Мать звонила раз в пять часов. Телефон брал Паньков. Не знаю, чем родительница занимала его целыми часами напролет, но мой юрист не жаловался.

В режиме ожидания мы провели весь месяц. К схваткам я более или менее привыкла и даже старалась не нервировать Богдана, просто уходя в себя или курсируя по квартире. Вечером первого сентября обычное решение не помогло.

— О, блин, — выругалась скрещивая пальцы — Вот чёрт.

Паньков сидевший рядом и зачитывавший нам очередную французскую сказку, поднял голову. Долго объяснять не пришлось. Мы рванули в больницу. Несколько часов нам дали на ознакомление с интерьером. Время ускорилось — я внезапно заволновалось. Статистикой конечно не подтвердишь, но кто знает, что может случиться. Мы выбрали естественные роды, но живот в последнее время казался таким огромным, что я всерьез задумывалась о грустном конце.

Доктор и два подхалима от нас никуда не отходили. Я начала мысленную сделку с Русланом по типу, ты мне — нормальные роды, а я тебе — крутой мобильник в первый класс. И знаете, стратегия работала. По крайне мере, когда пришло время орать от боли, мне сказали, что я — самая спокойная пациентка в истории роддома. Ха! Да у нас просто в семье проблем нет! Паньков подбадривал меня, используя замысловатые наборы уменьшительно-ласкательных. Я хваталась за него, висела на шее и руках. Пыталась продырявить ногтями водолазку. Лицо мужа тем временем изображало именно ту картину, которую мне хотелось видеть — полное спокойствие. Паньков без проблем исполнял роль вешалки, периодически поглаживая меня по рукам и пояснице:

— Ты все делаешь хорошо.

Ну, куда я без него, Господи?

Через энное количество времени и периодические потери сознания на свет появился мой Руслан. Мелкого плюхнули мне на живот и пока все вокруг суетились, я пыталась понять дышит моя ляля или нет. Дышит.

С этой обнадеживающей мыслью организм решил взять паузу и я вырубилась. Оказалось, что очень во время. Пока я лежала в отключке силы зла сделали своё дело и залатали меня во всех нужных местах. Руслана уже одели, измерили и взвесили. Паньков как раз наблюдал, как мелкий спит, когда я разлепила глаза.

— 5200, 68 см.

Добрыня Никитич отдыхает.

Муж сел рядом и поцеловал меня в лоб:

— Ты как?

— У меня видок наверное чутка отталкивающий, — попыталась отшутиться.

Паньков снова поцеловал меня в лицо, будто ничего не слышал.

— Эй, эй, — засмеялась — У меня все болит. Во сколько родился-то?

— В пять часов и двадцать три минуты. Ночи.

Я нахмурилась:

— Второго сентября?

— Да.

Мы переглянулись.

Когда крепыш проснулся, передо мной поставили задачу его покормить. Заполучив продолжателя рода, я довольно нахохлилась. Самореализация все-таки. Между мной и чмокающим потомком воцарилось полное спокойствие и понимание. А Паньков снова полез целоваться.

Не знаю, эгоизм это или нет, но вспоминая речи уже рожавших одногруппниц так и хотелось спросить — каким образом можно не чувствовать боль, всего лишь смотря на новорожденного? Фантастика какая-то. Болело буквально всё. И действительно, я даже заснула, забыв досмотреть акт кормления.

Выписали нас через пять дней. Уже на выходе из роддома я заприметила вишневый субару и кучку знакомых лиц.

— Нет, ну вы только посмотрите! — крикнула маман — Мой внук!

— Племянник! — потянулась ручками Оксана.

Пока женщины визжали от восторга и сюсюкались с ничего не понимающим Русланом, Аристарх с Сергеем обменялись рукопожатиями с новоиспеченным папашей.

— Настя, — знакомый голос сбоку — Поздравляю с карапузом!

Дмитрий в штатском нагрянул так внезапно, что вся наша кучка временно потеряла дар речи.

— Не, ну вы вообще, — бывший натурщик поправил кепку на голове — У меня тут подруга разрешилась, а я значит где-то пропадать должен? Вы посмотрите, какой большой пацан!

Оксана толкнула загулявшего локтем в бок:

— Смотри, какие глаза серые!

