Примечания

1. Блок А. Собр. соч. В 6 т. Т. 1. – М., 1971. С. 233.

2. «Лит. газета», 1966, 17 июня.

3. Каратыгин В.Г. Избр. статьи. С. 60.

4. Там же.

5. Там же. С. 65–66.

6. Лотман Ю.М. Феномен культуры // Труды по знаковым системам. 1978. С. 3.

7. Курышева Т.А. Диалоги о музыке перед телекамерой. – М., 2005. С. 245

8. Соколов А.С. Введение в музыкальную композицию XX века. – М., 2004. С. 4.

9. См.: Соколов А.С. Введение в музыкальную композицию XX века. С. 73.

10. Стравинский И. Диалоги. С. 216.

11. См.: Когоутек Ц. Техника композиции в музыке XX века. – М., 1976. С. 158.

12. Программка авторского концерта В.Тарнопольского в Рахманиновском зале Московской консерватории 10 ноября 2005 г.

13. Любимов А. Новая музыка уже устала// Культура, 2004. № 39.

14. Стравинский И. Хроника моей жизни. – Л., 1971. С. 122.

15. Курышева Т.А. Диалоги о музыке перед телекамерой. С. 249.

16. Курышева Т.А. Музыка во взаимодействии и синтезе искусств. Гл. 1: Театральность и музыка. – М., 1984.

17. Курышева Т.А. Театральность и музыка. С. 167–170.

18. Каган М. Морфология искусства. – Л., 1972. С. 374.

19. Курышева Т.А. Театральность и музыка. С. 28–37, 54–55, 71–81.

20. Курышева Т.А. Музыкальная хореодрама в творчестве Родиона Щедрина и Альфреда Шнитке // Антология музыкального театра второй половины XX века. – М., 2006. С.109.

21. Хейзинга И. «Ното ludens». – М., 1992. С. 186.

22. С.С. Прокофьев. Материалы. Документы. Воспоминания. С. 236.

23. Курышева Т.А. Балет // История современной отечественной музыки. Вып. 2. – М., 1999. С. 412–419, 421–428.

24. Покровский Б. Размышления об опере. – М., 1979. С. 71.

25. Курышева Т.А. Диалоги о музыке перед телекамерой. С. 263.

26. Курышева Т.А. Вагнер – нетипичная Россия // Ведомости, 2004, № 2.

27. Дуков Е.В. Концерт в истории западноевропейской культуры. – М., 2003.

28. Там же. С. 233.

29. Там же. С. 205–206.

30. Курышева Т.А. Диалоги о музыке перед телекамерой. С. 174.

6. Творческая личность как объект оценки. Творческий портрет

Каждая личность – загадка, творческая – особенно. Человечество волнует все выходящее за рамки нормы, и творческая личность в этом ряду занимает одно из главных мест. Она всегда притягивает к себе повышенное внимание. Кому-то хочется к ней прикоснуться, получить автограф, что-то оставить на память. Кто-то коллекционирует предметы, исторически с ней связанные, оставляя на аукционах огромные деньги. Художественные личности, уходя в бессмертие, продолжают жить среди нас и в своих произведениях, и в памятных местах – мемориальных квартирах, домах, музеях… И как правило, всем, кого данная личность волнует, хочется о ней читать.

Источники повышенного интереса к людям искусства могут иметь разное происхождение. В одних случаях именно сильное впечатление от встречи с художественным явлением – музыкальным произведением, исполнением, постановкой – рождает естественное желание побольше узнать о его создателе. В других, напротив, соприкосновение по жизни с художественной личностью пробуждает интерес к ее творчеству. Но в целом такой интерес – явная константа в общественно-художественном сознании и огромный стимул для приобщения к искусству широких общественных слоев: через призму конкретной человеческой судьбы в искусстве легче понять и осмыслить многие сложные художественные и культурные процессы времени. Если значимость художественной личности для того или иного времени высока, а интерес к ней, к ее творчеству актуален или потенциально возможен, почва для такой портретной работы благоприятна.

Диапазон возможностей для исследования творческой личности очень широк – разные виды искусства «соревнуются» на этом популярном поприще. Можно вспомнить и многие знаменитые живописные портреты; и портреты словесные разных жанров и весомости от научной монографии до романа, с одной стороны, от аргументированного журналистского очерка до краткой заметки («эскиз портрета», «штрихи к портрету») или насыщенных вымыслом «баек» – с другой. Например, новый «глянцевый» журнал «Караван историй» специально задуман как издание, посвященное историям жизни выдающихся людей. Театр и кино со своей стороны участвуют в этом процессе. К примеру, театральные балетные постановки Б. Эйфмана «Чайковский», «Красная Жизель» (о трагической судьбе талантливой русской балерины Ольги Спесивцевой), или знаменитый фильм «Амадей» режиссера Милоша Формана, по новому, современными глазами взглянувшего на личность Моцарта, – все это авторские «портретные» работы.

Портрет, по свидетельству энциклопедий, есть «изображение, описание человека». Творческий портрет делает объектом своего внимания творческую личность. Уникальность личности художника, прежде всего, заключена в скрытой в ней загадке, и творческий портрет, по сути, является не только и не столько изображением, описанием человека, сколько поиском ключа к этой загадке, попыткой разгадки. При этом творческий портрет амбивалентен: в нем наряду с представляемой персоной всегда мерцает автор со своим, субъективным, отношением к объекту внимания. Даже если это автопортрет.

В ряду монографических работ, привлекательных и для художественной литературы, и для науки, и для публицистики, творческий портрет как музыкально-критический жанр имеет свои особенности. Во-первых, как любой журналистский материал, он преследует информационные цели, предоставляя обществу сведения о новых личностях на художественном небосклоне, о новых творческих достижениях или новых поворотах в судьбе людей, находящихся в поле зрения общественности, как и о «новых открытиях» старых, забытых и вновь обретающих свою актуальность имен.

Во-вторых, для музыкально-критической журналистики творческая личность – равнозначный объект художественной оценки. И главным здесь также является критерий уникальности (оценочные градации по условной нисходящей: гений – талант – выдающийся – одаренный – способный… и т. д.). При этом, естественно, журналистов прежде всего интересует современник – личность, активно участвующая в музыкальном процессе в данный момент, чей творческий облик изменчив или вообще пребывает в стадии становления, чье художественное значение окончательно не определено и нуждается в оценке или переоценках.

В-третьих, в отличие от науки и художественной литературы, если они обращаются к творческой личности как к предмету внимания, критик-журналист, как правило, работает в условиях оперативности, с одной стороны, и недостаточной полноты сведений – с другой. Чаще всего в его распоряжении еще нет ни эпистолярного наследия, ни мемуаров, ни воспоминаний современников и близких – всего того, что составляет фундамент капитальных исследований. Но зато у него есть другое – огромное! – преимущество: с современником можно встречаться, беседовать, задавать вопросы, брать интервью. То есть лично общаться и формировать свое отношение, опираясь на собственный опыт.

Имея своей целью представление и оценку художественной личности, творческий портрет для большей полноты картины легко включает в себя другие жанровые виды. Особенно ценны собственные высказывания художников, поэтому в портретных журналистских замыслах важнейшее место занимают разные типы бесед, особенно в устных жанрах. Прямая речь даже в виде отдельных вкраплений усиливает достоверность, документальность представления. Работа над творческим портретом современника, с точки зрения журналистской практики, вообще должна начинаться с предварительного разговора с художником: пишущему автору важно ощутить индивидуальность объекта внимания, чтобы затем попытаться воссоздать ее в тексте.