Путники долго стояли и смотрели на озеро, горы и облака. Дипломат вытащил из сумки кинокамеру, нацелил ее на озеро, затем снял все горы. Царила полная тишина — казалось, что эта тишина распространялась на всю вселенную.

Дипломат записал в блокноте:

«Озеро среди гор, бывший кратер вулкана. Сине-зелено-розоватые акварельные сумерки. Гамма в духе Дюфи. Водопад в нескольких километрах от озера. Пейзаж — нечаянный шедевр вулканов, типично японский».

— Все одинаковы перед этой величественной красотой. Император, торговец, рыбак, монах и крестьянин одинаково забывают о своих ничтожных, эфемерных страстях — политике, злых замыслах, житейских заботах, обидах. Вот откуда буддийский пантеизм. И японское искусство — Сессю, поэзия Бусона и Рёкана, новеллы Сига и фильмы Куросавы. Вот почему японцы умеют особенно тонко гутировать красоту природы.

Дипломат повернулся к матери девочки и произнес:

— Нирвана…

Вдруг раздался грохот, смешанный с отчаянным воем, — через все небо в течение одного мгновения промчались и исчезли треугольные самолеты, похожие на бумажные стрелы, швыряемые школьниками. И снова наступила безмятежная нирванная тишина.

Стало быстро темнеть. Путники спустились к берегу, подошли к гостинице японского типа — отели находились на той стороне озера. Все разместились в комнатах, дипломат занял две. Через раздвинутые бумажные двери открывался вид на озеро и горы. Служанки предложили прибывшим помыться, принесли ночные халаты, в гостинице были ванны и европейского типа и японского — большие деревянные кадки.

После того как гости закончили омовение, всем подали еду в комнаты. Все легли спать рано, очень устали. И только промышленник из Нагоя, занявший весь флигелек у самого берега, решил повеселиться. Он вызвал местных гейш, они допоздна прислуживали ему за столом, подливали виски, играли на сямисене и аккордеоне, исполняли японские танцы и западные — ватусси и монки.

Кроме прибывших шести путников и маленькой девочки, больше никого в гостинице не было. Ночью со стороны озера никаких звуков не доносилось, как будто оно находилось не в тридцати шагах от гостиницы, а где-то за горами.

Рано утром все путники покинули гостиницу и разошлись в разные стороны.

Дипломат вызвал такси и поехал дальше в горы, в курортный городок, где должен был встретиться с личным секретарем одного депутата японского парламента и провести сугубо неофициальную беседу. Промышленник из Нагоя, хоть и лег очень поздно, встал бодрый, энергичный, пошел к берегу, хотел выкупаться, но не смог, вода была слишком холодна. Он направился в сторону мотеля, где его ждал инженер фирмы, конкурирующей с его предприятием, с интересными документами. За высоким японцем пришли из селения на берегу озера члены местного филиала религиозной секты «Сока гаккай», он прибыл из столицы для прочтения лекции на тему: «Наше вероучение и судьба Японии». Парень в кожаных штанах пошел по тропинке в сторону монастыря, это был кратчайший путь к деревушке в соседней долине, где на днях начал действовать организационный комитет по борьбе против предоставления американцам одной из окрестных гор для ракетной базы. А супруги с девочкой вместо утреннего завтрака выпили по чашке воды и, выйдя из гостиницы, медленно пошли вдоль берега, затем поднялись около красного мостика в гору, проследовали мимо недавно выстроенных, сверкающих стеклом и дюралюминием вилл и направились прямо к знаменитому водопаду, чтобы броситься в него.