А потом просто попросил всех выйти, даже Грэйда. Мне очень нужно было побыть одному. Я не хотел никому показывать свою боль, свою горечь и чувство пустоты и одиночества. С трудом перевернувшись на кровати, так как болело пока все, тем более я был почти весь в гипсе, я уткнулся в подушку, да так и застыл. Слез больше не было, я успел их выплакать на плече у друга, осталась только тоска.

Две недели моя подавленность мешала мне общаться с другими. Я не хотел никого видеть. Грэйд приходил каждый день, всячески пытаясь меня поддержать, немного привести в чувство, но...я даже натянутую улыбку не мог выдавить из себя. Мне было настолько плохо, что даже лучший друг, которого я люблю, как брата, вызывал раздражение. Он это замечал, но никак не реагировал, так как понимал меня лучше, чем кто-либо.

Однажды, когда по своей уже устоявшейся привычке за это время, вошел доктор, я попросил его выписать меня. Больница на меня давила, в ней я потерял своего ребенка. У меня больше не было сил оставаться здесь, иначе я просто свихнусь окончательно. Я хотел домой. Все это я попытался объяснить альфе. И он, как ни странно, вошел в мое положение и дал "добро" на выписку. На следующий день я уже был дома.

Когда через пару дней мне позвонили из больницы и попросили прийти, я удивился, но виду не подал. В кабинете, куда я и был приглашен, меня ждал тот самый доктор. Я вошел, присел на стул и стал ждать, что ему от меня понадобилось. Почему-то я был уверен, что меня позвали не ради обследования. И я оказался прав. Он, немного помолчав, будто собираясь с мыслями, задал первый вопрос:

- Почему ты не предохранялся? - в первую минуту я опешил. Ничего себе вопросики.

- Если бы знал как, то обязательно это бы сделал, - нашел в себе силы ответить.

- Можно подумать ты не знал, - ехидно скривившись, произнес он.

- Не знал. И я тогда говорил правду. Ты действительно был моим первым альфой. До той ночи я был девственником, - не зная зачем я ему все это говорю, произнес я.

- Для девственника ты был слишком опытен и искушен в постельных утехах, - с сарказмом выдавил из себя альфа, а я разозлился.

- Мои знания ограничивались порно-сайтами, в которых я и черпал информацию, которую в ту ночь решил проверить на практике, - с такой же злостью выдавил я.

- И что ты сейчас от меня хочешь? Чтобы я признал погибшего ребенка? Тебе денег дать? - начал было он, но это добило меня окончательно.

- Засунь свои деньги себе в задницу, у меня своих полно. А от тебя мне ничего не надо. Ты спросил - я ответил. Вопросы еще есть? - не дав ему и слова вставить, сам же ответил. - Вопросов нет! Счастливо оставаться, - развернувшись, негодуя, я просто вышел из кабинета, пока не сорвался окончательно и не набросился на эту сволочь с кулаками. Больше я уже не хотел его ни видеть, ни слышать.

У меня было такое чувство, что на меня вылилось ведро дерьма, и его размазали по телу. Настолько гадко, противно и мерзко. В этом альфе не осталось ничего, что могло бы вызывать уважение. Несмотря на то, что меня продолжало к нему тянуть, я попытался выбросить его из головы. И если не сейчас, не сразу, но у меня это получится. Такой меркантильный тип не заслуживает моих страданий.

Рассказав все Грэйду, я стал орать, ругаться, возмущаться, а он в это время только улыбался чему-то только ему известному. Меня это взбесило окончательно.

- Вот скажи мне, чему ты радуешься? Может порадуемся вместе? - но он только отрицательно покачал головой и ответил:

- Пока не время. Но скоро ты сам все узнаешь, - вот же, любитель загадок. Как они меня раздражают, тем более сейчас, но и просить рассказать бесполезно. Если сразу не сказал, то потом точно не скажет. Поэтому, ничего другого не оставалось, только ждать этого самого "скоро". И оно наступило, причем даже раньше, чем я сам предполагал.

Через неделю посыльный принес мне букет огромных лилий, в которых торчала записка всего с одним словом: "Прости!"

Глава 7.

Айтар.

