В гостях у Цмока

На краю легендарных годов

Нам поведали милый рассказ,

Про дракона с густых берегов,

Про историю Лепельских страз.

Сказ гласит о теченьи воды

Об озерной ночной тишине,

Где касаешься сердцем звезды

Наблюдая за жизнью на дне.

Вот однажды в рубахе льняной

Весь усталый от житных забот,

Может даже немного больной,

Сел мужик на бревенчатый плот.

Ветерок волны чуть всколыхнул

И луну повстречал белорус,

Но ночную печаль вдруг спугнул,

Некий длинный мерцающий ус.

-Боже, кто это рядом плывет?

Или что может быть под водой?

Кто меня Цмоком тихим зовет

В глубину, на гостиный постой?

Волны быстро ушли в берега

Камыши перестали шептать,

Поднялась изо дна острога,

Чтоб дракона хоть раз увидать.

Он подобен чешуйкам змеи,

Длинный, скользкий, холодный такой,

Словно след у моей колеи,

Что идет за соседской избой.

-Не страшись меня сильный мужик,

Я не сон, я владыка озер,

Я сто лет в иле донном прожил,

Заведя только в ночь разговор.

И сейчас я решился спросить

У тебя, про рассвет золотой,

Чтобы счастья у солнца просить,

Позабыв про глубинный постой.

Я хочу людям делом помочь,

Только вот, те бояться меня,

Остается любить только ночь,

Наблюдая за мигом огня.

-Так чего ж ты сидишь в темноте?

Выходи к нам на свет красоты,

Ну а страха бояться лишь те,

Кто не видел в душе чистоты.

Помоги нам, наполни сердца

Храброй силой, любовью земли,

Чтоб не ждали под страхом конца,

А гореть страстной жизнью могли.

Чтоб в любви расцветали луга,

И в колосьях шумели поля,

Чтоб искрились пшеницей стога,

И восторгом сияла земля.

-Погоди, разве это не так?

Неужели цвет жизни ушел?

Почему одинок твой верстак?

Почему ты от дел отошел?

-Потому что свобода тесна

В кандалах пышноусых бояр,

Потускнела от горя блесна,

Да травой затянуло наш яр!

-Да! В неволе я вам помогу,

Только дайте мне знать час, когда?

Вашу ношу отдам я врагу,

Злоба, зависть уйдут навсегда!

И на том, он в глубины ушел,

Всколыхнул плот мужицкий слегка,

На душе стало вдруг хорошо,

Хоть и ныли от боли бока.

А на утро, в рассветный прибой,

Жизнь вернулась на круги своя,

Вновь бояре затеяли бой,

Застонала от пота земля.

Солнце жаром пекло от души,

Жажда мучила лени задор,

И отправились эти мужи

На озерный, прекрасный простор.

Свистнул громко вчерашний босой

И разверзлась волнистая даль,

Вышел змей серебристый, большой,

И похожий на ясную сталь.

Вмиг толпу эту он заглотил

Улыбнувшись, судьбе подмигнув,

Он свободой людей наградил,

Сердце вольное, жизни вернув.

С той поры стали ярче лучи,

Хлебосольнее стала земля

А в гостях у прекрасной ночи,

Звезды жадно поили поля,

Алой зорькою красит волна

Путь озерной туманной тиши,

Красотой насыщаясь сполна,

В переливах мужицкой души!

03.09.2014г

Белорусская скатерть счастья

Невзирая на дальний соблазн,

На монетные света просторы

В коих масса различных прикрас,

Много сказок и всяких историй,

Я живу, созерцая любовь

К Белорусской озерной глубинке,

Возвращаясь душой вновь и вновь

В васильковость льняной половинки.

Тот, кто в сердце несет Беларусь,

Кто шагает по землям надежды,

Никогда не найдет в счастье грусть,

Только радость и детство как прежде,

Средь тяжелых колосьев хлебов,

И косматых лесов вдохновенья,

Где манит запах вкусных грибов,

В мир традиций, народных явлений.

Я живу в самотканом краю,

И всех вас в мою жизнь приглашаю,

Будьте счастливы словно в Раю,

Невзирая на тысячи правил,

Вы коснитесь влюбленной рукой

Чешуи серебристых волнений

Подружившись с девицей рекой,

Наполняя себя умиленьем.

Беларусь, наш крылатый восторг!

Наша скатерть гостей дорогая!

И пускай только маленький торг

Златных чувств, нашу жизнь умиляет!

Беларусь – птица вольных путей!

Птица счастья, без страха и воин,

Где улыбки прекрасных детей,

В нас вселяют дыхание воли!

03.09.2014г.

Двор – Торонковичская заповедь

Есть частичка судьбы в заповедной сторонке,

Где ютилось селенье лях-белорусов.

Где на камнях виднеются лики, иконки,

А душа рассыпает буйство вопросов.

Князь ТорОнко ведет волей света каноны

Истребляя собой староверный полог.

Казимир пролагает свет знаний в иконе.

Создавая фамильной души эпилог.

Двор-ТорОнковичи обнимают легенду

Дальней просеки лет, из поросших веков,

Нам оставив туЯс-камень, как киноленту

И Рябиновый слог Ярислава шагов.

Песнь слепца вьётся тропкой по краю начала,

Вышивая словами рожденье села,

Чтобы с образом истины мир обвенчало

Откровенье природы, души и тепла.

Дуб-Прияслав растет князем лет у дороги

Зачиная судьбу беленой глубинки,

Но утеряны нити протореных слогов,

Потому как, увы, уходит старинка.

В чаще смежного леса у Свядицы узкой,

И поныне стоит камень –глыба времен.

Крик истории кровной, души Белорусской.

Путь селений, где час чистоты заклеймен

Дух повстанчества бродит в массиве зеленом,

А вокруг кони, латы, щиты, тетива,

Окрапляя сердца разрывающим стоном,

Калиновский посад режет болью слова.

Лишь монах исповедный в деянии лённом,

Остается лежать у судьбы на кресте,

Долей праведной, таинством душ наделенной,

Средь рябиновой жизни, на сером листе.

Чуть поодаль мать плачет над болью дочерней,

Простирая до Бога сердечный посыл.

А молебной слезой зорька красит вечерей

Камень-жертву, чтоб тот от тепла не остыл.

Вот какая легенда в местах белорусских,

Вот о чем знать должны младые потомки.

И гордится поветом тропиночек узких,