В 18 часов 30 минут 14 апреля «Калифорниан» прошел на расстоянии пяти миль от трех больших айсбергов. Через час по приказу Лорда радист проинформировал о них пароход «Антиллиан». Это предостережение зарегистрировала и радиостанция «Титаника». Вскоре «Калифорниан» получил подтверждение радиста Филлипса. В восемь часов вечера капитан Лорд приказал удвоить вахту: кроме впередсмотрящего в «вороньем гнезде», был выставлен еще один матрос на баке.
Через два часа, в 22.15, Лорд заметил в западном секторе горизонта светлую полосу. Он навел бинокль и тут же увидел, что это — обширное ледяное поле, простирающееся влево и вправо впереди по курсу. Убедившись в достоверности увиденного, он тут же перевел ручку судового телеграфа на «Стоп!», а затем на «Полный назад!», одновременно приказав рулевому: «Лево на борт!» Как только судно начало поворачивать, вахтенный сообщил:
— Лед прямо по носу!
Небольшие льдины царапали носовую часть корпуса и вскоре окружили все судно. Капитан Лорд перешел на левое крыло мостика и теперь совершенно отчетливо увидел ледяное поле примерно в полумиле по прежнему курсу. После выполненного поворота машинное отделение вновь получило приказ «Стоп!». Нос судна в эту минуту смотрел на вест-норд-вест.
Около одиннадцати часов вечера, когда Лорд уходил с мостика, он увидел в восточном направлении на горизонте свет. Лорд обратил на это внимание третьего помощника капитана Чарлза Виктора Гроувза, стоявшего на вахте. Но тот решил, что это звезда. Лорд вызвал старшего механика и сообщил, что из-за большого количества льда он намерен продолжить плавание только днем. Одновременно он приказал ему поддерживать пары на случай, если ситуация станет критической и придется маневрировать.
В отличие от третьего помощника Лорд был убежден, что огонь, увиденный им вдали, принадлежит какому-то движущемуся судну. Поэтому он направился в радиорубку узнать у радиста Сирила Эванса, не слышно ли сигналов от какого-нибудь судна, находящегося поблизости, и если да, то что это за судно. Еще не дойдя до рубки, он увидел выходящего на палубу радиста. На вопрос капитана тот ответил, что это может быть только «Титаник», сигналы которого он слышал еще в первой половине дня. Судя по их интенсивности, «Титаник» в это время должен находиться от «Калифорниан» на расстоянии не более 100 миль.
— Это не может быть «Титаник», — сказал Лорд, которому приближавшееся судно не показалось слишком большим. Но, поскольку из объяснений Эванса следовало, что «Титаник» должен быть где-то поблизости, он дал указание радисту сообщить на судно, что «Калифорниан» остановился, так как окружен льдами. Одновременно Лорд передал Эвансу координаты «Калифорниан», незадолго до этого определенные по звездам, — 42°05' северной широты и 50°07' западной долготы. Лорд еще раз посмотрел в сторону незнакомого судна и, кроме огня на мачте, различил еще зеленый (правосторонний) отличительный и несколько палубных огней. Затем он ушел в штурманскую рубку.
В половине двенадцатого неизвестное судно приблизилось настолько, что третий помощник Гроувз доложил об этом капитану. Лорд спросил его, можно ли по огням определить, что это за судно. Гроувз ответил, что, скорее всего, пассажирское. Капитан приказал:
-Свяжитесь с ним морзянкой и посмотрите, ответит ли оно.
Гроувз вернулся на мостик и начал подавать световые сигналы. Судно не отвечало. Около 23.40 капитан сам поднялся на мостик. Он снова попытался рассмотреть неизвестное судно, которое теперь остановилось, и сказал:
-На пассажирское не похоже.
Но Гроувз настаивал на своем. Тогда Лорд якобы заметил: «Единственное пассажирское судно поблизости — это «Титаник». Если капитан Лорд действительно сказал именно так, он, бесспорно, хотел подчеркнуть, что наблюдаемое ими судно не может быть пассажирским, потому что радист информировал его только о «Титанике», а его нельзя спутать ни с кем. Этот разговор позднее приобрел исключительное значение, поскольку все остальные члены команды «Калифорниан», видевшие неизвестное судно, в отличие от Гроувза считали так же, как и капитан Лорд, то есть что это грузовое судно, не больше «Калифорниан».
