С. Ю. Нечаев
РУССКАЯ ИТАЛИЯ
Эмигрантство есть драма и школа смирения.
Почему я говорю про Италию, что это действительно единственное место, которое можно было бы назвать раем на земле? Да потому что, живя в Италии, я понимаю: это то, каким миропорядок должен быть… И каким он, видимо, был когда-то. Может быть, в Древнем Риме…
Что Италия тебе не нравится, это — естественно. Но ты оценишь ее, когда вернешься в Россию.
Часть первая
Глава первая
Приключения итальянцев в России
Итальянские архитекторы оставили заметный след в истории русской архитектуры, причем трижды они буквально изменяли ход ее развития: на рубеже XV–XVI веков, в начале XVIII века и в его конце. Это был экспорт новых инженерных решений, экспорт новых вариантов разных стилей, но, прежде всего, прямой экспорт Прекрасного в архитектуре, самый выгодный для принимающей стороны вариант обмена.
Отношения между русскими и итальянцами издавна были тесными и весьма непростыми. Миграция шла в основном в направлении «оттуда сюда», причем началась она примерно с XII века, когда в некоторых постройках древнерусских княжеств стало заметно влияние ромайской архитектуры, а во Владимиро-Суздальском княжестве даже появились мастера императора Фридриха I Барбароссы. Есть предположения, что они происходили из Северной Италии, подчиненной Священной Римской империи. Дело в том, что в Парме и Модене также встречаются подобного рода романские формы. Недаром же знаменитый архитектор Аристотель Фиораванти из Болоньи при взгляде на Успенский собор города Владимира сказал, что это «некиих наших мастеров дело».
Во второй половине XV века возросло значение Московского княжества, и это потребовало нового архитектурного оформления его столицы. С 1471 года дипломатические миссии из Москвы начали ездить в Италию и разыскивать там архитекторов для реализации больших строительных проектов.
Первым в Москву приехал уже упомянутый инженер и архитектор Аристотель Фиораванти, имя которого впервые упоминается в хронике города Болоньи в 1436 году. Будучи потомственным архитектором, он продолжал работы отца, а в 1455 году под его руководством была передвинута колокольня Святого Марка в Болонье, за что городской совет назначил ему пожизненное обеспечение. Потом он отреставрировал древний мост в Павии, строил Пармский канал. В 1467 году Фиораванти отправился ко двору венгерского короля Матиуша Корвина и некоторое время строил там мосты через Дунай.
После возвращения в Италию Фиораванти работал в Риме и Болонье, но в 1473 году он был неожиданно арестован и обвинен в сбыте фальшивых монет. Талантливому архитектору удалось как-то оправдаться, но именно это событие вновь подтолкнуло его к отъезду за границу. Как говорится, от греха подальше…
Первая встреча Фиораванти с русским послом Семеном Толбузиным, присланным Иваном III в Италию, состоялась в 1474 году. Царю срочно был нужен опытный архитектор, так как в мае того года в Москве произошла катастрофа — рухнул почти достроенный новый Успенский собор (в чем-то просчитались строившие его мастера Кривцов и Мышкин). Псковские мастера были с позором изгнаны, и царь не без подсказки супруги, которой была византийская принцесса и воспитанница римского папы Сикста IV Софья Палеолог, распорядился найти им замену «в краях италийских».
Денег Семен Толбузин привез с собой немало, но никто из итальянцев не соглашался ехать в края, о которых в Европе тогда ходили не самые сказочные слухи. Принял предложение лишь Фиораванти, репутация которого (а она в те годы значила побольше, чем в последующие века) была изрядно подпорчена недавними обвинениями.
Как бы то ни было, весной 1475 года 60-летний Фиораванти с сыном и слугой отправился в Московское княжество.
Работа итальянца в Москве началась с разборки Успенского собора Кремля. Расчистка места для нового строительства заняла всего неделю. Потом он организовал производство кирпича, поставив завод в Андроникове на берегу Москвы-реки.
В целом собор был закончен к 1477 году, но его внутренняя отделка продолжалась еще около двух лет. Торжественное освящение собора состоялось в августе 1479 года.
Кроме Успенского собора, в России Фиораванти не строил зданий, но некоторые историки считают, что именно ему был заказан генеральный план новых стен и башен Кремля, которые планировалось возвести вместо старых обветшавших белокаменных.
Аристотель Фиораванти был не только архитектором, но и способным инженером. В результате, в 1482 году он в качестве, как бы сейчас сказали, начальника артиллерии и инженерных войск участвовал в походе Ивана III на Новгород. Во время этого похода он навел очень прочный понтонный мост через реку Волхов. После успешного похода мастер хотел возвратиться в Италию, но Иван III не отпустил его. Фиораванти попытался уехать без разрешения. Похоже, он не очень хорошо понимал, где находится, и за это ему пришлось поплатиться головой: строптивый итальянец был схвачен и брошен в тюрьму.
После этого имя Аристотеля Фиораванти больше не встречается в летописях. Нет и свидетельств о его возвращении на родину. К сожалению, конец жизни строителя главного храма Кремля, равно как и судьба его сына Андреа, покрыты мраком, и никто точно не знает, что с ними стало.
Как ни странно, вслед за Фиораванти в Москву стали прибывать и другие итальянские мастера, которых в те времена называли «фрязинами» (от старинного русского слова «фрязь», что значит «иностранец»). Эти архитекторы предприняли грандиозную перестройку Кремля. Именно они, следуя художественным принципам Итальянского Возрождения, заменили обветшавшие белокаменные укрепления XIV века и создали новый облик Москвы.
Одним из самых знаменитых итальянских арихитекторов, работавших в Москве, был Марко Руффо, более известный у нас как Марк Фрязин.
Миланец Марко Руффо работал в Москве по приглашению все того же Ивана III в период между 1485 и 1495 годами. По его проектам были построены многие объекты Кремля, в том числе Беклемишевская башня (1487 год).
Кроме Марко Руффо еще, как минимум, четыре его современника-соотечественника известны как Фрязины: это Петр Фрязин (Пьетро-Антонио Солари), Антон Фрязин (Антонио Джиларди), Бон Фрязин (Марко Бон) и Алевиз Фрязин (Алоизио да Каркано). Получается некая «династическая колония» Фрязиных, которые были итальянцами по происхождению, но даже не состояли между собой в родственных связях. Характерно, что большинство из этих архитекторов не успели прославиться у себя на родине.
В 1491 году Марко Руффо (Марк Фрязин) вместе с Пьетро-Антонио Солари (Петр Фрязин) завершили возведение Грановитой палаты, первого гражданского здания Москвы. Пьетро-Антонио Солари (Петр Фрязин) также известен тем, что построил Тайнинскую (1485 год), Боровицкую (1490 год), Константино-Еленинскую (1490 год), Спасскую (1491 год), Никольскую (1491 год) и Сенатскую (1491 год) башни Кремля.