— Как хочешь, — ответил Гийон и углубился в изучение меню.

— Гийон, — окликнула его Кайлин.

— Да?

— Есть еще кое-что, что мы должны сделать.

— Что?

— Нужно найти человека, которого звали Денис Крипенин.

— В чем проблемы? Подними базу данных по переписи населения.

— Проблема в том, что он изменил свое имя.

— А лицо ты его помнишь?

— Да.

— Тогда составь с Ено фоторобот и попробуй найти по своему описанию. А кто он вообще такой?

— Бывший руководитель нашего проекта.

— Он жив? — удивился Гийон.

— Да. По крайней мере, Женя так утверждает.

Кайлин и Сианна после завтрака направились к криминалистам. Спустя тридцать минут взволнованная Кайлин влетела в комнату Гийона и начала, задыхаясь, что-то тараторить.

— Какой "твой СаКаР", Кайли? — пытался вникнуть в суть ее монолога Гийон, одновременно тряся ее за плечи, в попытках прервать поток речи.

Кайлин набрала в грудь побольше воздуха и…..замолчала.

— Я ничего не могу понять, милая. Вообще ничего, из того, что ты пытаешься до меня донести.

— Гийон, звони Цемеи. Пусть немедленно приезжает сюда. У меня плохие новости и это, твою мать, дело Государственной важности! — закричала она.

— Успокойся, Кайли? Ты что?

— Я что? Вы что! Что вы?

— А что мы?

— Вы — полные идиоты! Все! Весь мир одних сплошных идиотов!!!

Спустя еще тридцать минут к Гийону в кабинет влетел седовласый мужчина с красными глазами и задал единственный вопрос:

— Что она знает?

Кайлин, вышедшая из комнаты отдыха со стаканом в руках, приветливо улыбнулась:

— И вам добрый день, Старко.

— Ты что, виски пьешь? Гийон?

— Я не мог ее успокоить. Она бы все здесь разнесла.

— Где тут можно поговорить?

— Все действующие лица собрались в комнате совещаний. Ждут только нас и тебя.

Старко открыл дверь наружу и демонстративно подал знак рукой "на выход".

— Стакан можешь оставить здесь, — бросил он Кайлин.

— Только из уважения в Вам, — ответила Кайли, и оставила виски на рабочем столе Гийона.

В комнате совещаний сидели Рихтор, Сианна, Маркус, Ено, Оуэн и Ерджи, который вообще не понимал, что происходит и при чем здесь он.

Старко вошел последним, закрыв за собой дверь и поставив на стол маленькую коробочку с мигающей красной лампочкой на крышке.

— Все, что будет произнесено в этой комнате, является Государственной тайной. Бумаги потом подпишите. Об ответственности за разглашение я не напоминаю.

— А это что? — спросила Кайлин, указывая пальцем на прибор.

— "Глушитель", — ответил Гийон и похлопал ее по плечу.

— Да, эта штучка нам понадобиться.

— Ну, что ж, начнем? — спросил Цемеи, присаживаясь за стол.

— Сианна, помоги, — попросила Кайлин, пытаясь совладать с пультом от голографического монитора.

— Дай сюда, — ответила девушка. — То загрузи, то помоги… Как вчера родилась, ей Богу.

На экране высветилось изображение, напоминающее стеклянную колбу с четырьмя тоненькими ножками внизу.

— Это — СаКаР, — начала свой доклад Кайлин. — Вирус, который состоит из двух частей: самого вирусного ДНК, которое создала я, и носителя — наномашины, которую создал мой брат и которую вы видите перед собой сейчас. Следующий слайд, пожалуйста.

Сианна нажала кнопку, и на экране запустился ролик, рассказывающий, как вирус криогенезации проникает в клетки.

— Это — наглядное учебное пособие для школьников вашего времени. Все просто: наномашина определяет тип клетки и инъецирует внутрь ДНК СаКаРа. После криогенезации эта наночастица, которую все вы принимали за вирусную часть, остается в клетках головного мозга, периодически проникая в кровь и обеспечивая возникновение стойкого иммунного ответа.

— То есть, это — не вирус, а машина? — спросил ошеломленный Оуэн.

