Денис чуть обернулся ко мне, чтобы мне удобней было прислониться к нему. Но этого мне показалось мало: я подняла его безвольные руки и положила ладони мне на плечи. После чего он с видимым облегчением вздохнул и сам обнял меня.

И здесь я его поняла: он боялся, как бы я не отвернулась от него после его страшного повествования… Отвернёшься тут. Ладно, хоть дрожать перестала.

— Откуда ты знаешь историю феникса? — спросила я.

— Старуха рассказывала её всем новичкам — и воинам, и магам, кто впервые приходил служить в Когти Дьявола. Не для того, чтобы устрашить, а чтобы знали, с кем они имеют дело, и не расслаблялись от монотонной, на первый взгляд, службы. Это тоже входило в её обязанности.

— Как ты думаешь, Исира перебросит Дасти сюда или в другое время? В другое место?

— Нам повезло, что ты продолжаешь видеть сны, — пробормотал Денис и уже привычно обнял меня так, что почти спрятал меня от чужих глаз. — Если он и забросит его куда-то в другое место и время, то будем знать об этом. Главное, что в другом теле он будет знать о новом местожительстве довольно много. Уже спокойней за него.

28

Сон. Чёрный Пёс Исира.

Дасти оглянулся.

Несколько драгоценных мгновений Исира смотрел на протянутую к нему руку Гуннара. Грудная клетка феникса ходила ходуном от тяжёлого дыхания, бледная кожа заметно взмокла от пота, несмотря на прохладу после ночного дождя, и Дасти мельком подумал, что Исира снова близок к перерасходу сил. И укрепился в этом мнении, заглянув в глаза феникса: те переливались прозрачной чернотой. Может — поэтому, а может — по какой другой причине, но Чёрный Пёс принял помощь от человека: вцепился в ладонь Гуннара и впрыгнул в фургон.

Стоящие по краям фургона Рик и Лоуренс одновременно начали активно стрелять: за пять шагов до машины рухнули наземь две гнилушки — бежавшие за ними неупокоенные грохнулись чуть позже. Но остальные — толпа пореже — продолжали мчаться с голодным рыком к фургону, не обращая внимания на то, что из него косят всех подряд.

— Мира! — рявкнул Лоуренс в сторону водителя.

Грузовик дрогнул, дёрнулся на пороге при входе передними колёсами и, постепенно наращивая скорость, рванул от здания — в утро, серое от нависших над городом дождевых туч.

Но прежде чем он набрал скорость, к порогу фургона вернулся Исира. Стараясь удержаться на ногах, он вскинул руки. Вылетели мечи. Пошатываясь на подпрыгивающем полу, он размеренно рассекал воздух оружием, словно полностью зачёркивая всё здание, где они переночевали. Затем некоторое время, опустив руки, смотрел на место ночлега. Но вот мечи втянулись, и Чёрный Пёс ушёл в фургон.

Дасти сидел на корточках рядом со стоящим Лоуренсом и сначала тоже прицельно стрелял по бестолково бегущим за машиной фигуркам. Затем он наблюдал, как зомби превращаются в горящий фарш, и, наконец, ухватившись за косяк, рывком встал и пошёл в фургон.

Два шага — и замер. Как застыли, держась ближе к скамьям внутри, Гуннар и Эвис. Посередине фургона, на полу, лежал феникс.

— Что?.. — Дасти даже не знал, как задать вопрос.

Но даже если они и сообразили, о чём именно он спрашивает, ответить не могли, потому что сами не понимали. Только с напряжением смотрели на расслабленно лежащего Исира… На недоговорённость воина повернулись от дверного проёма Рик и Лоуренс взглянуть, что случилось, тоже охнули.

Наконец Дасти сообразил присесть рядом с фениксом. Держась одной рукой за край скамьи, другой рукой он потрогал мягкое, безвольное плечо Чёрного Пса.

— Исира?

Грузовик чуть не подпрыгнул, врезавшись в две "поцеловавшиеся" машины, и, жёстко раздвинув их, поехал дальше. Мира же за рулём.

Тело феникса безвольно вздрогнуло, и воин машинально сжал ему плечо.

По глазам внезапно ударило огнём. Дасти зажмурился. Но огонь бушевал и перед внутренним взглядом — страшный, не имеющий границ. И в нём появилась фигурка.

Дошло.

— Нужен огонь, — сказал, выпрямляясь и вставая на ноги, Дасти. — Много огня. Исира должен набраться сил. Иначе он не сможет вывести нас из города. Такое возможно? Устроить большой огонь?

