— Исира…

— Да-а, Ли-иза? — Он едва-едва, но невообразимо чувственно касался губами моего лица и шептал сейчас прямо в ухо.

— Исира, подожди… Мне надо сказать тебе…

— Что-о ты можешь сказать феникс-су, Ли-иза? — Рот Чёрного Пса скользнул по моей шее, и я чуть не задохнулась от поразительной нежности его прикосновения.

— Подожди, — я всё-таки сумела отстранить его от себя — ладонью в грудь, и он насмешливо оскалился. — Исира, я люблю тебя — как брата.

— Ммм, — недовольно отозвался феникс и обиженным выражением большого рта почему-то напомнил огорчённого ребёнка.

Это привело меня в себя быстрей, чем что-либо другое. Теперь я смогла улыбнуться ему по-настоящему.

— Исира, я буду говорить совсем немного. Пожалуйста, выслушай меня. Совсем недавно мне сказали, что всё, что ни происходит, происходит не зря. Я видела тебя в своих снах. Я видела, как ты старался, уничтожая следы Зверя в том городе. Я знаю, чего ты хочешь от меня. Но я могу дать тебе больше. Наверное, всё-таки мне не зря было дано видеть тебя в своих снах. — Я снова улыбнулась и погладила его по мокрым волосам, отчего его лицо мучительно скривилось, и он застонал, снова потянувшись ко мне. Испугавшись, что он не сможет контролировать себя, я снова упёрлась ладонями ему в грудь. — Подожди, я не договорила! Извини!

— Люди-и болтливы-ы, — недовольно высказался Исира.

— Если ты только возьмёшь меня — и уйдёшь… Больше ничего никогда не получишь. Всего один раз возьмёшь силу, а дальше?..

— Но ведь с-сила? — пожал он плечами. — Чего бо-ольше ты можешь мне да-ать?

— И будет одиночество.

— Жи-изнь, — надменно поправил он.

— Мне всё-таки кажется, я могу дать тебе больше. — Я прикусила губу. Неужели я слишком самоуверенна? Неужели то, что я вижу… Но выдохнула: — Исира, ты никогда не смотрел за своё левое плечо?

Он выпрямился и замер. Его руки безвольно упали вдоль тела. Крылья разошлись, и я услышала обыденный шум городского пляжа, почувствовала прохладный ветерок с реки… Полыхающие синью глаза феникса вперились в мои, а вокруг его впервые сомкнутого большого рта появились полукруглые складки странной горечи… А потом глаза опустели. Он словно вслушивался в самого себя. Затаив дыхание и забыв обо всём, я ждала, вглядываясь в его удивительное лицо.

Опалово-синие глаза ожили. И моё сердце всколыхнулось: увидел!

Увидел то, что видела я каждый раз, когда он стоял близко! Разрыв пространства за его левым плечом и маленькая, плохо видная в мути межпространства крылатая фигурка!

Исира сонно, необычно медленно снова заглянул в мои глаза. Словно сам того не замечая, взял мою руку, поднёс к своим губам. Опустил, постоял, высоко подняв голову, словно забыл, что именно хотел сделать. Рот — безразличный. Глаза — бесстрастные. Шаг ко мне — обнял и поцеловал. Коротко. На прощанье. Отвернулся и побрёл к воде.

Счастья тебе, мой феникс!

Я долго смотрела, как неспешно он идёт, как входит в воду, медленно погружаясь в неё, на последних шагах высоко подпрыгивает и ныряет. Длинное узкое тело влетело в волны… Мелкая рябь…

Ощущение отсутствия. Пустота, звенящая и глухая…

Плакать хочется…

Некогда. Жизнь не даёт. Она решительно врывается в мои переживания другими проблемами — земными, не умеющими дожидаться, пока станет легче, заставляет скрывать напряжённое в преддверии слёз горло, а затем и осушает их, которым так и не суждено появиться. Жизнь…

За спиной торопливые шаги. Остановился. Учащённое дыхание.

— Он не обидел тебя?

Договорить не успел, обхватил мои плечи. И только сейчас поняла, что замёрзла — от напряжения; что трудно расслабить мышцы, зажатые от страшного, по сути, разговора, который мог кончиться так, как того пожелал бы феникс. Поэтому даже не просто позволила обнять, а сама приткнулась к Денису. Обними, почувствуй, что мне холодно!