— Вопросы потом, — прервала его Кайлин и продолжила.

— А теперь детально рассмотрим наномашину. Четыре сенсорных "ножки" и процессор, на который нанесен слой из белковых молекул. В случае повреждения, процессор и ножки распадаются на углеродные цепи, и найти эти части наноустройства в организме просто невозможно. Так вот, той наномашиной, которую все вы видите перед собой, можно управлять, изменяя параметры работы процессора низкочастотными импульсами. А теперь представьте, что эти наномашины могут объединяться и создавать свой собственный импульс, воздействуя на центральную нервную систему человека, и, в частности, на его мозг. Для того, чтобы данная функция стала активной, в организм следует ввести вирусную ДНК, которая объединяясь с наномашиной, сообщала бы ей новые свойства. Этот вирус мой брат назвал "кодом". И я — человек, который его знает.

Все молчали. Цемеи потянулся за бутылкой с водой и, открыв крышку, начал пить прямо из горлышка.

— Следующий слайд, пожалуйста.

На экране высветился тот же вирус, что все присутствующие видели на первом слайде.

— А это, — Кайлин указала на проекцию, — СаКаР, который мы обнаружили в тканях всех пробужденных жертв, крови Маркуса и в ампуле, которую мне любезно предоставила Сианна.

— Так, в чем отличие? — не понял Оуэн.

— В этом! — произнесла Кайлин и кивнула Сианне.

На экране высветились две цепочки ДНК с красными метками на обеих.

— Наведи на эти фрагменты, — попросила Кайлин и подошла ближе к экрану. — Это — не тот СаКаР, что создала я. Это — его аналог, и я не знаю, руке какого вирусолога он принадлежит. Все бы ничего, но этот фрагмент ДНК слишком близок по последовательности нуклеотидов к "коду", который известен мне.

Кайлин развернулась ко всем присутствующим лицом и, уперев руки в стол, задала свой главный вопрос:

— А теперь задумайтесь, что в крови пробужденных делает полноценный СаКаР, и главное, почему он так напоминает этот чертов "код"?

— Центр инфицирует пробужденных? — не удержался Цемеи.

— И цели этого инфицирования должны быть вам предельно ясны.

Комната снова погрузилась в молчание.

— У нас нет прямых доказательств, — продолжала Кайлин, — пока мы не смогли найти необходимые параметры управления этими частицами. Это задача мне не по плечу. Однако, Ерджи мог бы попытаться.

Ерджи провел рукой по волосам и скривился:

— Здесь нужен не один инженер.

— Будет столько, сколько потребуется, — оборвал его Цемеи.

— Полный бред, — подал голос Маркус. — Получается, что кто-то сторонний может управлять мною?

— А теперь задумайтесь о том, что представляет собой нестабильность. Одни — впадают в прострацию, другие — в ярость. И мотивов нет никаких. И объективных причин.

— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Гийон.

— Что такое безумие? То, что по мнению большинства выходит за рамки общепризнанного? Но, кто определяет, где находится эта тонкая грань? И, может, у всякого поведения есть свои причины? Нестабильность — это миф, и мы все с такой легкостью поверили в него. С самого начала я не могла понять, откуда вообще взялось это явление. Ведь мы провели тысячу экспериментов и ни в одном из них не увидели признаков этой побочной реакции. Так не бывает, — покачала головой Кайлин. — Это наука, а не карточный пасьянс.

Гийон поднялся со своего места и присел на край стола.

— А, ведь жертвы могли и не знать, в таком случае, чем они занимались…

— То есть? — спросила Сианна.

— Мы пришли к выводу, что все они подозревали у себя нестабильность. Что еще? Они вели двойную жизнь. Что, если они сами не знали об этом? Кайлин описала, что одна из девушек совершенно не понимала, где находится и как там оказалось. Мы не нашли следов токсических веществ в ее теле и предположили, что яд распался. Но, вспомните, другие жертвы тоже не проявляли признаков борьбы. Что, если никакого яда не было, если в это время они находились под чьим-то контролем?

— Невады, которые и сами не знали, чем промышляют? — перефразировал его идею Рихтор.