— И вы тоже, мистер Наллингс! — произнесла мисс Сапсан. — Воспитанные люди не подслушивают чужих разговоров.

— Я только ненадолго задержался, чтобы спросить, не хотите ли вы чаю, — ответил Миллард, которого я уже начал подозревать в склонности к подхалимажу.

— Спасибо, не хотим, — отрезала мисс Сапсан.

Я услышал, как босые ноги Милларда прошлепали к выходу. Дверь отворилась и затворилась, выпустив его в коридор.

— Я бы пригласила тебя присесть, — произнесла мисс Сапсан, кивая на мягкий стул у меня за спиной, — но ты весь в грязи.

В ответ я опустился на колени, чувствуя себя пилигримом, умоляющим могущественного оракула дать ему совет.

— Ты находишься на острове уже несколько дней, — произнесла мисс Сапсан. — Почему ты так долго тянул с визитом к нам?

— Я не знал, что вы здесь, — ответил я. — Но как вы узнали обо мне?

— Я за тобой наблюдала. Ты меня тоже видел, хотя, наверное, не осознал этого. Я принимала свою альтернативную форму. — Она подняла руку и вынула из прически длинное серое перо. — Наблюдая за людьми, предпочтительнее обращаться в птицу, — пояснила она.

У меня отвалилась нижняя челюсть.

— Так, значит, в то утро у меня в комнате были вы? — воскликнул я. — Тот ястреб?

— Сокол, — поправила меня она. — И, естественно, сапсан.

— Так это правда… — пробормотал я. — Вы и есть та самая Птица!

— Я снисходительно отношусь к этому прозвищу, но не поощряю его употребление. Вернемся к моему вопросу, — продолжала мисс Сапсан. — Скажи мне, Бога ради, что ты искал в тех ужасных развалинах?

— Вас, — ответил я, и ее глаза приоткрылись чуть шире. — Я не знал, как вас найти. Я только вчера понял, что вы все… — Я помедлил, вдруг осознав, как странно прозвучат мои следующие слова. — Я не знал, что вы умерли.

Она натянуто улыбнулась.

— О Господи! Твой дедушка совсем ничего не рассказывал тебе о своих старых друзьях?

— Кое-что рассказывал. Но я очень долго считал все это сказками.

— Понятно, — кивнула она.

— Надеюсь, вас это не обижает.

— Несколько удивляет, не более того. Но в целом мы предпочитаем, чтобы о нас думали именно так, потому что это предупреждает появление незваных гостей. Сейчас все меньше и меньше людей верят в сказки, гоблинов и прочую ерунду. Таким образом, обычные люди больше не пытаются нас разыскать. Это значительно упрощает наше существование. Истории о привидениях и мрачных заброшенных домах тоже этому поспособствовали, хотя, как я вижу, не в твоем случае. — Она снова улыбнулась. — Я вижу, отвага у вас в крови.

— Да, пожалуй, — с нервным смешком отозвался я, чувствуя, что еще немного — и я хлопнусь в обморок.

— Как бы то ни было, что касается этогоместа… — Она царственным жестом указала на обстановку. — Насколько я поняла, в детстве ты считал, что твой дедушка все это выдумал, верно? Что он кормит тебя, как говорят, «байками». Я права?

— Не то чтобы байками, но…

— Выдумками, сказками, мифами… Выбирай любое слово на свой вкус. Когда ты понял, что Абрахам говорит правду?

— Видите ли… — пробормотал я, разглядывая лабиринт переплетающихся узоров ковра, — кажется, я начинаю понимать это только сейчас.

Оживление мисс Сапсан несколько померкло.

— Боже мой, я поняла.

И тут ее лицо окончательно помрачнело, как будто за несколько мгновений воцарившегося молчания она догадалась, какое ужасное сообщение я ей принес. Но мне все равно предстояло найти слова, чтобы произнести это вслух.

— Я думаю, что он хотел мне все объяснить, — произнес я, — но все время откладывал этот разговор. Ему не хватило времени, и вместо этого он просто попросил меня сюда приехать. — Я вытащил из кармана смятый конверт. — Это ваше письмо. Оно привело меня сюда.

Она разгладила его на подлокотнике стула и, поднеся к глазам, начала читать.

— Как невоспитанно! Я практически умоляю его ответить! — Она печально покачала головой. — Мы всегда стремились хоть что-то узнать об Эйбе. Однажды я спросила его, не пытается ли он загнать меня в могилу тем, что живет в этом мире без всякой защиты. Но он был невероятно упрям!

Она сложила письмо и вернула его в конверт. На лицо ее легла тень, как будто от темного облака.

— Он ушел от нас, верно?

Я кивнул. Путаясь в словах, я рассказал ей о том, что произошло. То есть я поведал тот вариант развития событий, на котором остановилась полиция и в который, после длительного лечения у психотерапевта, поверил и я. Чтобы не расплакаться, я не стал вдаваться в детали. Он жил на окраине города. Из-за недавней засухи в лесу было полно обозлившихся от голода животных. Он просто оказался в неудачном месте в неудачный момент.

— Он не должен был жить один, — пояснил я. — Но как вы уже сказали, дед был очень упрям.

— Я этого опасалась, — вздохнула она. — И предостерегала его, твердя, что ему нельзя покидать петлю. — Она стиснула в кулаках вязальные спицы, как будто раздумывая, кого бы ими проткнуть. — А потом он заставил своего бедного внука донести до нас эту трагическую весть.