— Почему ты оставил Дасти?

— Молчи и садись — тебе холодно!

В последнее время — наша любимая поза: опустились на песок, Денис меня обнял, вдохнул — и с его выдохом меня окутало такое тепло!

Его руки, проверяя, скользнули по моим плечам.

— Согрелась?

— Ага, — невнятно пробурчала я, хватая его за запястья и снова заставляя держать меня за плечи. — Так что там с Дасти?

Он протянул одну руку передо мной, чтобы я увидела.

— Отдал ему один из браслетов. Его положат в больницу, потому что считают: у него что-то повредилось с мозгами после воды. Не узнаёт никого из недавних друзей. Скорее всего — повезли в реанимацию.

— Браслет в больнице снимут, — заметила я, постепенно оживая и прижимаясь щекой к его плечу. Тёплый…

— Не снимут, — хмыкнул он. — Я успел заговор наложить. Хуже будет, когда в реанимации увидят, что он пережил временную смерть… Забыл, как называется…

— Клиническую, — подсказала я.

— Вот-вот… — Он немного помолчал. Но не выдержал: — Что с Исира?

— Денис, я боялась говорить раньше. — Страшась, как бы он не отодвинулся, я вцепилась в его руку. — Я не знаю, почему не видел ты — маг, но… Над левым плечом Исира разорвано пространство. Примерно так, как получается, когда он сам уходит в межпространственный коридор. Но это не коридор между мирами. Это какой-то другой мир. И там… Там… Я не могу объяснить этого.

Он неожиданно фыркнул мне в ухо.

— Что?

Но Денис уже трясся в неудержимом хохоте. Сначала рассерженная: "Испортил весь поэтический момент!", затем заинтригованная: "Да что же такое?!", я вскоре смеялась сама — за компанию.

Едва успокоившись, он чуть развернул меня, чтобы смотреть в мои глаза.

— Знать бы раньше, что ты это видела!.. В старинных магических книгах говорится, что феникс — зверь в мирах редкий. Но ещё реже встречается женская… особь. Тебе не показалось, что Исира попрощался с тобой так, будто уходит ненадолго? Боюсь, следует ожидать его скорого визита.

Уже задумчиво он засмотрелся на воду.

Я нетерпеливо завозилась в его объятиях.

— Сейчас дети спустятся. Пока их нет… Так над чем ты смеялся? Я что-то не поняла. Объясни!

— Феникс сам не может разглядеть свою судьбу. Или женщина-феникс сама найдёт его, или ему подскажет случай. Исира не повезло. Ему подсказала ты. А это такой подарок, такой дар, что он может всю Землю очистить от гнилушек и всё равно остаться у тебя в долгу. Второе. Женщина-феникс обладает страшной силой.

— В смысле?

— Ну, и физической, и магической. Чтобы добиться её, даже предназначенной для Исира судьбой (а это так и есть, потому что она в его магическом поле), ему придётся приложить немало сил. Так что не удивляйся, если он появится с просьбой о помощи.

— Я назвала его братом, — задумчиво сказала я. — Это имеет какое-то значение? Что-то, помнится, было такое в магии имён ли, в назывании другого ли близким к родству словом… Вроде читала что-то…

— Хм… Имеет, — вздохнул Денис. — Назвав его братом, ты сняла с него долг, но будешь обязана поделиться с ним силой, когда ему это понадобится. Но я спокоен уже из-за того, что на тебя он покушаться точно не будет.

— Ну, насчёт этого не знаю, но силами поделюсь — это не страшно.

Снова погладить Исира по голове, пожалеть его… Нет, это точно не страшно.

Мы замолчали, теперь уже оба заглядевшись на серебристые под белыми облаками переливы реки. Позади послышались детские голоса, а меня снова потянуло на философские размышления: как же причудливо всё взаимосвязано всё в мире! Только что от меня в воду уходило непостижимое магическое существо, а сейчас по речной глади, рыча, мчится обыкновеннейший катер. Несколько минут назад я наблюдала разрыв пространственных тканей, а теперь, вытянув ручонки, ко мне с писком несётся Алёнка. Всего еле-еле полчаса назад я злилась на громогласных студентов, а сейчас в теле одного из них прячется воин из прошлого — Дасти.

Кстати, о Дасти.

— Денис, тебе не кажется, что мы должны немедленно ехать в больницу?

— С детьми? — удивился Денис.