С этим шедевром импрессионизма связано очень многое. Когда мать умерла, отец часто закрывался в своем кабинете и мог часами пялиться в одну точку. А так как кресло в его кабинете было расположено прямо напротив висящего шедевра Музея Мармоттана, то это и стало его «точкой». Хорошо, что отец все-таки её убрал, она нагоняет некую тоску.

Напряженное ожидание меня сильно напрягает. Очень грамотно действует господин «начальник», заставляя себя ждать, тем самым он как бы дает понять, кто здесь хозяин.

Через несколько минут двери открываются, и я чувствую, как кровь приливает к щекам, а потом резко стекает в ноги. Сердце начало бешено колотиться со всей дури, а в животе предательски все сжалось. Хорошо, что я не успел позавтракать, а то мы сейчас могли бы лицезреть всё содержимое моего желудка. Оказывается, вот кто этот «башковитый молодой парень», вот кто этот “строгий начальник”. Я даже вначале не поверил своим глазам, неужели передо мной стоит мой старый знакомый, который за всю мою жизнь ни разу не вызывал у меня одобрения?

А он заметно повзрослел. Уже нету того ребяческого взгляда и раздражающего позитива, что всё время от него исходил. Четко видна линия скул, немного впалые щеки делают его лицо острым и тонким. Только губы слегка полноваты. Малыш стал серьезным и знатным. Но если это и вызывало страх у подчиненных, то у меня это вызывает только отвращение.

– Можешь сколько угодно смотреть на меня свысока, мне все равно. Поверь, я сам не рад такой перспективе.

Неожиданно ледяной голос обдал по ушам. Он и дальше будет играть в эту игру? Я думаю держать субординацию при такой нелепой ситуации крайне глупо.

– И как мне теперь тебя называть? – Мой тон всегда отличался надменностью, когда я этого хочу. – Вова или Владимир? Или Владимир «Как-вас-там-по-отчеству»?

– Владимир Сергеевич, при посторонних…

– А когда наедине? – резко перебиваю парня на полуслове и вкрадчиво интересуюсь.

– Перестань. – Ух ты, он и шипеть умеет?

Всем своим видом я стараюсь не показывать, что уже готовлю план побега. Но это только с одной стороны. С другой же – я хочу утереть ему нос и показать все, на что я способен. Хочу доказать, что я лучше. Доказать отцу, что он может мной гордиться не только на сцене с микрофоном в руках, но и в плане бизнеса. Не хочу больше слышать от него, какой Вовка перспективный и удаленький паренёк, я лучше него в миллионы раз. И, самое главное, я хочу показать Максу, что достоин его выбора. Я больше не хочу, чтобы тот страшный эпизод всплывал у меня в кошмарах и мучил меня. Да, я простил его, но не могу забыть, как губы этого человека касались моего Макса – это выше моих сил.

Презираю и ненавижу этого человека, как вообще отец мог взять его на работу и так ему доверять? Между прочим, это из-за него я тогда чуть не погиб. Да, это он виноват. Если бы Вова держал свой язык при себе, ничего бы не случилось, я бы не врезался в тот проклятый столб и не потерял бы полгода жизни.

– Ты чего бесишься? Он твой, радуйся лучше. Твоя взяла. – Я замечаю, как он сжимает и разжимает кулак. Да он на грани.

– Давай, врежь мне, ну же. И тогда ты вылетишь отсюда, как пробка с дешевого шампанского. – Чувствую, я сам еле сдерживаюсь.

– А достоин ли ты этого?

– Пошел к черту!

– Советую тебе сменить тон и, – его голос стал резко серьезным и деловым, – присесть.

Он указал мне на кресло.

Немного разочарован, что обошлось без жесткого махача, я бы не прочь надавать этому выскочке по его наглой роже, но, все же, сунув кулаки в карманы, сквозь скрежет зубов, присел на предлагаемое место. Он опустился следом.

Черт, какие манеры. Если я “упал” на кресло, то этот болван, словно самурай, готовящийся к харакири, блаженно снизошел с верхов на белый предмет роскоши. А этот костюм… Он сидит на нем безупречно, чего скрывать? И, что самое обидное, он в нем выглядит выигрышней меня, точно. Немного опущен узел галстука, засучены рукава вместе с тонким пиджаком, а на запястье неброские «Кандино», стоимостью как одна из картин в этом офисе. Вот на что тут Макс мог запасть? Не понимаю.