Мужчины переглянулись и разом посмотрели на улицу, запруженную машинами.

Нашли перекрёсток. Здесь гнилушек было мало. Перестреляли быстро, не обращая внимания, что могут собраться другие. Главное — посередине перекрёстка машин почти не было. В основном скучились по обочинам.

Мужчины быстро разбежались — вытаскивать из машин канистры с бензином, где только можно найти. Дасти прикрывал — следил за каждым, хотя у всех и было оружие.

Через полчаса Дасти вытащил Исира из фургона и вместе с Лоуренсом донёс его до места, близкого по форме к кругу, который неприятно и резко вонял разлитым бензином, а Рик и Гуннар, обмотавшись какими-то тряпками, чтобы не задохнуться, всё ещё продолжали поливать его.

— Дасти, ты уверен?! — мотая головой от рвущего нос и лёгкие запаха и пытаясь найти струю свежего воздуха, чтобы отдышаться, крикнул Лоуренс, отходя и со страхом глядя на лежащее в бензиновом круге тело. — Уверен, что он не сгорит?!

— Уверен! Идите к грузовику!

Воин дождался, пока все отбегут к машине, щёлкнул, как его научили, зажигалкой и, попятившись, швырнул её в круг. Пламя взметнулось с торжествующим рёвом по всей площади круга. Серое утро мгновенно потемнело от атакующего, ослепительно-оранжевого огня. Дасти окаменел, заворожённо всматриваясь в огненную стену. Страшный, режущий запах уже не угнетал, пока он с надеждой вглядывался в грохочущее пламя, как не угнетал сжигающий, раскалённый воздух от костра.

Огонь начал уходить, двигаясь вовнутрь круга. Будто его осторожно направляли в центр, хотя, как помнил Дасти, больше всего бензина лили именно по краям.

От грузовика слабо, приглушённо из-за яростного гудения огня закричали, когда огонь, вместо того чтобы продолжать взмывать к небу, вдруг скрутился в центре круга самым настоящим торнадо. И медленно начал опадать.

Дасти оглянулся: Эвис сидела на краю фургона и плакала; обнявшись, с горечью смотрели в огонь Рик и Мира; Лоуренс и Гуннар мрачно вглядывались в странную жёлто-оранжевую воронку, которая всё уплотнялась и становилась, по ощущениям, ещё сильней, ещё страшней в своей убивающей, уничтожающей мощи.

Но бешено крутящийся вихрь всё сжимался и опадал, до тех пор пока в нём не обозначилась пока ещё неясная фигура с распахнутыми крыльями.

— Исира! — радостно закричала Мира и прижалась к Рику, плача от той же радости.

Парень обнимал её, тоже счастливо улыбаясь и нисколько не ревнуя. Дасти понял, что оба так переживали за феникса, что объединились в этом чувстве. И Эвис тоже спрыгнула с края фургона, подошла к мужу обняться с ним. И не совсем было понятно, отчего они все больше переживали: из-за феникса ли — или за свою судьбу, если вдруг останутся без его помощи?

А Исира медленно двинулся к грузовику, на ходу убирая крылья.

Пламя словно не желало отпускать феникса: стелилось, вытянувшись за ним, ниспадало с его плеч бело-жёлтыми космами, призрачно тая в лучах ненадолго выглянувшего солнца.

Дасти шагнул к Исира заглянуть в снова засиявшие синим опалом глаза, присмотреться к привычной для всех ухмылке феникса — сейчас с еле заметной ноткой недовольства: стихийный огонь был бы предпочтительней искусственного! Воин хмыкнул и, обернувшись, скомандовал:

— Все в машину! Идём дальше!

Похоже, нудная работа, от которой устали ещё вчера, начинается по новой: Исира уже привычно шёл впереди машины, размеренно сводимыми-разводимыми мечами уничтожая неупокоенных, на водительском месте попеременно сменялись мужчины и Мира. Только Эвис отстранили от участия в медленном продвижении по городу, и она сидела в фургоне, качая ребёнка.

Оставленный в покое Дасти сначала следил, как двигается впереди машины Исира, смотрел на его грязную от сажи спину. Но мелькнувшая мысль — ещё во время последнего уничтожения зомби в доме для ночлега — заставила его выйти из кабины водителя и присесть в фургоне, у проёма с выбитыми дверями. Здесь-то он крепко задумался.