Тем временем на «Титанике» Джек Филлипс продолжал напряженно работать, отправляя телеграммы пассажиров на станцию мыса Рейс. Раздавшиеся позывные передатчика «Калифорниан» заглушили все еще слабый сигнал с мыса. Следственному подкомитету сенатора Смита в Нью-Йорке радист Эванс рассказывал, что он передал на «Титаник»: «Привет, старик, мы остановились, вокруг нас лед». Но с «Титаника» пришел резкий ответ: «Заткнись, я работаю. У меня связь с мысом Рейс, а ты мешаешь!» Эванс услышал, как «Титаник» тут же передал на мыс Рейс: «Сожалею, повторите, пожалуйста, меня прервали». Эванс, давая показания подкомитету, сказал, что ответ Филлипса его не оскорбил, он не воспринял его слова как грубость или что-то необычное и добавил, что сигналы «Титаника» его чуть не оглушили. Значит, и его передача должна была вызвать у Филлипса такую же реакцию, поскольку помешала связи с мысом Рейс. После этого разговора Эванс больше уже не пытался установить связь с «Титаником», но какое-то время еще слышал сигналы Морзе, посылаемые большим судном. Из точного сопоставления времени следовало, что Эванс снял наушники и выключил передатчик за десять минут до того, как «Титаник» столкнулся с айсбергом. До последней секунды он слышал, как Филлипс, не прерываясь, отправлял на станцию мыса Рейс частные телеграммы пассажиров.
Свидетельские показания радиста «Калифорниан» позволили установить одно важное обстоятельство: сообщение Эванса, переданное в такой неофициальной форме, переутомленным Филлипсом могло быть воспринято как дружеский привет коллеги-радиста, которому просто хочется поболтать, что на североатлантических линиях случалось довольно часто. Но существовала особая категория радиограмм, именовавшихся «капитанские служебные». Это были сообщения или предостережения особой важности, которые капитан одного судна отправлял капитану другого. Они помечались особым грифом — MSG, и принимающий радист обязан был немедленно подтвердить их прием и передать на мостик. Капитан Лорд не воспользовался такой формой сообщения, да и Эванс не обратил внимание Филлипса на то, что речь идет о сообщении капитану. В результате на мостик «Титаника» не было передано даже это четвертое, самое настоятельное предостережение.
С полным основанием можно констатировать, что на борту «Калифорниан» совершили первую из роковых ошибок. Эванс обязан был сообщить Филлипсу, что радиограмма адресована капитану, и он не имел права отправлять ее до тех пор, пока радист «Титаника» по действовавшим правилам не подтвердит свою готовность к приему такого сообщения. Вместо этого, в нарушение всех правил существовавшей практики, Эванс без предупреждения, не проверив, мешает его передача или нет, отправил в эфир чрезвычайно важное сообщение, совсем забыв об ответственности. Вероятно, Эванса в какой-то мере может оправдать лишь то, что у него еще не было достаточного опыта, ведь он совсем недавно закончил школу радиотелеграфистов компании «Маркони». Серьезную ошибку в тот момент допустил и капитан Лорд, который обязан был потребовать, чтобы прием его радиограммы был подтвержден. Ведь он должен был понимать, что если «Титаник» находится поблизости, то и ему может угрожать опасность встречи с дрейфующим льдом.
В связи с обжалованием результатов нью-йоркского расследования гибели «Титаника» английский писатель Джеффри Маркус в своей книге «Первое плавание» указывает еще на один важный момент. Он пишет:
«Следует подчеркнуть, что, несмотря на все последующие объяснения капитана Лорда, Эванс должен был остаться на вахте. Пока существовала ситуация, которую можно было расценивать как угрожающую, а ночью 14 апреля она действительно была таковой, практика, принятая морской службой «Маркони», предписывала радисту оставаться на своем месте. В противном случае это грозило бы опасностью, что не будет принято какое-нибудь важное сообщение. Капитан «Калифорниан» направил «Титанику» предостережение о появлении льда, что подтверждало серьезность ситуации. Большое ледяное поле, остановившее их собственное судно, явно угрожало судоходству. Лед и туман — два проклятия Северной Атлантики, чреватые опасностью столкновений. В такой ситуации радиосвязь становится незаменимым средством обеспечения безопасности судов». В 23 часа 30 минут Сирил Эванс завершил свою работу. Он устал. Будучи единственным радистом на судне, он в тот день заступил на вахту в семь часов утра и через пятнадцать часов был рад, что может наконец отправиться спать.