– Ладно, знакомство состоялось, – Вова немного хмыкнул и улыбнулся. Мне показалось или дружелюбно? – можно переходить к основной части.

Тут в зал бесшумно заползла брюнетка-секретутка и положила два экземпляра документов на стол, улыбочка на 32, и ушла прочь.

– Ты должен подписать тут и тут.

Вован еле заметно подчеркнул квадратики, где требовалась моя подпись, и передал на осмотр мне документы. Я, конечно же, изучаю их с особым энтузиазмом и всматриваюсь в каждую букву. Вдруг хочет меня обмануть или кредит возьмет на мое имя или еще чего-нибудь совершит. Через некоторое время, Владимир с протяжным стоном выдает что-то типа «Это документы, чтобы оформить тебя на работу». Я подписываю и отдаю ему один экземпляр.

– Вот и всё. Виктория Владимировна проведет тебя в твой кабинет. А дальше тебя, по сути, введут в курс дела. Если что, обращайся, но сильно не надоедай.

Он немного задержал на мне взгляд и просто ушел. А мне понадобилось еще некоторое время, чтобы прийти в себя и успокоиться.

***

– Ну, давай посмотрим, куда тебя можно направить, – улыбчивым голосом говорит Викуля и роется по своим бумажкам. Их так много, что мне даже жаль эту девушку в глубине души. Ей же голову снесут, потеряй она хоть один листочек.

– Давай что-то из ряда «офисной крысы», – подсказываю секретарше. Не хочу высокой должности с громадным грузом ответственности.

– Бухгалтерия, что ли? – недоверчиво спрашивает Викуля, будто пробует на вкус это слово и оно ей явно не нравится, судя по тому, как кривятся её губы, произнося беззвучно: «бухгалтерия».

Я киваю в знак согласия. Бухгалтерия, так бухгалтерия, будь, как будет.

Вика выдает мне толстую папку с документами, называет нужный этаж и желает удачи. Улыбаюсь ей её же оружием, и лифт захлопывается.

Выхожу на практически последнем этаже… снизу. Оказывается, работать мне придется почти в подвале. Такое впечатление, что спустился в ад. Ну, да ладно, я это делаю по собственной воле, я хочу отвлечься и пожить какое-то время как обычный среднестатистический горожанин. Стучусь в кабинет главбуха и вхожу.

Меня встречает тетушка далеко за сорок. Маленького роста, но очень опрятного содержания. Короткая стрижка рыжего цвета, лицо малость в подтяжках, маленькие блестящие гвоздики в аккуратных ушках и стильный костюм на стройной фигуре. Терпкий аромат «Клима Ланком» идеально подходит такой солидной даме.

– Анастасия Петровна, – представилась женщина, – можно мне твои документы?

А дальше мучительно долго муштровала меня на профпригодность. Оказалось, всё не так плохо. Женщина отметила, что я слишком зеленый, но работу дала не скучную. Еще раз удивляюсь. Она вообще в курсе, что Владимир Как-его-там, вообще мой одногодка.

***

До комнаты я практически дополз на четвереньках, что сильно рассмешило Софью. Я вообще ничего не хотел: ни есть, ни пить, ни-че-го. Отец только зашел поинтересоваться, как у меня прошел первый рабочий день, но увидев, в каком состоянии я ввалился в дом, понял и без слов. Пожелав мне спокойной ночи, он тихо прикрыл дверь в мою комнату. Вернее, не в мою комнату. Знаю, что снова не смогу спокойно спать, но переносить вещи и стелить у себя, не хватает просто сил.

Хоть сил больше нет и безумно болит спина от шестичасовой работы перед компом, но спать не спешу ложиться. Включаю свой мак и захожу в скайп. Макс в сети. Открываю его фото на полный экран и просто смотрю. Ничего не могу написать, так как даже не знаю, что писать. Хотя, есть что рассказать и чем поделиться. Например, тем, что я теперь работаю бухгалтером, у меня одна из самых низких зарплат, а мой начальник Вован. Или просто написать как сильно я скучаю по его присутствию, и как мне не хватает его рук. Но я молчу. Даже не понимаю, откуда взялась эта черная дыра между нами? Как она могла прорасти так далеко, как мы могли это допустить?