Дайферус ушёл к братьям, и я осталась одна. Мир вокруг сошёл с ума, и я сама плохо понимала, что происходит. Пока я была в Пристанище Ведьм, многое поменялось, всё стало непохожим на себя. Я давно не была такой… Может, и к лучшему…

Гости прибывали к замку – надменные, убелённые сединами старцы и совсем юные чародеи, получившие места в Совете за особые заслуги или излишнее рвение к власти. Среди прибывших не было ни одной женщины, что неудивительно: закон предписывал, что чародейки не могут входить в состав Совета, сколь бы искусными в магии они ни были.

Эти маги прибыли сюда с таким видом, будто находятся в тюрьме для особо опасных преступников. Столько презрения в глазах, столько гордости в движениях, когда они проходили по коридорам в зал, где обычно мы обедали. Некоторые открыто кривились, всем видом показывая, сколь неприятно им здесь, другие же проявляли интерес к галерее портретов рода Айеро. Лиц смотрело со стен немного, но не было ни одного чародея, не знавшего хотя бы кого-то. Последние несколько рам пустовали: они ждали, когда Тэа и её сводные братья вернутся домой. Наш род напоминал мне кукушек: мы вынуждены отдавать детей другим семьям, которые нам могут помочь, и хотя потом мы всё-таки находим свою кровь, чаще всего Айеро покидают родовое гнездо. Мы не дружны, это так. Наш род очень большой, четыре ветви чародеев, разбросанных по миру. Большинство из нас, возможно, даже не знают, к какому роду принадлежат, а некоторые осознанно отказываются иметь с нами дело. И я, пятая ветвь. Мой отец часто называл меня вершиной своего магического искусства, и мне никогда не нравилось такое отношение к моим талантам. Но он был прав: я была лучшим его оружием, а не дочерью. Я была создана для войны.

Дайферус и Асумаракан провожали прибывающих от бухты в замок, а в гостиной их встречали Севелсус, Вальтасар, я и Мортемар. Здесь было много чародеев, многие из которых славились не менее жестокими делами, чем Четверо. Разница была лишь в том, что их поступки были по нраву Совету. Даже мастер Орино Лигимес не был просто профессором. Яркий представитель чародеев, не признававших волшебниц и ведьм, он спокойно шёл по замку, где умерли те, кому он когда-то подписал смертный приговор.

– Надеюсь, вы знаете, зачем мы сюда прибыли, – надменный голос одного из чародеев, главы Совета, Сарги Лигимеса, разрезал тишину, едва мы сели. Сарги был сыном Орино, и унаследовал черту неуважения к женщинам. – Род Айеро подлежит допросу, и…

– Я полагаю, что вряд ли у вас хватит сил совершить именно «допрос», – ехидно улыбнулся Вальтасар, и маска на его лице угрожающе оскалилась. – Вы находитесь в стенах замка Эйриф, владении пяти ветвей Айеро, и я очень сожалею, но здесь будут переговоры, а не допросы.

– Пяти ветвей? – удивился Сарги и потом, сообразив, о ком идёт речь, бросил полный презрения взгляд в мою сторону. Я не стала отвечать ему той же любезностью, изо всех сил стараясь выполнять просьбу отца. – Она ещё не обвенчана. Может и не дожить до свадьбы. Да и вряд ли ветви начинаются с женщин.

– Всё может быть, – он вывел меня своими разговорами, и я дала себе волю. – Порой женщины гораздо мужественнее некоторых мужчин.

– Эрия! – Дайферус поднял руку вверх. Это был сигнал к тому, чтобы я не загоралась. – Не стоит пока.

Сарги сидел во главе стола, возле него стояли четыре рыцаря Авестло. Вид у него был такой, будто он здесь король, но маг плохо осознавал, где находился. Для него Эйриф всего лишь остров ведьм, не более.

– Хорошо, мы назовём это переговорами, лишь вы дали ответы на наши вопросы, – дерзко ухмыльнулся глава совета, и его пальцы сжались в кулаки. – Итак, мы прибыли сюда, чтобы выяснить, в каких отношениях вы находитесь с Литином Рови, и для чего вам понадобился этот глупый розыгрыш.

Наверное, такого вопроса не ожидал даже отец.

– Розыгрыш? – спросил резко Дайферус. – Бездна всё быстрее просачивается в наш мир, Древний проник в Авестло, а вы называете это розыгрышем?

