- Я, Кьяра, добровольно отдаю медальон и дар Эрлу, великому воину мира Чэбе! Это великая честь для меня! - пароль прозвучал мысленно, а он принял его.

- Прости, - вновь сказал он, понимая, какой дар достался ему от меня, и сколько жертв было принесено мной. Вся моя жизнь промелькнула у него перед глазами, моя жизнь ради этого момента.

Глава 5.

Дар - это благодать или проклятье? Кто сможет отве-тить на этот вопрос? Тот, кто им обладает? Тот, кто обладает и жалеет о нём каждый день?

Моя мама, как обычно опаздывала на работу. Она работала швеёй в частном ателье при магазине одежды. Кому-то подшить брюки, пришить оторванную пуговицу или укоротить платье. Она села в автобус и поехала на работу. Через несколько остановок в автобус врезался небольшой грузовик, вызвавший переполох в салоне. Водителю пришлось вызвать медиков, так как моя мама от лёгкого ушиба испугалась и потеряла сознание. Скорая помощь доставила маму в больницу, где через час появилась я, маленькая Кьяра. Крохотная девочка не весила и двух килограмм и появилась на два месяца раньше положенного срока. Несмотря на все эти неувязки, мои лёгкие были в порядке, и орать громче всех новорожденных у меня получалось преотлично.

- Какая маленькая, но голос не по её комплекции! - удивилась пожилая акушерка.

- Не говорите, остальные малыши сразу проснулись и поддержали её, - отозвалась врач, обрабатывающая мой пупок.

Два малыша лежали в прозрачных кувезах и подпевали мне, стараясь не отстать. Мой голос явно выделялся из этого мальчишечьего хора, а мама почему-то смеялась.

Пожилая акушерка осторожно надевала крохотную распашонку и специальные шортики от протекания. Потом, оглядевшись по сторонам, сняла с шей медальон на тонкой цепочке и надела мне на шею. Она капнула каплю своей крови на небольшой кругляш с какими-то треугольниками. Аккуратно уколола мне палец и выдавила крохотную каплю крови на один из треугольников. Мгновенно медальон стал обжигающе холодным и вспыхнул голубым пламенем. По-моему, я впервые онемела после рождения, а голубой огонь исчез, расплавив выпуклые треугольники. Он стал гладким и блестящим на ощупь, а тонкая серебристая цепочка напоминала одну металлическую нить, но никак не цепочку. На ней не было ни единого звена - это позже не раз рассматривала через лупу, пытаясь найти начало или одно звено. Она должна как-то изгибаться, чтобы не разорваться, но только не в том случае.

Мама увидела этот медальон только дома и удивилась, каким образом он появился, и почему она не видела его раньше. Стоило его снять с меня, так автоматически открывался рот, а успокоить меня было невозможно. Только появление медальона на шее и медальона в моём крохотном кулачке сразу успокаивало меня, слёзы мгновенно исчезали. Я чувствовала, как неведомые силы жили внутри этого кругляша. Они бурлили и перекатывались, словно волны морские под моими пальцами. Конечно, в тот момент не понимала, что такое морские волны, но ощущала это чувство волны, это ощущение силы и неведомой мощи.

За пару месяцев после своего рождения догнала и перегнала своих ровесников, а в развитии опередила на несколько месяцев. Эти два месяца дали мне намного больше для развития, чем два месяца в утробе матери. Улыбалась всем, кто проходил мимо нас с мамой, и весело махала всем малышам в колясках. Они сновали по парку туда-сюда, прогуливались с мамочками и нянечками. В пять месяцев начала ползать и говорить, обрастая молочными зубами, как вечно голодная акула. Мои исследования были на самом низшем уровне, так как доставала до всего на уровне метра. Доползти, встать и ощупать новинку. Если сильно нравилось, то пробовала на вкус. Мои мелкие зубы клацали о дерево, о фарфор, слюнявили занавески. Иногда оставляли небольшие отметины на поверхности. Позже освоила диван, кресло и свой маленький стул. Его любила больше всего, и на нём было не страшно. На диване всегда было много места, а я чувствовала себя слишком маленькой и слабой. Вот последнее чувство мне никак не нравилось.

