Альдо Нове
Superwoobinda
Вубинда
лот номер один
Бадусан
Я урыл своих предков за то, что они пенились этим долбаным бадусаном Pure & Vegetal.
Мазер талдычила, что ее бадусан типа увлажняет кожу. Только я пользуюсь бадусаном Vidal. И хочу, чтобы все в доме пользовались бадусаном Vidal.
Потому что с детства помню рекламу бадусана Vidal. Неслабая была реклама.
Я лежал в постели и смотрел, как скачет лошадь.
Та лошадь была Свободой.
Я хотел, чтобы все были свободны.
Я хотел, чтобы все покупали Vidal.
А потом фазер и говорит: в универсаме, мол, набор из трех предметов по цене двух дают. Надо брать. Не думал я, что туда и бадусан попадет.
Фазер-мазеры сроду меня не просекали.
После таких дел я сам себе покупал бадусан Vidal. Мне было пофигу, что в доме еще три упаковки Pure & Vegetal с этой обломной календулой.
Я если когда в ванную заходил и видел на биде их стебаный батл, тут меня прорывало, и я уже за стол с ними не садился.
Обо всем ведь не расскажешь.
Я погляжу, когда вам наплюют в самую душу. А главное, ради чего — ради скидки. Я молчал.
Молча бакланил у себя в комнате чипсы там, шмипсы разные. И никого не хотел видеть — ни дружбанов, никого. Телефон звякнет, а меня вроде как дома нету.
Что ни день, я все глубже въезжал, до чего страхолюдина у меня мамуля.
Такая, что вовек в политику не сунется — с ее-то вздутыми веняками и желтыми от курева пальцами.
Страшна как смертный грех. И как только я любил ее в детстве?
Папуля тоже весь трещал по швам.
Короче, пора, пора уже было ушатать их обоих.
Ну, выхожу я тут под вечер из своей комнаты и говорю: решил я типа вас обоих списать.
Те на меня только гляделки свои поношенные выкатили, видно, ушам не поверили, что я с ними вообще заговорил. С чего это, спрашивают.
А с того, что неплохо бы для начала бадусанчик сменить.
Они как заржут.
Ну, поднялся я в свою комнату и взял консервную банку из-под томатов. Она у меня для ночной жрачки заныкана.
Вернулся в кухню и запер дверь на ключ.
Я рявкнул матери, что она последняя чувырла и что ей надо было вырезать матку до моего зачатия.
Отец вскочил и замахнулся на меня. Но я не оплошал и так вмазал ему по яйцам, что он тут же с копыт долой.
Мать бросилась к нему с диким ревом. Она выкрикивала что-то бессвязное и от этого казалась еще старше и смешнее. Я всадил ей острую консервную крышку в горло. Ручьем хлынула кровь. Мать визжала, как свинья.
Отца я оформил тесаком для замороженных продуктов.
Тошно было смотреть, как они подыхали, давясь кровавой блевотиной.
Всю плитку на полу перемазали. Кровища все лилась и лилась. А эти стали другого цвета.
Я потопал наверх и сгреб два батла (один они уже испузырили) их поганого бадусана.
Притащил батлевичи на кухню, поставил на стол. А после продолбал мамашин череп молотком для отбивки мяса.
Липкие мозги вытекали медленно. Шматки волосатой кожи отдирались как скотч.
Отцовская башка была вроде мягче. То ли это я по ней хряпнул как полагается.
Я вывалил их мозги в раковину и хорошенько промыл черепки моющим средством Scottex.
Потом я налил в черепушки Pure & Vegetal: пусть до них дойдет, что
Междусемейчик
Моей жене Винченце 32. Винченца — Рыба. Раз она мне и говорит, давай, что ли, говорит, закрутим стори с другой парой, посексимся вновяк с теми двумя, говорит, хватит уже одну жвачку пережевывать. Тебя, поди, со мной ломает, говорю. Что за дела, Эудженио, 50, Стрелец, не нависай — чем киснуть, давай подпустим свежачка: ты с другой, я с другим, короче, махнемся парами, говорит.
