— О чем?

— С чего вы такой любопытный? Не суйте нос, куда не надо, и все будет в порядке. — Рука его легла на верхнюю петлю расстегнутого пальто.

— Я сыт по горло полицейскими и устал, как лошадь, — ответил я. — Не хочется ни говорить, ни есть, ни думать. И если вы рассчитываете, что мне хочется подчиняться приказам Эдди Марса, попробуйте вытащить свой пистолет, и я тут же отстрелю ваше изумительное ухо.

— Глупости. У вас нет револьвера. — Он смотрел на меня в упор, нахмурясь и подрагивая губами.

— Это было тогда, — разъяснил я. — Не всегда я хожу безоружным.

Он взмахнул левой рукой:

— Ладно — выиграли. Приказа стрелять я не получал. Шеф сам вам объявит.

— Чем позже, тем лучше, — сказал я, слегка сторонясь, когда он направился мимо меня к дверям. Раскрыв их, вышел, даже не оглянувшись. Усмехаясь собственной глупости, я пошел к лифту и поднялся в свою квартиру. Достав из кармана браунинг Кармен, улыбнулся, а потом вычистил его, смазал, завернул в кусок фланели и запер. Налив виски, как раз приступал к нему, когда зазвонил телефон. Я поднял трубку.

— С чего это вы сегодня такой смелый? — раздался голос Эдди Марса.

— Ни черта не боюсь, я в прекрасной форме и кусаюсь. Что вам угодно?

— Там была полиция — знаете где. Вы обо мне не сказали?

— Почему бы?

— Со мной стоит обходиться по-доброму, красавчик. И не стоит поступать иначе.

— Развесьте уши и послушайте, как у меня стучат зубы от страха.

Он резко рассмеялся:

— Так промолчали обо мне или нет?

— Промолчал. Пусть возьмет меня дьявол, если знаю — почему. Наверно, дело достаточно запутанное и без вас.

— Спасибо, красавчик. Кто его прихлопнул?

— Прочитайте завтра в газетах — если напечатают.

— Хочу знать сейчас.

— Вы всегда получаете то, что хотите?

— Нет. Это ответ, красавчик?

— Прикончил его некто, кого вы не знаете. Договоримся об том.

— Если играете со мной честно, я оплачу услугой.

— Кончайте и дайте мне спать.

Он снова рассмеялся:

— Ищите Расти Рейгана, правда?

— Кое-кто думает так, но я не ищу.

— Если б вы его искали, мог бы подсказать вам, на что ставить. Загляните ко мне на пляж. В любое время — буду рад.

— Посмотрим.

— Ну, до свидания. — В трубке раздались гудки.

Я посидел, держа трубку в руках с дурацким терпением. Потом набрал номер Стернвудов. После четырех-пяти гудков раздался вежливый голос дворецкого:

— Резиденция генерала Стернвуда.

— Это Марлоу. Помните еще меня? Мы встречались почти сто лет назад — или это было вчера?

— Да, мистер Марлоу. Конечно, я вас помню.

— Миссис Рейган дома?

— Полагаю, что да. Вы хотите…

Я вдруг передумал и прервал его:

— Нет. Просто передайте ей, что те фотографии у меня — все, что все в порядке.

— Да… да… — Его голос вроде бы дрогнул. — Фотографии у вас — все — все в порядке… Да, сэр. И большое вам спасибо.

Минут через пять телефон опять зазвонил. Я как раз допил стакан, и после виски ощутил голод, вспомнил об ужине, о котором напрочь забыл; ушел, предоставив телефону звонить дальше. Когда возвратился, он звонил снова. И так с перерывами до половины первого. Выключив свет, я распахнул окно, накрыл телефон подушкой и лег спать. Я был сыт по горло стернвудовским семейством.

Утром, за завтраком из яиц и бекона, я прочел все три дневные газеты. Их изложение событий было так же далеко от истины — это всегда бывает с газетными новостями, — как расстояние от Марса до Сатурна. Ни в одной газете не связывали Оуэна Тейлора, шофера автомобиля, «съехавшего с целью самоубийства с мола на Лидо», «с экзотическим убийством в бунгало на Лауерн-Террас». Нигде не упоминали Стернвудов, Берни Олса или меня. Оуэн именовался «шофером состоятельного семейства». Капитану Кронеджеру из голливудского Отдела по расследованию убийств приписывались все заслуги в раскрытии обоих преступлений в его округе, которые явились следствием распри из-за некоего заведения, созданного неким Гейджером во внутренних помещениях книжного магазина на Голливудском бульваре. Броди застрелил Гейджера, а Карл Ландгрен в отместку убил Броди. Полиция заключила Ландгрена в тюрьму. Он сознался. У него была скверная биография — явно со школьной скамьи. Полиция задержала также некую Агнес Лозелл, секретаршу Гейджера, как главного свидетеля.

