– Ты говорила, это Ритуал Малой Крови, – помолчав, ответил ей я и ожидал ответа.

– Именно. Я читала о нём лишь в Книге Печатей, но пока не сильно уловила суть. Я знаю лишь, что для поддержания сил магов, действительно мощных магов, чародеев в мире должно быть как можно меньше. В прямом смысле слова. Это как пить воду из одной фляги – чем больше жаждущих, тем меньше тех, кто утолит жажду. И Малая Кровь означает, что бороться проще…с новорождённым магом.

– Они умерщвляли детей? – я старался не представлять, как тот, кто живёт внутри меня, охотится на детей, хотя и не сомневался, что ему приходилось это делать. Эрия коротко кивнула.

– Харзун и ему подобные пережили это. Непонятно, правда, каким образом, но они избежали своей участи. Помнишь особенность Древних? Чем их меньше, тем сильнее становятся оставшиеся. Но это касается не только их самих. Магия мира природным образом делится между волшебниками, словно есть большой, но вовсе не бесконечный поток энергии. Смерть чародея освобождает энергию, и она выбирает новый сосуд. Совершая ритуал Стла-Эно, маг заставляет энергию переходить в него.

– Что-то мне подсказывает… – я взглянул на Эрию, и понял, что не ошибся.

– Именно это изучали Эйрифские ведьмы. Против этого мы боролись. И изучали сами. На тех, кто уже был искушён в ритуале.

– Ты… совершала этот ритуал?

– Да, но не Малой Крови. – Эрия грустно усмехнулась. – Мы обороняли детей, а самих отступников приговаривали к той же участи, которую они выбирали другим.

– Сколько ещё подобных тайн хранит та демоническая книга?

Эрия отвернулась и подошла к окну. Я понимал, что ей тяжело, но я хотел знать.

– Их много, Мортемар. Слишком много.

– Надеюсь, мне не придётся с ними соприкасаться.

Волшебница удивлённо посмотрела на меня, из-за чего я занервничал.

– В тебе живёт тот, кто знает об этих тайнах почти всё. Считай, ты уже прикоснулся к ним.

Я подошёл к девушке и обнял её, заглядывая в карие глаза.

– Но ведь ты спасаешь меня от моего Зверя… – прошептал я ей, вытирая ладонью слёзы с её щеки. Это прикосновение к ней обожгло меня, обожгло изнутри так сильно, что даже Ар зарычал в своей клетке, словно ему была болезненна любовь и моя волшебница. Эрия вздрогнула, видимо, ощутив эту ярость, и прижалась ко мне, обвила тонкими руками, да так, что Зверь во мне бесновался, рвался наружу, и мне пришлось сцепить зубы, которые заметно заострились. Волшебница смотрела на эту борьбу, не выпуская меня из объятий, не давала вырваться, она силой поцеловала меня, проведя губами по моим клыкам, и капли крови упали мне на язык – и в пасть Гончего.

Я упал на пол, не живой, но и не мёртвый. Дикая боль прожгла меня насквозь, словно то была капля жидкого огня, и чем больше впитывал в себя её мощь Ар, тем сильнее бесновался. Мои руки покрывались шерстью столь стремительно, что я не успевал контролировать, да я и не мог. Моё тело выламывало, в голове словно взорвалось что-то, и сотни бессвязных картинок хлынули стремительным потоком, тысячи голосов звучали одновременно…

– Ты ведь хотел моей крови, Ар? – Эрия села возле меня на пол и провела рукой по моим волосам. – Моя кровь смертельна для Древних, и вовсе не несёт нужную тебе силу. Для этого и появился наш род. Но ведь ты и так знал это. Ты знаешь, зачем меня создали. Так зачем же тебе моя кровь?

Я молчал, и молчал Гончий. Но в моей голове картинки замерли и появилась одна.

Девушка, стоявшая с Данзо в тот момент, когда Ар кинулся к ним.

Ар отбросил одним ударом своего друга и резко развернулся к девушке. Хищная пасть Гончего с оскаленными зубами столкнулась нос к носу с лицом его возлюбленной, которая присела рядом с Данзо, желая осмотреть его раны.

Глаза в глаза.

Карие, полные блеска.

Такого же цвета волосы, ниспадавшие на плечи.

Губы, собранные в один бутон для поцелуя или мольбы.

В глаза Гончего смотрела девушка, как две капли воды похожая на Эрию.

Теперь был мой черёд что-то объяснять, но я не мог. Я не мог пошевелить губами и просто смотрел на возлюбленную так, будто видел в ней что-то иное. Я понял, почему именно меня выбрал Ар, понял только теперь. По телу пробежала лихорадочная дрожь: Зверь выпустил меня, безучастно лежавшего на полу, из-под контроля. Девушка легла рядом со мной и смотрела мне в глаза, держа за руку, и каждое движение её пальцев согревало и успокаивало.

– Твои глаза… – прошептала Эрия, и придвинулась ко мне ближе. В её зрачках я заметил отражение своего лица и уловил непроглядную темноту там, где когда-то отливали зеленоватым блеском мои глаза. – Ты ведь Мортемар, правда?

