Изменить стиль страницы

Арнау продолжал внимательно смотреть на Деву Марию. Каменную фигуру окружали десятки зажженных свечей, от которых дрожал воздух.

«Хабиба с тобой? Она была очень доброй. Она ни в чем не виновата. Это все Маргарида, — шептал Арнау. — Если ты увидишь Хабибу, скажи ей, что я ее тоже люблю. Ты ведь не обидишься, что я ее люблю, хоть она и мавританка, не правда ли?»

Сквозь полумрак, дрожащий воздух и мерцание десятков свечей Арнау вдруг заметил, что губы маленькой каменной фигуры изогнулись в улыбке.

— Жоанет! — позвал он своего друга.

— Что?

Арнау показал на Деву Марию, но теперь ее губы. Может, Святая Дева не хотела, чтобы кто-то другой видел, как она улыбается? Наверное, это был секрет.

— Что? — еще раз спросил Жоанет.

— Ничего, ничего.

— Помолились?

Подошедшие Анхель и священник застали их врасплох.

— Да, — ответил Арнау.

— А я нет, — начал было извиняющимся голосом Жоанет.

— Знаю, знаю, — ласково перебил его священник, гладя по голове. — А ты какую молитву читал?

— Аве Мария, — ответил Арнау.

— Замечательная молитва. Ну пойдемте, — добавил кюре, провожая их к двери.

— Отче, — обратился к нему Арнау, когда они уже вышли, — а можно нам еще прийти?

Священник улыбнулся.

— Ну конечно, но надеюсь, что к следующему разу ты научишь своего брата молиться. — Глядя на Жоанета, стоявшего с серьезным видом, святой отец потрепал его по щеке и добавил: — Приходите в любое время, вам всегда здесь будут рады.

Анхель направился к месту, где складывали камень. Арнау и Жоанет последовали за ним.

— Ну а теперь куда пойдете? — спросил Анхель, поворачиваясь к ним. Дети посмотрели друг на друга и пожали плечами. — На стройке вам находиться нельзя. Если мастер.

— Человек с камнем? — перебил его Арнау.

— Нет, — ответил Анхель, смеясь. — Это Рамон, бастайш. — Увидев на лицах мальчиков недоумение, Анхель пояснил: — Бастайши — это портовые грузчики, они переносят товары с кораблей в склады и наоборот, погружают и разгружают товары после того, как лодочники доставят их на берег.

— Значит, они не работают в церкви Святой Марии? — спросил Арнау.

— Еще как работают, — весело ответил Анхель. — Они люди небогатые, без средств, но преданные Деве Марии, преданнее кого бы то ни было. Поскольку у них нет возможности дать денег на строительство, они решили бесплатно переносить камни с королевской каменоломни в Монжуик до строительной площадки. Они носят их на плечах, — с некоторой грустью говорил Анхель, — и проходят с этим грузом целые мили, ну а мы потом двигаем камни.

Арнау вспомнил громадный камень, который грузчик сбросил на землю.

— Конечно, они работают для своей Святой Девы! — повторил Анхель. — И больше, чем все остальные. Идите играть, — добавил он и отправился по своим делам.

10

— Почему леса ставят все выше и выше? — Арнау махнул рукой в сторону задней части церкви Святой Марии.

Анхель поднял глаза и, набив рот хлебом и сыром, пробормотал какое-то неразборчивое объяснение.

Жоанет засмеялся, затем засмеялся и Арнау, и наконец, не сдержавшись, расхохотался сам Анхель, да так, что поперхнулся и его смех превратился в кашель.

Каждый день Арнау и Жоанет навещали Святую Марию, входили в церковь и становились на колени.

Поощряемый матерью, Жоанет решил выучить молитвы, которые читал ему Арнау. После того как друзья расставались, малыш бежал к окну пристройки и рассказывал матери, как он молился в тот день. Арнау между молитвами разговаривал со своей матерью, за исключением тех моментов, когда к ним подходил отец Альберт, — так звали священника. Увидев кюре, он сразу же присоединялся к бормотанию Жоанета.

