Когда Одри прибыла в больницу после фронта, она заболела гриппом на пару недель и даже, когда Волард возможно не знал ее, он был так заинтересован в ее выздоровлении, что нанес ей пару визитов. Интерес Воларда можно расценить как простой знак вежливости и уважения к героине из одной из союзнических стран. И все?

Флэмми Гамильтон, всегда далекая и холодная со всем персоналом, которым она командовала, внезапно переменила свое отношение к Кендис Одри, как только они обе вернулись в Париж. Некоторые могут подумать, что изменение Гамильтон связано с фактом, что Одри фактически спасла ей жизнь. Однако, такое превращение случилось точно к тому времени как Волард прибыл в Святой Жак. Совпадение?

Доктор Бонно открыто ухаживал за Кендис Одри более года, но она никогда не проявляла никакого интереса. Зачем молодой незамужней женщине отклонять внимание человека со столь обещающим будущим, какое было у Бонно, не говоря уже о его симпатичной внешности? Была ли тайная любовь, в которой она не могла признаться, и которая не позволяла ей вознаградить привязанность Боннота?

Летом пациенты из палате A-12 фактически, подняли мятеж, чтобы Одри была их медсестрой. Волард решил проблему, просто послав медсестру назад в упомянутую палату. Некоторые думали, что эта мера была довольно слабой и не совсем по- военному. Более строгим было бы решение перевести медсестру в другую больницу как урок для пациентов-бунтовщиков. Однако, Волард предпочел оставить Одри в больнице Святого Жака.

Наконец, недавно, Одри исчезла на целую ночь и даже опоздала в свою смену на следующее утро. Однако, Гамильтон ничего не сделала, чтобы наказать Одри за проступок. Не странно ли все это в самом деле, особенно, когда Флэмми Гамильтон всегда была такой строгой начальницей?

Нэнси Торндайк знала причины всех этих странных событий. Она работала, создавая больничные архивы в течение месяца, и в своем задании она нашла бумаги Кенди, содержащие очень любопытную информацию. Так она узнала, что молодая блондинка была членом очень богатой семьи, которая имела связи с высокими военачальниками во французской армии. Она читала письма Фоша майору Легару, майору Ля Саль и полковнику Воларду, строго предписывающие держать Одри в тылу. Это объяснило таинственное увольнение Ля Саль, того, кто послал Одри в Ипр, и интерес Воларда в удерживании Кенди подальше от линии фронта.

Нэнси сложила два и два, и увидев цельную картину, она поняла, что события можно легко истолковать по-другому. После этого, потребовалась лишь пара неформальных бесед кое с кем из коллег с репутацией завзятых сплетников, чтобы распространить слух, что у Эрика Воларда связь Кендис Одри, и по этой причине он пытается защитить свою любовницу, держа ее подальше от полевых госпиталей. Флэмми Гамильтон наверняка знала о романе и, следовательно, изменила отношение к Одри, когда Воларда назначили директором больницы. С другой стороны, Бонно не мог соперничать с полковником, который, несмотря на свой возраст и брачные узы, мог предложить намного больше своей любовнице, чем Бонно смог когда-либо предложить своей жене. Маленькая американская блондинка оказалась не такой уж чистой и наивной.

Слух мгновенно распространился, и через неделю дошел до ушей Воларда. Он, разумеется, был глубоко оскорблен и обеспокоен из-за своей жены. В молодости Волард не был святым, как большинство солдат, и Мадам Волард отреагировала на неверность своего мужа крайне резкой обидой, так что их брак был близок к полному провалу и окончательному разрыву. К счастью, время, любовь и хорошая доза прощения спасли Воларда от громкого развода, и в предыдущие пять лет они не без усилий восстанавливали доверие друг друга.

Понятно, что Волард боялся, что скандальный слух о его предполагаемой интрижке с американской медсестрой мог дойти до его жены, снова разрушив их еще натянутые отношения. Волард также боялся, что сплетня могла повредить его профессиональной репутации, особенно, когда он имел отношение к молодой леди, чье семейство имело связи с Маршалом Фошом. Так, Волард решил кое-что делать, чтобы сразу утихомирить злую сплетню.

