказано в тринадцать ноль-ноль явиться к начальнику академии, вот и все.

Эсков вылез из бассейна и присел рядом со мной на бровку.

– Может быть, это то дело, о котором говорил Дэнторп?

– О чем ты?

– Он ограничился какими-то туманными намеками, – вздохнул Боб. – Но это касается нас с тобой – и его.

– Забудь об этом, – вяло ответил я, потом снял маску и еще раз проверил забарахливший выпускной клапан. Я уже наладил и прикрепил его, но в академии нас учили, что любую деталь подводного снаряжения надо проверять дважды: глубина не прощает небрежности.

Бермудское солнце нещадно жгло шею. За время учебы мне довелось прошагать под этим солнцем не один десяток километров, но потом я порядком отвык от жары и яркого света, мы с Бобом провели много дней в черной ледяной бездне, на самом дне океана. В той бездне люди быстро отвыкают от солнца.

Это не значит, что мы разлюбили солнце. Все достижения науки и техники, превратившие черные морские пустыни в космический ландшафт, не могли заменить нам запаха свежего воздуха и ощущения бескрайнего простора. По крайней мере, первые несколько дней мы не могли насытиться всем этим.

Боб поднялся на ноги. Его взгляд заскользил по ярко-зеленым кронам деревьев, по красным черепичным крышам, резко выделявшимся на фоне ослепительно белого песка. Он задумчиво посмотрел на белые барашки волн и улыбнулся.

– За то, чтобы вернуться сюда, я не пожалел бы всех жемчужин впадины Тонга.

Мне было понятно это чувство.

Морские глубины невозможно забыть. С ними связано чувство напряжения и опасности, ощущение дыхания смерти, которая поджидает совсем близко, за мерцающей иденитовой пленкой. Смерть ждет, когда вы поставите в неверное положение переключатель или приведете в действие не тот клапан – тогда она прорвется через защитный барьер. Давление черной бездны может раздавить подводный купол, как грузовик давит скорлупу ореха; бьющая под напором струя океанской воды разрубит человека, словно отточенный клинок…

– Эй, вы, хватит мечтать!

Мы повернули головы. К нам приближался еще один курсант.

Раньше я никогда не видел его, но не раз слышал его имя: Харли Дэнторп. Тот самый Дэнторп, о котором только что вспоминал Боб.

Дэнторп был худощавым парнем, ростом чуть ниже Эскова. Складки его алой морской формы были так тщательно отутюжены, что о них, казалось, можно было порезаться, а волосы на макушке лежали ровно – волосок к волоску.

Когда Боб знакомил нас друг с другом, я обратил внимание на презрительную улыбку Дэнторпа. Конечно, мне это не понравилось.

– Джим, – весело сказал Боб, – Харли Дэнторп поступил к нам по спецнабору из города Кракатау-Доум.

– И скоро возвращаюсь обратно, – заявил Дэнторп, стряхивая песчинку со своего рукава. – Между прочим, вместе с вами!

Мы с Бобом удивленно переглянулись.

– О чем ты болтаешь, Дэнторп? Семестр только начинается…

– Мы уедем отсюда, – решительно покачал головой Дэнторп. – Сегодня после обеда выйдет приказ по академии.

– А ты нас не дурачишь? – в упор глядя на него, спросил я. – Откуда ты знаешь?

– Мне подсказывает внутреннее чутье – лениво пожал плечами Харли…

С нами действительно что-то произошло…

Боб почувствовал то же самое, что и я. Я понял это по его глазам. Дэнторп мне не понравился. Я не знал, можно ли верить его словам, но во мне вмиг что-то переменилось. Я по-прежнему наслаждался горячими лучами солнца, высоким голубым небом, освежающим бризом. И в то же время я в любую минуту был готов уйти в глубины океана.

– И куда же мы направимся? – решил переспросить я у нового знакомого.

Дэнторп не торопясь смерил нас взглядом, а потом посмотрел в сторону моря.

– В Кракатау-Доум…

– В Кракатау? – почему-то еще раз быстро переспросил Боб.

– Совершенно верно, – кивнул Дэнторп. Неожиданно он с любопытством глянул на Эскова. Я тоже заметил в своем товарище странную перемену: светило жаркое солнце, но он сильно побледнел. Я понял, что Бобу не по себе, и, не вдаваясь в причины происходящего, решил отвлечь внимание Дэнторпа.

– И что же нам придется делать в Кракатау?

– Этого мое внутреннее чутье мне не сказало, – ухмыльнувшись, ответил Дэнторп.

Кракатау! Кто бы мог подумать! Мне хотелось попасть туда сильнее, чем в любое другое место на свете. Кракатау-Доум был самым молодым подводным городом. Его построили на краю Яванской впадины, немного южнее знаменитого вулканического острова в Зондском проливе, на глубине четыре с половиной километра.

Не надо объяснять, почему мне хотелось попасть туда. Но я не верил в то, что это возможно.

Про Кракатау немало рассказывал мне мой дядя, Стюарт Иден. По его словам, морское дно в этих местах скрывало несметные богатства: нефть, уран, олово. Но я никогда не слышал, чтобы где-то поблизости от Кракатау располагалась учебная база подводного флота, и не мог понять, с какой стати туда потребовалось направлять трех курсантов, притом в самом начале учебного года?

Дэнторп продолжал пристально смотреть на Боба.

– В чем дело, Эсков? – с неприкрытым презрением спросил он. – Чего-то ты побледнел…

– Оставь его в покое! – резко сказал я. Признаться, неожиданная смена настроения Боба озадачила и меня. Правда, на щеках моего товарища никогда не играл румянец, но сейчас он был как-то особенно бледен.

– Может быть, он испугался… землетрясений? – вкрадчиво спросил Дэнторп.

Я знал, что после поступления в академию жизнь не раз испытывала Боба на прочность. Все началось с его страха перед погружением под воду – он боролся с ним, не считаясь со своим здоровьем. К сожалению, наши приключения во впадине Тонга истощили последние резервы его организма. И все же я не мог понять, почему Боб так обеспокоен.

Эсков взял себя в руки и задумчиво посмотрел вдаль.

– Наверное, я и в самом деле… боюсь землетрясений, – тихо сказал он.

– Да, тогда Кракатау для тебя неподходящее место! Там их долго ждать не приходится! – Дэнторп самодовольно ухмыльнулся, словно землетрясения были таким же природным богатством Кракатау, как нефть или олово. – Яванская впадина – это район великой геологической аномалии. В земной коре там образовался гигантский разлом. Вы когда-нибудь слышали про извержение вулкана Кракатау? Оно произошло больше ста лет тому назад. По океану прокатилась тридцатиметровая волна… конечно, по поверхности… Но там было много других грандиозных явлений…

– Послушай, Дэнторп, – прервал я нового знакомого, серьезно заинтересовавшись этой информацией. – И что же хорошего в подводном землетрясении?

Я не случайно задавал ему этот вопрос. Конечно, землетрясения и на суше – страшное бедствие. Но в океане их последствия во много раз серьезнее. Даже самое слабое землетрясение может разорвать нитку подводного трубопровода или направить бурлящее море в подводную шахту. Не говоря уже о том, что подземный толчок может на секунду нарушить действие иденитовой оболочки – и этой секунды будет вполне достаточно для того, чтобы расколоть купол подводного города.