— Цвет может измениться, — сказала я — В течении трех лет.

— Да? А мне кажется, тут все решено. У вас с Даном серые. Ты говорила, что и у твоего отца были серые. Сама понимаешь, какие проценты.

Так-то оно так…

— И посмотри, даже форма бровей как у Данчика! А ноготки? Длинные! Хищный мальчишка!

Дмитрий посканировал моего парня ещё немного:

— Бог с ними с бровями. На уши посмотрите.

Никто не успел. Паньков подлетел и отхватил сверток себе:

— Насмотрелись? — и замаршировал к машине.

Дома все было как-то странно. Квартира видоизменилась. В спальне появилась та самая белая кроватка из натуральных пород дерева, которую фрилансер посчитал прелестной. В углу ютилось кресло-качалка для кормления. Коридор и гостиная купались в цветах. На столах стояли коробки с детскими ненужностями.

Паньков тут же заэксплуатировал пеленальный столик, раздел искупал, одел и уложил Руслана. Причем сделано это было с максимальной точностью и аккуратностью. Паньков не выражал недовольства, беря малыша на руки. Я следила за всеми действиями в качестве наглядного пособия. Вроде ничего сложного.

Постояв над кроваткой и удостоверившись, что потомок заснул, мы перекочевали на кухню, где Оксана уже наколдовывала чай. У меня был отдельный торт «для кормящих» без аллергенов — счастье есть! Пока Дмитрий рассказывал где пропадал, Паньков раз десять сбегал в спальню проверить сына.

— Ну, оставляем вас, так сказать, со спокойной душой, — провещал Дмитрий, надевая кепку — Я первый убегаю. Чур, за мной не следить.

Когда ушли родители и Аристрах с Оксаной, я пошла в душ. Через полчаса Паньков застал меня разбирающей коробки с подарками:

— Настя. Ты что делаешь? — растерялся — Иди отдыхай.

— Не привыкла тратить время зря.

— Настя, — выхватил у меня презент — Я пока дома буду работать. Так что отдыхай и корми. Остальное я сам.

И вытолкал меня в спальню.

Глава 37

Первую ночь Руслан спокойно проспал в своей кроватке, но уже на следующей день порадовал нас партией из малобюджетной оперы. Пришлось взять богатыря к себе на кровать. В итоге — не спали сами, боясь придавить. У меня ужасно болел копчик и ныла грудь, но я делала вид, что все в порядке, так как свято уверовала, что так мучаются все.

После недели недосыпов было решено задействовать какую-нибудь методику самосохранения. Под покровом ночи Паньков хватал лялю и садился в кресло качалку, в то время как я пускала слюни в подушку. Утром мы менялись, но совсем скоро тактика перестала работать — уж больно неспокойно муж спал, поднимаясь от каждого шороха.

В конце месяца Паньков завозился с документами и у меня было время почитать, что делать с ноющей грудью. Исправно прикладывая компрессы, я совсем не ожидала, что в один прекрасный день товарищ может забыть ключи и вернуться обратно.

Отчитав меня за то, что ничего не сказала, он сам сделал мне профессиональный массаж и помог расцедить грудь. Ртом. Я прибывала в некотором шоке от подобного метода, но когда узрела обсуждение возможной профилактики застоев молока на форуме, все подозрения в извращенности фрилансерской натуры отпали. На следующий день мне был вручен капустный лист «авось поможет», но муж исправно прикладывался к груди, едва замечая, как я морщусь или ухожу в себя. И ведь даже не сплевывал!

— Молоко любимой женщины, — приговаривал.

Так прошел первый месяц. В октябре же у нас началась новая жизнь. Большую часть времени проведенного вне сна малыш был увлечен отталкиванием окружающих предметов. Это было таким облегчением для всех нас, что мы упустили некоторые нюансы, пытаясь нагнать часы сна. Сведущая в данном вопросе Оксана, сказала, что в этом возрасте дети не должны переворачиваться сами, но наш это делал вполне уверенно. Пришлось отвести Руслана к врачу. Дядька сказал, что всё в порядке, а я свято уверовала, что родила будущего гения. Паньков не комментировал мои выпады про отменный генофонд, но тоже проникся идеей ранней памяти у детей и продолжил читать нам французские сказки на ночь.