Лады, устроим дашь-надашь, только я что-то не въеду, где ты их наколола, говорю, ну, типа встретила где, да встретила, говорит, вот она и толканула мне про обмен парным-то опытом, сам увидишь, пара в умат, погребли, чего там, говорит.
Лады, даешь, говорю. Приводит меня домой к этим двоим. Франческа, скважина такая, годов 20-22, мужик ее, чувик такой, годов 26-27, Марко, хохотун, я все никак не въеду, думаю, сон это или что, жена вроде всегда при мне была, типа верная и все такое, а тут опаньки — утопала в ту комнату с этим чувилой Марко, а я опаньки — сижу, где сидел с этой лоханкой Франческой, вот это лоханка, думаю.
Ты раньше когда парами махался, говорит, нет, не махался, говорю. Глянул я на лоханкины ляжки, глянул на дуло, на буфера глянул, глянул на мимо-юбку, да брось шугаться, говорит лоханка, я не шугаюсь, говорю, просто все думаю, сон это или что, говорю.
Не, но ведь эта сучка, моя законная, с этим чувилой Марко там, а я-то тут, дырокол стояком, лоханка развалилась по креслу — с ляжками, мимо-юбкой и всеми делами для вздрючки, подойди, говорит, реальный, ты меня зацепил, и ты меня зацепила, говорю, сам потею весь.
Не, но эта-то, сучара, моя-то, с этим чувилой все там, я гляжу на чуву, чува все ближе так ко мне, ближе, твоя-то щас с моим, поди, прутся вовсю, давай, что ли, и мы попремся, чего уж, давай попремся, ах, моя-то, говорю, сучка, говорю.
Тут моя-то как раз и заходит, с этим чувилой заходит так стёбно, типа ржачка у нее, ты чё там с этим чувилой настебала, ору, она говорит, ты не ори, говорит.
Твою мать, ты чё там настебала с этим карелом, говорю, чё настебала, говорю, с этим гнусом там.
Да не парься ты, говорит чувилова лоханка, нет, я припарюсь, мне знать охота, мать вашу, щас спалю на хер эту хату и вмочил сучаре по сосалам, да ты не парься, нет, мать вашу, у нас тут свой «Междусемейчик», говорит эта прошмондяйка, да мне по херу, чего у тебя там, остынь, Эудженио, ты чего, это же та программа с Альберто Кастанья и Раффаэллой Троттой, ну та, где «увидимся через мгновеньице, через вот-вот, через скоренько», «Красотулька», если ростом ты не меньше метр семьдесят, а размерчик 42, то можешь поучаствовать в «Красотульке», трансляция из бухты Габиччи, купальник Cotonella, вино Ronco, дернул — и открылось, булочка с сыром и фруктами, молоко Plasmon без красителей, с сыром и фруктами, делай раз, делай два — надежная очистка деревянных покрытий новым моющим средством — и никакой воды, пристегни ремень, мальчик, где это мы, вроде как Египет, вы в Гардаленде, мои тапочки с супинатором Sanagens — это что-то, спрашивайте в ближайшей аптеке Vichy, эффективная помощь в борьбе с целлюлитом, чего зря названиваешь по 144-11-429, эта прихехешница из Сан-Ремо, не Колль, а та, другая, беляночка, та, что носится по улице в одних трусиках, без китового уса бюст заценит вся туса, скоро на Canale 5 с Харрисоном Фордом, в рубрике «Вот ТАКОЕ кино».
С возвращением вас на Canale 5, с возвращением на «Междусемейчик» по пятому каналу, передача это такая, дотумкал, что ли, говорит супружница-то, прикололи мы тебя, чтобы на передачу Кастаньи попасть, чтобы похохмить на телевидении, что ты делаешь, не надо, но я уже вопрос не шарил, Кастанья там, пятый канал шли мимо, какой канал, какое телевидение, жена — шалава, остальное до фени, до такой фени, мать вашу, что я проломал чердак той шмаре, что сидела там рядом, пятый канал, говоришь, мать вашу, голосил я, тут явились мужики, вышли прямо из стены, ты чего тут отмочил, говорят, совсем уже башню снесло, чего отмочил, говорят.