Отличная подтасовка. Получалось, что Гейджера прикончили вчера вечером, а Броди прихлопнули примерно на час позже, что капитан Кронеджер раскрыл оба убийства прежде, чем раскурил сигарету. Самоубийству Тейлора газеты посвятили первую полосу второй части. Поместили фотографию седана с затушеванным номером на палубе моторки, а возле машины лежало что-то покрытое простыней. Оуэн Тейлор отличался слабым здоровьем и страдал депрессиями. Его семья живет в Айове, куда и будет отправлено тело. Расследования не будет.

XX

Капитан Грегори из Отдела пропавших без вести положил мою визитку на широкий гладкий письменный стол, поместив строго параллельно его краю. Склонив голову набок, долго изучал ее, затем откашлялся и, повернувшись в своем вертящемся кресле, загляделся в окно. Это был коренастый мужчина с усталыми глазами и неспешными, рассудительными движениями ночного сторожа. Голос звучал тускло, невыразительно и безучастно.

— Частный детектив, да? — произнес он, не глядя на меня, по-прежнему отвернувшись к окну. Из потемневшей трубки, свисавшей из уголка рта, пыхнул клубок дыма. — Что вам угодно?

— Я работаю для генерала Джея Стернвуда, Элта Бри Кресцент, 3765, Западный Голливуд.

Капитан Грегори выпустил из уголка губ тонкую струйку дыма, не вынимая изо рта трубки.

— В связи с чем?

— Не совсем с тем, чем занимаетесь вы, но ваш отдел меня интересует. Думаю, вы могли бы мне помочь.

— Помочь — в чем?

— Генерал Стернвуд богатый человек, — заметил я. — Он старый друг отца государственного прокурора. Если ему захотелось нанять посыльного с полным рабочим днем, полиции до этого нет дела. Это прихоть, которую он может себе позволить.

— Почему вы решили, что веду какое-то дело, связанное с ним?

На это я не ответил. Медленно и неуклюже повернувшись с креслом, он расположил свои крупные ноги на голом линолеуме. В кабинете воздух был затхлым, специфически канцелярским. Он устремил на меня тяжелый, выжидательный взгляд.

— Не хотелось бы отнимать у вас время, капитан, — сказал я, отодвигаясь со стулом сантиметров на десять.

Он не шевельнулся. Упорно не отводил от меня выцветшие, усталые глаза.

— Вы знаете государственного прокурора?

— Встречался с ним. Однажды работал для него. Берни Олса, его главного следователя, знаю очень хорошо.

Подняв трубку телефона, капитан Грегори буркнул:

— Соедините меня с Олсом из прокуратуры.

Положил трубку, не снимая с нее руки. Бежали секунды, из его носогрейки клубился дым. А глаза были такие же неподвижные и тяжелые, как и рука. Телефон звякнул, и капитан взял в левую руку мою визитку.

— Олс?.. Эл Грегори из управления. У меня в конторе сидит некий Филипп Марлоу. Судя по визитке, частный детектив. Просит у меня информацию… Да? Как выглядит?.. Ладно, спасибо.

Закончив телефонный разговор, вынул изо рта трубку и примял в ней табак латунным концом массивной авторучки. Действовал основательно, даже торжественно, словно обряд этот был так же важен, как все остальное, что ему предстоит сделать. Откинувшись на спинку кресла, опять устремил на меня взгляд.

— Чего вы хотите?

— Узнать, как продвигается расследование, если оно вообще продолжается.

С минуту подумав, он спросил:

— Рейган?

— Да.

— Знаете его?

— Никогда не видел. Слышал только, что это шикарный ирландец около сорока лет, что когда-то переправлял наркотики, женился на старшей дочери генерала Стернвуда, но они не ладили. Сказали мне, что примерно месяц назад он исчез.