— Кто приезжает на охоту?

— Все главы отделов и люди более высокого положения. Всего около шестидесяти или семидесяти человек. Затем через несколько дней устраивают праздник для рабочих. Это и соревнования, и призы. Мистер Хенникер говорил, что для счастья людям необходимы хлеб и зрелища. У него много было поговорок.

— Я думаю, миссис Лод, вы все сможете организовать и без моей помощи.

— Я решила, что будет правильнее, если вы узнаете, как мы проводили праздник в прошлом. Может быть, вы захотите внести какие-то изменения.

— Уверена, что не захочу ничего менять. Я же новичок. Мне бы только хотелось посмотреть, как все это происходит, и, возможно, в следующий раз у меня появятся другие предложения.

— Обычно я посылаю в Сидней за продуктами для ужина. Но, конечно, мы довольно много готовим и у себя.

— Пожалуйста, поступайте так, как и прежде.

— Я думала, что вы знаете, как проводить подобные приемы, ведь вы из такой хорошей семьи.

Я с удивлением взглянула на нее, а она, как обычно, опустила глаза.

— Мистер Хенникер многое доверял мне. Я слышала, что мистер Мэдден отправляется в Оукланд, а вы одна из Клэверингов, у которых мистер Хенникер купил дом.

— Это правда, что я была мисс Клэверинг, но никогда не жила в Оукланд Холле. Моя семья разорилась, поэтому они и продали дом.

— Да, я знаю, но думала, что будучи членом такой семьи, нужно уметь организовывать такие встречи.

— Я не уверена в этом, — ответила я. — И будет лучше, если охота за сокровищами останется в ваших умелых руках.

— О, я рада, что у вас нет возражений, миссис Мэдден.

— Возражения! Почему они могут быть у меня? Ведь вы все делаете прекрасно.

— Я хочу сказать, что вся наша семья живет здесь и… пользуется всеми привилегиями.

— Думаю, что и мистер Хенникер желал этого.

— О да, он упомянул нас в своем завещании. Он всегда любил Джимсона и Лилиан. Ведь они были еще детьми, когда мы приехали сюда. Лилиан была крошкой. Я всегда буду благодарна ему. Я не представляла, что мне делать. Джим, мой муж, был очень близок мне. Я не хотела ехать в Австралию, но он настоял на этом, потом он умер, а я осталась… без дома, без денег. И тут появился мистер Хенникер.

— Все получилось хорошо?

— Да, и так было все эти годы. Затем он умер, и я подумала, что теперь начнутся перемены, когда мистер Мэдден вернулся с женой…

— Я знаю, вы были поражены, но не беспокойтесь. Я счастлива, что вы здесь. Я даже не могу представить, что бы я без вас делала.

Казалось, ее переполняли чувства, но она сказала сдержанным голосом:

— Пожалуй, я смогу показать вам список приглашенных и перечень предметов, за которыми я посылаю в Сидней. То же, что и каждый год.

— Не трудитесь показывать мне. Поступайте как всегда. Это будет лучше всего.

Она с такой тревогой взглянула на меня, что я продолжала:

— Я на самом деле больше интересуюсь делами компании, чем хозяйством, миссис Лод.

— Вы очень необычная леди. Я чувствую это. Мне кажется, что вы из тех, кто добивается поставленной перед собой цели.

— Надеюсь, что это так, миссис Лод.

Затем она ушла, оставив меня со своими мыслями.

В ту ночь я не могла уснуть, продолжая вспоминать момент, когда Иза открыла кейс и вынула Арлекин. Джосс знал, что она собирается показать его мне, и разрешил ей это сделать. Мне показалось, что именно поэтому он и повез меня туда. Это было похоже на вызов.

Это означало: ты мне нужна не больше, чем я тебе. Но, по-видимому, ему не нравится моя дружба с Джереми Диксоном. Как смеет он возмущаться нашими отношениями, когда его отношения с Изой далеко не так невинны!

А что же думает Эзра? Неужели готов уступить Джоссу только из-за его влияния в компании? Что же он за муж? Он совершенно очарован и, кажется, готов исполнить любое ее желание. Что за власть у нее над ним? У нее злая красота. Она из тех, кого называют сиренами. Они доводят мужчин до разорения, а те, хотя знают, что погибают, все же не в состоянии отвергнуть их.

Я расстроилась больше, чем ожидала, сделав ужасное открытие. Меня разрывало на части, я ненавидела его и в то же время восхищалась им. Мне казалось, что он смеется надо мной, но мечтала, чтобы он взял мои руки, улыбнулся, отстранил мое сопротивление. Что случилось со мной? Если бы не Иза… Но что пользы говорить об этом? Она существовала. Ревность открыла мне мои подлинные чувства.

Я задремала и увидела сон: мы сидим вокруг круглого стола, и Иза показывает нам опал Арлекин.

— Посмотрите на него, — говорит она.

