Все, как рукой, сняло, я тут же вскочил, хватаясь за близнецов. Передо мной лежала истлевающая туша Хатрога, не дошедшего до меня пару его шагов, фламберг так и торчал у него из-за спины, не выпадая даже от того, что вокруг уже зияла пустота выгоревшей плоти. Стая приблизилась смотря на меня, многие из них испускали постепенно затухающее сияние.

- "Наигалася" сказала девочка, раскопав весь двор лопаткой, - ухмыльнулся я, осматривая превратившуюся в развалины улицу: - Ну что, пошли дальше на экскурсию, сейчас такие места покажу, загляденье, - я направился дальше по улице, входя на уцелевшую часть, пока еще таковую, посмотрим, что там за поворотом.

На площади стояло 30 Падших и 3 Хатрога, причем один из них был размерами более значительными.

- А вот и РБ, - произнес я, озираясь по сторонам: - Так, други мои белоснежные, политику партии знаете, действуем по регламенту совнаркома.

"Что?" - ударило разом 25 голосов в голову.

- Забываю все, тактика боя та же, площадь тут большая, если большие лохматые кинутся сразу, то рассредоточение по максимуму. Разделяй и властвуй.

"Странные слова, но они мне нравятся" - в голове раздался голос Вожака.

Стая начала расходиться по все той же дуге, рассредоточиваясь по площади, предстояла очередная и более грандиозная охота, память о которой впитается с кровью в новые поколения. Я шагнул вперед, готовясь к новому бою, и фламберг, чувствуя очередную порцию пищи, слегка вибрировал, источая ауру собственной силы, распыляющую черное пламя.

Падшие разом шагнули навстречу, обнажая оружие, справа от меня встала черношерстная пылающая Белис, слева призрачный безымянный брат, также объятый своим пламенем. Вслед за Падшими оживились Хатроги, не ставшие ждать.

- Архис, - вдруг вырвалось у меня, и на зов тут же отозвался призрак, обративший на меня внимание, над ним тут же высветилось имя: - Ты можешь позвать предков? - не знаю, почему это спросил.

"Да. Брат. Убийца матери. Спаситель Рода. Друг Стаи".

- Зови всех, - заключил я и зашагал вперед, готовясь совершить самоубийство.

Позади меня раздался вой, к которому тут же присоединились все волки, и песня эта была прекрасна, в ней было все, что испытывает любое разумное живое существо, и на нее отозвались. Десятки призрачных Белых Смертей вышли из Небытия, самые сильные волки Стаи, те, кого помнит кровь, те, кто непременно возродится, но чуть позже.

И началась Величайшая Охота Стаи, собратья, соратники, сородичи бросились разом на врага, отвлекая, сбивая с ног и вцепляясь в прижатых к земле ненавистных всей своей сутью противников. Хатроги рванули вперед, сметая с дороги преградивших им путь Падших, живые волки отринули, призрачные напротив бросились вперед, жертвуя собой, они давали шанс вцепиться клыками живым, вырвать уже мертвую плоть, рассечь когтями и заставить забыть о попытках поймать кого-нибудь своими гнилостными пастями.

А я делал все возможное, чему сумел научиться за это время, тело изнемогало, пытаясь не перенапрячься, мышцы, хоть и виртуальные, стонали, кости хрустели, но охватившая ярость заставляла размахивать пылающим мечом, крутиться, прыгать, пригибаться, отскакивать и вновь бросаться, нанося удар за ударом. В этом пылающим пламени я забыл обо всем, была лишь первичная цель, и ее нужно было достичь. Убить всех, кто против, испепелить, и пусть ничего не останется, но я выйду победителем. Пусть я умру, но умру победителем, пусть мы проиграем, но победителями, потому что, пока ты сражаешься, ты не проиграл, а умереть не проигравшим гораздо важнее, чем жить побежденным.

Силовая волна отбросила меня в сторону, заставляя очнуться от нахлынувшей эйфории, главный Хатрог повторно поднялся на задние лапы, камень площади под ним уже превратился в крошку, испещренный паутиной трещин. Два других лежали истлевающими телами, и призрачные волки их догрызали, не давая пошевелиться, главный же, игнорируя повисших на нем призрачных, стремился извести живых, разбрасывая тех во все стороны. Я рванул вперед к нему, по пути превращаясь в оборотня, в два прыжка доскакиваю до огромной тошнотворной разлагающейся туши последнего Хатрога, и мои когти прорезают борозды по его спине, сразу принимаюсь орудовать когтями, кромсая, словно десятью клинками, черное пламя врывается в раны и стремится поглотить плоть. Тварь взревела и вновь ударила передними лапами, разбрасывая собравшихся, было, атаковать волков, а я взвыл, переполненный переданной мне яростью, в моих когтистых лапах появился пылающий фламберг, тут же взметнувшийся ввысь, обретая скорость, и рассекший шею по кругу, не замечая преград.

Я вернулся в свое человеческое обличие, озираясь по сторонам, вся стая сияла светом, постепенно угасающим, Предки ушли, даже Архис не остался.

"Славная была Охота, Вождь". - раздалось у меня в голове.

- Вождь?

"Ищущий Охоту, ищущий Славу, ищущий Войну. Стая благодарна тебе, мы впредь всегда с тобой!"

Двери Дворца задрожали, удары изнутри оставляли вмятины, содрогание разносилось по округе, заставляя гору дрожать. Мгновение, и выкованные ворота разлетелись в стороны, и из образовавшегося облака пыли на площадь вырвалась огромная в десять человеческих ростов жирная тварь с торчащими из спины кольями размером с колонну дворцового зала. На ее теле пучились желваки, в глазницах трех слившихся морд зияли пустоты, непропорционально измененные гнилые зубы заполняли две пасти, по всему телу пучили гнойники и нарывы, и по округе тут же разнесся падальный смрад.

Тварь взревела, и утробная вонь вырвалась, разносимая по окрестности.

- Надеюсь, этот урод - финальный, - только и смог я произнести, крепче сжимая фламберг.

Глава 21.

Аннух тяжело шагнул, выходя из Дворца, массивный камень под его изуродованными ступнями трещал, кое-где из тела торчали сломанные копья, мечи, топоры, но РБ их словно не заметил, оставив без внимания. Гнойники сочились, стекающий гной, падая на площадь, начинал шевелиться, внутри нарывов что-то двигалось, пытаясь выбраться. Большая пасть распахнулась, извергая рык, волки тут же ощетинились и попятились прочь, а я взглянул на системное сообщение: