Глава 1

— Коля-яяя… Ну, Колька-а! — донёсся до сонного сознания капризный девчоночий голосок.

— Насть… ну, чего тебе не спится? — проворчал парень, зарываясь с головой под одеяло.

— Ну, ты же обеща-ал! — в голоске прорезались плаксивые нотки. — Сегодня суббота!

— Вот именно. Могла бы дать поспать, — уже вставая, беззлобно пробурчал он.

Восьмилетняя проныра давно выявила слабости старшего брата и бессовестно манипулировала им в своих целях.

На протяжении последних пяти лет их семья была вынуждена ютиться в крохотной квартирке, но, несмотря на столь долгий срок, Коля так и не привык к тесноте. Протискиваясь к старому секретеру, он спросонок несколько раз ударился о выступающие углы мебели. Достигнув цели, он заглянул в ящичек, где хранились документы и деньги, и не сдержал тяжелый вздох. Четыре пятисотенные бумажки. Две тысячи. После вынужденного увольнения с прошлой работы, другой найти пока не удалось, что очень сказывалось на семейном бюджете. Однако, несмотря на трудности, Коля старался по возможности ни в чём не отказывать сестре. Хватаясь за любую шабашку, он пытался хотя бы деньгами компенсировать для девочки нехватку родительского тепла. Чувство вины перед сестрой усугублялось с каждым годом: его детство прошло в просторной уютной квартире, с довольно частыми выездами на дачу возле Финского залива в компании любящих и внимательных родителей, а что видела в своей жизни она?

— Сколько надо? — уже обдумывая, где бы по-быстрому срубить денег, поинтересовался Коля.

— Катя сказала — ей мама дала аж полторы тыщи, а Машке штуку. Сам-то подумай, там всякие вкусности и аттракционы.

— На… — Коля положил в мгновенно очутившуюся рядом детскую ладошку две купюры и вышел из комнаты.

Войдя на кухню, он взглянул на сидящую возле окна мать. Некогда жизнерадостная и красивая, она и сейчас выглядела поразительно молодо: стройная фигура, гладкая кожа, длинные тёмные волосы — без намёка на седину, но взгляд — пустой, неосмысленный, как у старухи. Жуткое зрелище. С момента гибели её мужа прошло уже пять лет, но невосполнимая потеря усугубилась необходимостью покинуть свой некогда родной просторный дом, изменить привычный образ жизни. Всё это превратило женщину в безучастное ко всему привидение. Вот и сейчас она сидела на кухне и, почти не мигая, смотрела на невидимую никому, кроме неё, точку в пространстве. В редкие моменты просветленийона вдруг брала деньги, шла в магазин, хлопотала по дому, но наутро всё было по-прежнему. Коля, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью в свои двадцать пять, был вынужден играть роль няньки для сестры и для матери. Рано повзрослевшая Настя в последние годы проявляла недетское понимание происходящего и поразительную самостоятельность, в то время, как мать, словно маленького ребенка, приходилось кормить с ложечки, а вечерами укладывать в кровать. Ещё тогда, пять лет назад, когда их жизнь вывернули наизнанку, Колей овладела жажда мести, которая укреплялась с каждым взглядом на мать. В свободное от работы и ухода за родными время он вёл самостоятельное расследование, но молодой человек понимал, что надо быть осторожным: если с ним что-то случится, то семья лишится единственного кормильца.

В дверь позвонили. Воодушевлённая предстоящей прогулкой Настя заскочила на кухню, чмокнула не реагирующую ни на что мать и выскочила из квартиры. С лестницы тут же донёсся радостный девчачий смех.

Коля горько усмехнулся и включил стоящий на обеденном столе ноутбук. Хедхантерские сайты ничем не порадовали, в почте только спам, а вот соцсети кишели сообщениями. Отметя всю инфу от неизвестных, а также предложения вступить в группы, Коля просмотрел оставшиеся шесть сообщений.

«28 августа планируется сходка выпускников, присоединишься?»

«Sorry, выпускники пусть и сходятся», — ответ получился грубоватый, но в последние годы Коля не юлил, ища предлоги, а жёстко отрезал всё то, что его не интересовало. Асмотреть на то, как люди бравируют своим успехом, и выносить сочувствующие взгляды — не хотелось. Еще четыре сообщения устарели, а вот последнее заинтересовало.

«Я в эти выхи в Питере. Мб увидимся? Пройдёмся по тропам юности. Ты как? Кирилл».

Адресатом являлся единственный оставшийся из прошлого друг. Когда-то они вместе учились. Как-то так вышло, что более зрелый, уже многого добившийся в жизни Кирилл, то ли по необходимости, то ли ради развлечения поступивший в институт, быстро сдружился с Колей. Несмотря на разницу в десять лет, Николай ни с кем из своих друзей-товарищей не ощущал себя комфортнее, чем в компании с этим сокурсником. Кирилл, если надо, мог быть собранным и деловым, по-взрослому рассудительным, и дать действительно дельный совет, он не любил сплетни, и ему можно было доверить самое сокровенное, а когда требовалось, просто отдохнуть — он отрывался по-полной. Да и выглядел он немногим старше своего товарища. После переворота в жизни Коли все закадычные дружки и подруги отвернулись от неудачника. Все. Кроме Кирилла.

«Если экономично, то — за. Сегодня свободен», — обрадовано отстрочил Коля в ответ и тут же получил сообщение:

«Ок. Я банкую. На Восстания через час».

Ответив согласием, Коля на скорую руку собрал матери поесть. По-быстрому заскочил в ванную, достал из шкафа оставшийся со старых времён костюм. Модель хоть и устаревшая, но трендовая и дорогая. Неплохо поднявшийся по жизни друг опять затащит его в какой-нибудь элитный клуб, куда в футболке и джинсах не пустят — в этом Коля был уверен.

К назначенному времени он был на месте. Забыв о том, что люди из его прошлого в общественном транспорте не ездят, он высматривал в толпе знакомое лицо. Неожиданный дружеский удар в плечо застал Колю врасплох.

— Поистрепался ты, дружище, с такой жизнью, — вместо приветствия как всегда жизнерадостно произнёс товарищ.

— И я рад тебя видеть, — в тон ему ответил Коля, не без зависти окидывая взглядом явно не отечественный загар, идеально уложенные волосы и заказной дорогущий костюм. — А вот ты не меняешься.

— Даа… чего мне меняться-то? Работа не пыльная, деньги хорошие. Ну, и чего ты встал, как вкопанный? Думаешь, я в Питер приехал у метро потусить? Двигай уже.

— Куда?

— Да вон хотя б по Невскому прогуляемся, а потом я столик заказал…

Прогулка оказалась вполне увлекательной: многое вспомнили, немало нового Коля узнал про общих знакомых, с которыми давно прекратил отношения. Да и центр города очень изменился за эти годы. Пропали знакомые с детства ресторанчики, кинотеатры и казино, на их местах сверкали неоновыми вывесками самые разнообразные бутики. Центр утомлял: кучи туристов, люди с вечно озабоченными лицами, спешащие куда-то даже в выходной, духота, загазованность.

— И как я раньше тут жил? — неожиданно для самого себя произнёс Коля, вызвав удивлённый взгляд друга:

— Ты на своей окраине так обжился, что и носа в центр не кажешь?

— А что мне тут ловить? Работы нет. Да и ездить далеко. А так… суета какая-то вокруг. Раньше как-то и не замечал.

— Часто ты тут пешком, можно подумать, ходил? Разве что ночью до клуба в качестве прогулки, — ухмыльнулся Кирилл.

— Ну… бывало, — пожал плечами Коля.

Какое-то время шли молча, просто смотря по сторонам, пока у Кирилла не заиграл айфон.

— Да, да! Конечно! Я как раз недалеко, — по тому, как засияло лицо друга, Коля понял — на проводе очередная обаяшка.

И тут же Кирилл подтвердил:

— Лизка прознала, что я приехал. Заглянем в гости? Ты же её давненько не видел? Ух! Конфетка девка!

— Тебе-то откуда известно, какой она стала? — с оттенками застарелой горечи и ревности выпалил Коля, старательно отводя взгляд.

— Так я несколько месяцев назад в Таиланде отдыхал. Она ко мне прилетала, — не заметив смену настроения у друга, радостно известил покоритель женских сердец.

— Хм… я думал ты уже того… завязал. Сам же говорил, мол, в Питере невеста… — смутился Коля, — или я что-то путаю?

— Невеста невестой. Я ж не ты. Одно другому не помеха, — отмахнулся друг. — Ну что, к Лизке?

— Не. Знаешь, как-то мы в последнюю встречу… я лучше погуляю пока. Да и неприятно, когда при тебе бывших окучивают. Звони, как освободишься.

— Ну, ок. Как скажешь. Надеюсь, без обид? Думаю, часика мне хватит. Далеко не уходи. Она, конечно, ого-го! Но и я не резиновый. Ночью мисс Июнь была с журнальчика одного… — Кирилл мечтательно закатил глаза, — горячая штучка.

— Иди уже. Горячая штучка.

Коля встал на Аничковом мосту, смотря вслед единственному оставшемуся верному другу, чья жизнь, стремления и возможности теперь в корне отличались от его собственных. В порыве откровенности он как-то ляпнул в скайпе, что жаждет отомстить. Думал, что друг начнет отговаривать, но, вопреки ожиданиям, тот поддержал. Даже пообещал помочь, чем сможет. И не обманул. За минувшие пять лет он умудрился раздобыть немало информации о делах компании, в которой когда-то Колин отец был председателем совета директоров.

Окунувшись в воспоминания и не замечая окружающего, Коля брёл, куда глаза глядят.

Он был уверен в том, что гибель отца не была случайностью, как показало следствие, упекшее за решётку некоего гражданина, не имевшего никаких мотивов, но, якобы, злоупотребившего запрещёнными психотропными веществами. И именно поэтому собирал подробное досье на каждого из членов совета директоров, а особенно на того, кто после выкупа акций получил контрольный пакет и занял место отца. Не верил он в столь странные случайности. Сначала человека по неосторожности — застрелили, затем счета в банке как по волшебству — опустели, а в завершение нагрянули кредиторы и вынудили продать всё движимое и недвижимое имущество. В результате, Колина семья была вынуждена переехать из элитной квартиры на Рубинштейна в крохотную однокомнатную на окраине. Возможно, если бы не эти перемены, мать перенесла бы со временем потерю мужа, но все эти изменения окончательно подкосили её. И это лишь добавляло решимости мстить. И не только за это хотелось отплатить. Но и за бросившую его Лизку, которая, узнав, что его семья обанкротилась, решила, что им не по пути. За то, что, не дотянув полтора года до диплома, вместо практики за рубежом пришлось перевестись на вечернее отделение и пойти работать. А дальше — веселее. Вместо помощи семье — никогда не входившая в его планы армия. За то, что пришлось научиться воровать и врать. За то, что все его мечты и планы канули в прошлое…