Я взглянула, и в нем замелькали картины. Я видела себя и Джосса. Он говорил: «Зачем ты мне нужна? Ты мне не жена. Я не хочу тебя. Мне нужна Иза, а ты стоишь на моем пути. Если бы тебя здесь не было, Зеленый луч был бы моим. Ты мешаешь мне… мешаешь мне». Я почувствовала, как его руки сжимают мне горло, и с криком проснулась.

Я лежала и дрожала в темноте. Это был только сон, уверяла я себя. Но мысль о том, что такой сон — это предостережение, не оставляла меня. Что-то непонятное происходило в Павлинах. Если бы здесь был Бен, все было бы по-другому. Он вдохнул бы в жизнь дома свежий воздух, унеся… я не знала что. Как мне его не хватало! Ему я все бы объяснила. Лоды с их смиренной скромностью казались скорее бледными тенями, чем людьми, как будто они живут двойной жизнью — одна из них, настоящая, скрыта от меня. Оба, и Джимсон, и Лилиан, как будто боялись своей матери… не то, чтобы боялись, они оберегали ее. Не знаю, что это на самом деле.

Мои мысли прервал звук шагов за дверью. Кто-то снова там бродил, подкрадываясь прямо к моей двери. Я села в постели, не отрывая взгляда от двери. Я как всегда закрыла ее. При бледном свете луны я увидела, что ручка медленно поворачивается. Затем тишина, и звук удаляющихся шагов. Я с дрожью размышляла о том, что могло бы случиться, если бы дверь была открыта.

Глава 9

Охота за сокровищами

В течение нескольких дней в Павлинах продолжалась подготовка к предстоящему событию. Слуги что-то обсуждали между собой.

— Так бывает всегда перед охотой за сокровищами, — пояснила мне Лилиан.

Она интересовалась моими успехами в компании, а я с каждым днем все больше восхищалась этим делом, особенно меня увлекал процесс обработки камней.

— Мне кажется, вы часто бываете с Джереми Диксоном, — сказала она.

— Дело в том, что он руководит той областью обработки опалов, которая особенно интересует меня.

Она казалась грустной и боялась что-то выдать. Я думала, что, возможно, поведение Лодов связано с тем, что они живут в семье и в то же время как бы не принадлежат к ней. «Как бедные родственники», — подумала я. Но Джосс относился к ним так же, как и ко мне, даже немного внимательнее, не было ни малейшей попытки унизить их.

Я старалась не думать о муже, но не могла справиться с этим. Каждый раз, слыша его голос, я испытывала волнение, желание услышать, что он говорит. Когда он уезжал, я думала, что он едет к Изе. Меня удивляло поведение Эзры: возможно, он боится Джосса? Все его боялись. Однажды, когда я заметила ему, что все относятся к нему с большим уважением, он ответил:

— А как же иначе? Они зависят от меня, во всяком случае, их работа.

— Мне кажется, и от меня тоже.

— Ты должна еще завоевать уважение, — ответил он.

— Не смейтесь.

— Смеюсь?! — воскликнул он. — Я совершенно серьезен.

Я часто вспоминала его слова. Эзра был знающим работником, но акций у него было немного. Если бы Джосс был недоволен им, он мог бы попросить его уйти. Неужели его желание угодить Джоссу заставляло закрывать глаза на отношения Джосса и его жены? Я не могла в это поверить, вспоминая о привязанности Воти к Эзре. Человек, которого любят лошади и, как я узнала, собаки, не мог деградировать до такой степени. Но кто знает? В нашем характере так много граней. Кроме того, в Джоссе было что-то непреодолимое. Я знала, что ему не нравится, когда я бываю в обществе Джереми Диксона. Он ничего не говорил, но я это чувствовала. Иногда по утрам я ездила в город с Джимсоном Лодом, потому что Джосс уезжал раньше. Я делала вид, что очень довольна нашими поездками, хотя Джимсон, как и его мать, был мне непонятен. Джимсон постоянно говорил со мной о расчетных книгах, которые он вел после Том Полинга, объясняя, что тот работал примитивным способом. Я соглашалась, что мне надо хоть немного разобраться в счетной работе, но отдавала предпочтение активной части производственного процесса. Иногда я с изумлением спрашивала себя, почему Бен оставил мне такую большую часть акций в этой процветающей компании. Мне казалось, что он рядом со мной, что я слышу его голос, его рассказы, которые не могла забыть. Он любил опалы и хотел, чтобы я тоже полюбила их. Он обожал мою мать и считал меня своей дочерью. Я была убеждена, что меня он тоже любил. Он восхищался Джоссом, своим сыном. Он был авантюристом, твердым, безжалостным, не слишком щепетильным человеком этой земли и этого времени. И это Бен заставил нас пожениться. Почему? Он был мудрым и нежно любил меня. Он хотел освободить меня из Дауэр Хауза.