Я понимал ее гнев. Я и сам через него прошел. Я попытался утешить ее, отбарабанив все те стандартные фразы, которыми опутывали меня прошлой осенью родители и доктор Голан.

— Ему пора было уходить. Он был одинок. Моя бабушка умерла много лет назад, и его сознание уже притупилось. Он постоянно что-то забывал или путал. Именно поэтому он и покинул дом в тот вечер…

Мисс Сапсан грустно кивнула.

— Он позволил себе состариться.

— В каком-то смысле ему повезло. Его смерть не была долгой и мучительной. Ему удалось избежать нескончаемых месяцев на больничной койке в полной зависимости от аппаратов.

Все это звучало нелепо и глупо. Разумеется, его смерть была преждевременной и чудовищной, но мне показалось, что, после того как я это произнес, нам обоим стало немного легче.

Отложив свое рукоделие, мисс Сапсан встала и захромала к окну. Ее походка была такой неловкой — будто одна ее нога была короче другой.

Глядя на играющих во дворе детей, она произнесла:

— Дети не должны об этом знать. Во всяком случае пока. Зачем их понапрасну расстраивать.

— Хорошо. Вам виднее.

Она еще немного постояла у окна. Ее плечи вздрагивали. Когда мисс Сапсан наконец обернулась ко мне, она снова была спокойна и собрана.

— Итак, мистер Портман, — деловито заявила она, — я полагаю, что вы с честью вынесли допрос с пристрастием. Я уверена, что вас тоже многое интересует.

— У меня всего лишь тысяча вопросов.

Она извлекла из кармана часы и посмотрела на них.

— У нас есть немного времени до ужина. Надеюсь, что успею вас просветить.

Мисс Сапсан замолчала и наклонила голову. Внезапно она подошла к двери и резко ее распахнула. Я увидел сидящую на корточках Эмму. Она подняла к нам покрасневшее, залитое слезами лицо. Она все слышала.

— Мисс Блум! Вы подслушивали?

Эмма всхлипнула и выпрямилась.

— Воспитанные люди не подслушивают разговоров, не предназначенных для… — Но Эмма уже бежала прочь, и мисс Сапсан, огорченно вздохнув, замолчала. — Этого только не хватало. Боюсь, она очень чувствительна ко всему, что касается твоего дедушки.

— Я это заметил, — кивнул я. — Но почему? Они были…

— Когда Абрахам ушел на войну, он забрал с собой все наши сердца, но прежде всего сердце мисс Блум. Да, они были влюблены друг в друга.

Я начал понимать, почему Эмма отказывалась мне верить. Она понимала, что я, скорее всего, принес плохие новости о своем дедушке.

Мисс Сапсан хлопнула в ладоши, как будто рассеивая невидимые чары.

— Тут уж ничего не поделаешь, — пробормотала она.

Вслед за ней я вышел из гостиной и начал подниматься по лестнице. Мисс Сапсан взбиралась наверх с угрюмой решительностью, обеими руками хватаясь за перила и подтягиваясь на следующую ступеньку. Я хотел ее поддержать, но она отвергла мою помощь. Когда мы достигли площадки второго этажа, она провела меня по коридору и пригласила войти в комнату, которая сейчас и в самом деле очень походила на классную, с выстроившимися в ряд партами, школьной доской в углу и аккуратно разложенными по полкам книгами. Мисс Сапсан указала на одну из парт.

— Садись.

Я втиснулся за парту, а она заняла свое место за учительским столом.

— Позволь мне быстро ввести тебя в курс дела. Я уверена, что ты услышишь ответы на большую часть своих вопросов.

— Хорошо.

— Устройство человеческой расы намного сложнее, чем полагает большинство людей, — начала она. — Настоящая классификация гомо сапиенс — это тайна, известная очень немногим, в число которых ты сейчас войдешь. Если говорить кратко, то человечество разделено на две части. Первая состоит из огромной массы обычных людей. Но существует тайная часть, которую можно было бы назвать крипто сапиенс. Вообще-то, на величавом языке моих предков эти люди называются syndrigastили «странные духи». Как ты уже наверняка догадался, мы относимся к этим последним.

Я склонил голову, как если бы понял ее, хотя на самом деле не поспевал за ее объяснениями. В надежде немного снизить темп я поинтересовался:

— Но почему люди о вас не знают? Вы такие одни?

— Странные люди разбросаны по всему миру, — ответила она, — но сейчас нас намного меньше, чем прежде. Те, кто уцелел, предпочитают скрываться, подобно нам. В незапамятные времена мы могли свободно жить среди обычных людей. — В ее голосе зазвучали нотки сожаления. — Кое-где нас считали шаманами, к нашей помощи прибегали в трудные времена. Еще есть народности, сохранившие гармоничные отношения с такими, как мы, хотя это возможно только там, где не сумели утвердиться современный уклад мира и основные религии, например на острове черной магии Амбрим на Новых Гебридах. Но остальной мир уже очень давно нас преследует. Мусульмане нас изгнали. Христиане жгли нас как ведьм и колдунов. Даже язычники Уэльса и Ирландии со временем сочли нас злонамеренными волшебниками и оборотнями.

— Но почему же вы тогда… ну, я не знаю… не основали где-нибудь свою собственную страну? Вы могли бы там поселиться и жить, не общаясь с остальным миром.