Пока омега лежал сначала в реанимации, а потом в одноместной палате, я никак не мог спросить у него то, что меня интересовало. Стоило мне войти и заметить его взгляд, который ясно показывал его интерес ко мне, как все вопросы мгновенно испарялись.

Я никак не мог понять, что происходит со мной. Глядя на убитого горем юношу, в моей груди просыпалась некая щемящая тоска и нежность. Хотелось защитить, уберечь... Но мое недоверие тут же гордо поднимало голову и вопило, что это очередной развод. Что и этот предаст, не задумываясь. В тот же момент все то светлое, которое появлялось и обволакивало, мгновенно испарялось.

Когда он попросил о выписке, я был даже рад. Не придется больше мучиться сомнениями. Как я считал, стоит ему исчезнуть с глаз долой, я тут же о нем забуду. Но омега покинул стены больницы, а мне лучше не стало. Уж очень многое осталось неизвестным, недосказанным.

Поэтому, через несколько дней я позвонил ему и попросил прийти. А стоило ему появиться, как обычно сверлящим меня своим заинтересованным взглядом, как я сорвался.

Вот только его реакция меня просто поразила. Парень на мое предложение разозлился, причем его злость была не наигранная, а самая что ни на есть настоящая. Он...меня послал! Это меня поразило до глубины души. Нет, я конечно понимаю, что он и не должен был бросаться мне на шею, но...Я, честно говоря, думал, что он начнет смущаться, ведь я же видел его интерес, лебезить, нести ахинею, как все омеги, попадавшиеся на моем пути...Да я думал все, что угодно, только не то, что произошло.

Но что поразило больше всего, он, высказавшись, даже задерживаться больше не стал, а, предложив мне куда-то что-то засунуть, просто покинул кабинет. Вот это номер! Странный омега. Таких я еще не встречал. А он умеет вызвать заинтересованность. А, ладно, мне с ним все равно не по пути. Наши дороги разошлись еще в ту ночь. Подумаешь, перепихнулись. Он этого хотел, я этого хотел. Теперь все. Баста! Надо выбросить его из головы. А то что-то слишком много я о нем думаю.

Пару дней я усиленно пытался загрузить себя работой. Вот только мысли, заразы, то и дело постоянно возвращались к этому парню, Тайру, кажется. И мне это очень не нравилось. А тут еще как назло, я подумал о ребенке, который мог бы родиться у этого юноши. А если и вправду это мой ребенок? Ну и что? Тут же возразил я сам себе, подумаешь.

Через три дня я больше не выдержал. Постоянно вспоминался его взгляд, полный боли, разочарования и безысходности. И тогда, продумав все основательно, я решился. Завтра у меня выходной, и я уже знаю как его проведу. Надо, наконец, узнать все, чтобы меня не грызли те остатки совести, которые у меня остались.

Рано утром, встав, даже завтракать не стал. Сразу отправился в университет, в котором учился этот омега. Все данные о парне я почерпнул из его карты, основательно изучив и адрес, и место учебы. Потому, зная, что его там еще быть не должно, я смело направил свои стопы в его университет.

Там туда-сюда сновали студенты. Схватив первого попавшего омегу за локоть я поинтересовался где сейчас группа Тайра. Тот, странно на меня посмотрев, тут же начал демонстрировать некие ужимки. Ну, вот, так и знал. Все, как обычно. Ладно, переживу. Мне главное информация.

- А вам Тайр нужен? А зачем? - поинтересовался омега, стреляя глазами.

- Если бы не был нужен, я бы не спрашивал, - холодно произнес я, надеясь таким образом показать омеге, что со мной ему ловить нечего. Не подействовало.

- А все-таки, зачем такому брутальному самцу понадобился наш девственник, который в присутствии альф теряет дар речи и становится похож на дауна? - продолжал кривляться парень.

- Я не понимаю о чем ты говоришь, - начал закипать я. - И я что-то не заметил особого смущения, когда общался с ним.

- Ого! Может мы о разных Тайрах говорим? - натурально удивился тот, а у меня внутри начало ворочаться некое чувство стыда, но я постарался затолкать его поглубже. Пока еще не время, я не все узнал.