Кенди была одна в своей спальне. Нежными руками она сложила льняное платье, которое мисс Пони и сестра Лин прислали ей в качестве подарка на день рождения, чтобы хранить его в коробке. После стирки и тщательного накрахмаливания она сказала себе, что она никогда больше не будет его носить. В конце концов, это было ее подвенечное платье, и она не собиралась надевать его для простой прогулки по парку, но хранить его как подарок в память о дне, когда она поклялась в вечной любви мужчине ее жизни.

Она погладила кипенно-белую органди, которая украшала лиф, и крошечные пуговки в форме жемчуга, не в силах избежать воспоминания о руках Терри, как он расстегивал их нервными пальцами.

Молодая женщина почувствовала, как румянец покрыл ее розовые щеки, но в этот раз она наслаждалась теплым ощущением, вспоминая ласки мужа. Она закрыла глаза и вновь почувствовала его поцелуи, и услышала его слова любви в ушах. Закрыв коробку, она легла на кровать, отсылая разум к самым сладостным и сокровенным воспоминаниям. Она нащупала правой рукой изумрудное кольцо, которое носила на шее на серебряной цепочке, всегда спрятанной под униформой, и сжала жестом нежности.

Лишь днем ранее Кенди получила письма Терренса, и каждое написанное им слово, пульсировало в ее венах каждую секунду, весь день и ночь напролет. Она закрыла глаза, повторяя про себя предложения, которые уже выучила наизусть, проигрывая своего рода тайный диалог.

Однако, теперь я просыпаюсь и думаю о "нас", и удивляюсь этому замечательному чувству, что некоторые зовут надеждой.

- О, Терри! - вздохнула она. - Надежда - это то, что теперь наполняет мое сердце... мысль, что я могу ждать ребенка, твоего ребенка.

Я читаю и перечитываю твои слова любви и представляю твои любимые глаза, мой ангел. Как я жажду увидеть свое отражение в этих зеленых зеркалах.

- Так же, как я жажду увидеть твои глаза и почувствовать на себе твои теплые руки.

Мысль о тебе - это радость, которая исцеляет мою душу и дает мне силы продолжать жить...

- Я чувствую то же самое, любимый, но зная, что ты в самом центре нового сражения, я не нахожу покоя и волнуюсь! - вдруг вспомнила она с упавшим духом.

Я в руках Божьих, и я уверен, что он сохранит мне жизнь, чтобы сделать тебя счастливой.

- О, Терри! - сказала она вслух, но поскольку услышала открывающуюся дверь, то поспешила вытереть слезы, которые уже текли по щекам.

В этот момент в комнату вошла Флэмми с очками в руке, поскольку она тоже вытирала заплаканные глаза безупречно белым носовым платком.

- Флэмми! - воскликнула Кенди, удивленная слезами подруги настолько, насколько ее неожиданным появлением в то время дня, когда ей полагалось быть на дежурстве.

- Кенди! - было все, что могла выговорить Флэмми перед тем, как броситься в объятия подруги.

Молодая блондинка нежно обняла брюнетку, стараясь успокоить ее взволнованное сердце словами утешения. Они стояли некоторое время, обняв друг друга, пока Флэмми не почувствовала, что все ее слезы вышли. Тогда обе женщины сели к Кенди на кровать, а блондинка держала подругу за руки.

- Не хочешь поделиться тем, что у тебя здесь? - спросила Кенди, притронувшись к ее груди рукой. - Или предпочтешь просто посидеть немного со мной, в тишине?

- Кенди... Я… - нерешительно пробормотала Флэмми. - Я думаю, что было бы неплохо поговорить, - сказала она, задаваясь вопросом, сколько печалей она могла бы доверить.

Молодая брюнетка отбросила одну из темных прядей, которые покрывали ее лоб, а затем вынула из кармана порванный конверт, который показала подруге.

- Это письмо от Ива, - упавшим голосом объяснила Флэмми.

- Я не знала, что он тебе пишет, - сказала немного смущенная Кенди.

- Он не пишет, Кенди... Как можно? - ответила подавленная брюнетка. - Он написал Жюльен, но она дала мне прочитать письмо.