– Авестло ничего не угрожает, – Сарги немного привстал, словно хотел дотянуться до отца. – Каждый знает, что это ваши проделки. Ведь мы все помним, как вы открыли первый разлом на глазах у сотен свидетелей. Не отрицайте этого.

Я по глазам видела, что Асумаракан просто в бешенстве. Его зрачки горели таким диким пламенем, что у меня зародилось подозрение, будто под маской скрывалась горящая голова. На самом деле, Сарги кое в чём был прав: насколько рассказывал отец, первый разлом был едва ощутим и ещё не проступил на поверхность, когда Асумаракан при всех открыл его.

– Тогда, может, ты расскажешь, каким образом Сален вышел из бездны? Он тысячелетиями томился во тьме, – прохрипел маг, сверля Сарги неумолимым взглядом. Тот, однако, остался доволен, что вывел из себя Асумаракана.

– Для такого мастера иллюзий, как Литин Рови создание призраков – обыденное дело. Стал бы настоящий великий Древний прятаться от нас? Ему бы хватило сил сразиться с Советом.

– Зачем ему делать то, что можем сделать мы? – вызывающе отозвался Севелсус.

– Мы могли бы стереть вас с лица земли, – Сарги держал ладони перед собой, его руки были расслаблены, но мне приходилось видеть подобное состояние покоя. В такой момент чародей собирает всю силу для одного удара.

– Но за семьсот с лишним лет вы так и не смогли этого сделать, – ухмыльнулся Дайферус. – И даже сейчас вы ничего не можете, кроме как устраивать представление. Вместо этого вы рассказываете легенды о своих Истинных чародеях, якобы защищающих вас. Почему же вы не разбудите их? И, тем не менее, вы обучили нас магии, хотя мы прекрасно могли обойтись и без вашей помощи. Кровь Айеро – это чистая магия. Как и кровь многих истинных семей. Не так ли, Тори? – Дайферус взглянул на одного из пришедших магов, и тот буквально вжался в стул.

– Тори Айеро отказался от вас и вашей семьи, – довольно парировал Сарги. – Может, в нём ваша кровь, но он не желает принадлежать к роду убийц.

– Кровь есть кровь, и этого вы не исправите, – мои слова заставили всех посмотреть на меня. – Отказался он сам, или его принудили, но когда кровь заговорит, он вернётся. Когда поймёт, что вы ничего из себя не представляете, он уйдёт.

– Очень сомневаюсь, что вы ему нужны. Но не об этом речь. Где книга?

Похоже, Сарги действительно считает, что пришёл допрашивать нас.

– Ни ты, ни кто-либо другой никогда не получите её. Даже Харзуну мы её не вернули, – Дайферус сложил руки на груди, а я стиснула Сихил Алейхор в подоле платья. – Книга останется у нас.

– Эта книга должна храниться в Авестло, – зашипел Сарги, и его рыцари обнажили мечи. – Никто не вправе ею владеть!

– Мы не владеем. Мы охраняем, – Асумаракан взглянул на рыцарей, и от этого взгляда они поникли. Видимо, прекрасно различили особенность этого чародея. В своё время ему приходилось обходиться в магической науке без рук, и глаза стали для него лучшим оружием. – И будем охранять до тех пор, пока не испустит дух последний из Древних.

И тогда переговоры превратились в ад. Стена огня разделила комнату, разделив магов Авестло и нас.

– Хватит прикрываться выдумками о Древних. Вы отдадите книгу.

Я остановилась на этом моменте, потому что дальше должен рассказать Мортемар. Ведь это он всё перевернул и ему стоит рассказать, что произошло. Хотя мне понравилось описывать наше прошлое…

Ну вот, теперь снова я продолжаю дневник. Не знаю, почему так происходит, но, похоже, скоро мне придётся это выяснить.

Сарги и другие маги Авестло не ожидали ничего подобного, да и я не ожидал. Зал в одно мгновение превратился в поле битвы, разделённое только огненной стеной. Не знаю, кто именно её создал, но переговоры закончились. Один из магов направил луч энергии в Эрию, и Дайферус слишком поздно это заметил… Чародейка вскрикнула, но за секунду до того, как этот удар попал бы в неё, мощная когтистая лапа ударила по воздуху, отбивая сгусток энергии. Стена сбоку затрещала, и на месте висевшего на стене гобелена образовалась дыра с рваными каменными краями. Эти когти, защитившие Эрию, видели все. И все мы смотрели туда, откуда они появились.