Мне исполнился год, пришлось задуть одну свечу на торте. Мама с бабушкой были счастливы, что я росла весёлой и почти ничем не болела. Потом, мама меня усаживала рано утром в коляску, и мы ехали к ней на работу. Вела себя тихо и спокойно, проще говоря, прилично, не плакала и не кричала, понимая, что плохое поведение вредит моей маме. Знала, что так вести себя нельзя, это очень-очень некрасиво и хорошие девочки себя так не ведут!

У меня не было папы, а только мама и бабушка. Иногда я оставалась ночевать у бабушки, и мы чудно проводили время: бабушка обожала вязать, а я с удовольствием ловила выпрыгнувшие из корзинки разноцветные клубки, как маленький игривый котёнок. Внутри каждого клубка была самая вкусная конфета. Мы делили её поровну, а я с нетерпением ждала очередного уменьшения клубка, появления новой вещи, как и появления конфеты. По-моему, конфеты жили внутри клубков ниток и были самыми вкусными на свете.

Я росла, и весь мир рос вместе со мной. Мой мир раздвигался, а все сокровища мира начали появляться на моём горизонте. Оказывается, в мире есть карандаши и бумага, на которой можно рисовать всё, что угодно. Бумагу можно резать, склеивать, украшать мамины и бабушкины подарки.

Мне было четыре года, когда в нашей крохотной квартирке появился мужчина. Это было так неожиданно, что я не знала, как себя вести. Неожиданно, мой медальон стал тёплым, а я по привычке взяла его в руку. Неведомые волны бурлили внутри, и их сила, спокойствие передались мне. Посмотрела в глаза незнакомцу и поняла всё, о чём он думал, что чувствовал и хотел сделать. Это как смотреть кино во второй раз, ты уже знаешь, что сейчас произойдёт, что скажут или что сделают герои.

- Меня зовут Кьяра, - протянула руку высокому незнакомцу.

- А меня зовут Алекс, я друг твоей мамы, - он осторожно пожал руку, а я чуть не крикнула, что всё-всё про него знаю, но только улыбнулась ему, поймав ответную улыбку.

- Дорогая! Ты мне не говорила, что у тебя такая очаровательная дочь!

Мама с улыбкой наблюдала за нашей встречей и ничего не ответила, она открыла меня с другой стороны. Обычно, с незнакомыми мужчинами я вела себя по-другому, просто молчала и наблюдала. Если кто-то не нравился, то моментально выпрыгивали слёзы. Холод медальона проникал в меня, мой плач невозможно было остановить, пока мама не брала на руки и не уносила в сторону от чужого дяди. Алекс мне понравился сразу.

- Мама! Я пойду к себе в комнату, - поставила перед фактом двух взрослых, влюблённых людей.

- Хорошо милая, я потом позову тебя на обед, подожди немного.

Мне ничего было переживать, Алекс порядочный мужчина и был на-строен серьёзно. Мама слишком долго была одна, и мне хотелось изгнать одиночество из её сердца. Уверена, что буду хорошо относиться к Алексу и, возможно, полюблю его, как папу. Такое непривычное слово в моём лексиконе! Медальон изменил меня настолько, что любить, как все люди я не могла при всём желании, но не будем о печальном событии в такой радостный день.

Алекс появлялся у нас каждое воскресенье и никогда не забывал при-нести что-нибудь для меня. Я обрастала книжками, заколками, зайцами, собачками и кошечками. Лишь иногда, он приносил шоколадные конфеты, так как мама запрещала баловать меня сладким. Она на выходных пекла торты, пироги, крохотные пирожки с вареньем внутри, шарлотки, поэтому без сладкого я не сидела. Постепенно, мы подружились, но не из-за подарков, подаренных от души. Алекс с выражением читал новую книгу, а я впитывала полученную информацию, как губка воду. Наступил день, когда после обеда Алекс попросил у меня руки моей мамы.

- Кьяра! Я люблю твою маму и тебя. Хочу спросить у тебя разрешения жениться на твоей маме. Что ты мне скажешь?

Он внимательно посмотрел на меня, а я на него, прямо в глаза, читая его душу, как открытую книгу.

- Хорошо Алекс, - ответ был давным-давно готов, но взрослые вечно что-то проверяют, перепроверяют, сомневаются, не верят в чувства и любовь. Для жителей Земли это самое бесценное и хрупкое, мощное и сильное чувство, такое необъяснимое, вероятно из-за души. Эта душа живёт в каждом человеке, и она бессмертна, как и мой медальон, сменивший несколько тысячелетий и десятки тысяч жизней.