Я кивнул, не в силах говорить. Мы любили одну и ту же девушку, я и Ар, каждый любил по-своему и каждый свою, но эти две волшебницы теперь были в ней одной, в хрупкой, изящной красавице, лежавшей рядом. Гончий желал её крови, чтобы узнать, его ли возлюбленной была эта девушка в своей новой жизни. И теперь я ощущал, как он терзается в муках в своей клетке. Он не узнал в ней своей любимой. Это была другая девушка, это была моя Эрия. Мне нужно было с ним поговорить. И тогда я закрыл глаза. Впервые я искренне пожелал быть с тем, кто так вмешался в мою жизнь.

«Ты любишь её?»

Это было очень похоже на сон. Мы стояли на каком-то утёсе, внизу нас бушевали волны отчаянного моря, рвавшегося смыть сушу, превратить её в своё царство. Ар стоял передо мной в облике Зверя, но говорить предпочитал всё так же мысленно.

«Да, люблю. И пожертвую всем ради неё». Мой ответ был чёток и ясен, и я ощутил, как моя мысль пронеслась в сознании Зверя.

«Я тоже любил её. Давно, очень давно». Шерсть Ара блестела от солнечных лучей, но сам Зверь болезненно поглядывал на тёплые лучи, играющие у него на спине.

«Тебе её не хватает?»

Из тысячи мыслей я старался выбрать те, что действительно казались мне важными.

«Да. Но я хочу отомстить Данзо за предательство».

«Брось, месть ничего не докажет».

«Смотри, чтобы ты не забрал свои слова назад, Мортемар».

«Ты знал, что твои братья делают здесь?»

«Нет, не знал. Но догадывался, что они начнут это. Эрия дала мне свою кровь, и тем выполнила ту просьбу, которую я так и не озвучил. Как только Данзо умрёт, ты узнаешь кое-что очень важное».

«Почему не сейчас?»

«Потому что я должен убедиться в своих подозрениях. И молись, чтобы мои подозрения не оправдались».

Я подошёл к Ару и взглянул в звериные зрачки. Мы стояли, глядя друг на друга, но я не смел к нему прикоснуться. Это всё происходило где-то внутри меня, но выглядело неестественно настоящим.

«Помоги мне защитить Эрию».

Ар смотрел на меня, и его кровавые глаза излучали ярость, как и всегда.

«Помогу. Но не забывайся. Настанет день, когда я стану твоим худшим врагом».

«До тех пор будь мне лучшим другом».

Ар поднял лапу и вложил мне в ладонь. Крепкие когти коснулись меня, и я пожал мощное оружие великого, гордого, непобедимого Гончего. Странный договор в странном месте.

785 Год. 1 Месяц зимы. День 10

Я проснулся с пониманием, что всё, что происходило до этого, было лишь прелюдией к нынешним событиям. Побег из Эйа-Анга, путешествия, битвы в Авестло и Эйрифе – лишь запутанные истории, приведшие меня и Эрию в Линор. Мир изменялся столь стремительно, что только откровенный дурак не видел связи между многими событиями. Именно там я понял, для чего мы живём.

Эрии не было в комнате, и меня это не на шутку встревожило. Я привык видеть её рядом, и внезапное одиночество оборвало мне сердце. Однако вскоре я услышал голоса в коридоре, и одним был голос волшебницы. Моя возня не осталась незамеченной. Полог раздвинулся, и задумчиво-ласковое лицо Эрии показалось в проёме.

– А, уже проснулся, – её улыбка подняла мне настроение, и я был готов идти куда угодно за любимой. – Собирайся, и чем быстрее, тем лучше.

Долго упрашивать меня не нужно, через пять минут я стоял рядом с волшебницей и тремя людьми, которые на время путешествия стали следопытами. Это были отец и двое сыновей. Мужчине едва исполнилось полсотни лет, но выглядел он значительно моложе благодаря отличному телосложению. Я бы не удивился, если бы мне сказали, что этот мужчина ходил на охоту сам, и без оружия, это было ощутимо по его рукопожатию. Обветренное лицо, покрытое красноватыми пятнами там, где кровь спешила разогреть замёрзшую кожу, выражало подчёркнутую грусть и тревогу, прищуренные глаза же, блёклые, почти стеклянные, были лишены каких-либо посторонних чувств. Это был охотник до мозга костей, его движения сопровождались осторожностью даже здесь, в комнате, где, кроме его сыновей и меня с Эрией, никого не могло быть. Сыновья же, напротив, вели себя более раскованно, однако отеческое чувство грусти виднелось и на их лицах. Все трое были одеты в тёплые серые куртки из кожи, подбитые мехом, зелёные шарфы такой длины, что они с успехом заменяли собой ещё и шапки, полностью обвивая голову, и высокие охотничьи сапоги, обвязанные лентами кожи. В руках одного из сыновей была такая же серая куртка для меня. Эрия в подобном наряде была похожа на юную охотницу, нежели на волшебницу. Тяжёлые рукава сковывали её движения, и поэтому девушка нервничала, постоянно поправляя одежду. В отличие от охотников, оружием волшебницы были именно руки, которыми она сейчас не могла пошевелить.