Покидая церковь, Арнау и Жоанет — всегда на определенном расстоянии — наблюдали за строительством, смотрели, как работают плотники, каменотесы, каменщики. Потом они садились где-нибудь неподалеку и ждали, когда Анхель сделает перерыв и присоединится к ним, чтобы съесть свой хлеб с сыром. Отец Альберт смотрел на детей с умилением, рабочие на стройке приветствовали их улыбками, да и бастайши, появляясь на строительной площадке с камнями на спине, обращали внимание на двух мальчуганов, сидящих перед церковью Святой Марии.

— Почему леса ставят все выше и выше? — снова спросил Арнау.

Они посмотрели на заднюю часть церкви, где поднимались десять колонн: восемь — полукругом и две — чуть в стороне. За ними стали строить контрфорсы и стены, составляющие апсиду. Но если колонны возвышались над маленькой романской церковью, то леса поднимались все выше и выше, причем без видимой причины, как будто рабочие сошли с ума и захотели построить лестницу до самого неба.

— Не знаю, — ответил Анхель, пожав плечами.

— Все эти леса ничего не поддерживают, — вмешался Жоанет.

— Но будут поддерживать, — раздался уверенный мужской голос.

Все трое дружно повернулись. Смеясь и кашляя, они не заметили, как у них за спиной появились люди; некоторые из них были в роскошной одежде, другие облачены в сутаны с золотым крестом на груди, украшенном драгоценными камнями; крупные перстни и пояса, расшитые золотыми и серебряными нитями, сияли в солнечных лучах.

Отец Альберт, увидев гостей у двери церкви, поспешил им навстречу. Анхель от неожиданности подпрыгнул и снова поперхнулся. Уже не первый раз он видел человека, который только что ответил им; тот всегда появлялся здесь в окружении свиты. Это был Беренгер де Монтагут, руководитель строительства церкви Святой Марии у Моря.

Арнау и Жоанет тоже поднялись. Отец Альберт присоединился к группе и поприветствовал епископов, поцеловав их перстни.

— А что они будут поддерживать?

Этот вопрос Жоанета застал отца Альберта в поклоне, на полпути ко второму перстню. Оказавшись в не очень удобном положении, священник бросил на ребенка красноречивый взгляд: мол, не говори, если тебя не спрашивают. Один из глав общины жестом пригласил гостей идти дальше, но Беренгер де Монтагут взял Жоанета за плечо и наклонился к нему.

— Иногда дети способны увидеть то, чего не видим мы, — громко сказал он, обращаясь к своим спутникам. — Поэтому меня не удивит, если они сумели разглядеть то, что прошло мимо нас незамеченным. Ты хочешь знать, почему мы поднимаем леса выше?

Жоанет кивнул, предварительно посмотрев на отца Альберта.

— Видишь, где заканчиваются колонны? — продолжил руководитель строительства. — Потом оттуда, с вершины каждой колонны, будут исходить шесть арок, и на самой главной расположится апсида новой церкви.

— А что такое апсида? — поинтересовался Жоанет.

Беренгер улыбнулся и посмотрел на сопровождавших его господ. Некоторые из присутствующих были внимательны к его словам, как и дети.

— Апсида — нечто похожее на это. — Мастер соединил пальцы двух рук, выгибая их. Дети с интересом смотрели на эти волшебные руки, как и гости, стоящие сзади, в том числе и отец Альберт. — Потом, над всем этим, в самом верху, — продолжал он, разведя руки и подняв указательный палец, — будет находиться большой камень, который называется ключевым. Вначале мы должны поднять этот камень на самый верх лесов, вон туда, видите? — Все посмотрели на небо. — Как только мы его поднимем, сразу начнем поднимать нервюры этих арок, пока они не соединятся с ключевым камнем. Для этого нам и нужны высокие леса.

— А зачем такие старания? — снова спросил Жоанет. Священник даже вздрогнул, когда услышал вопрос ребенка, хотя уже и начал привыкать к его неожиданным замечаниям. — Всего этого не будет видно изнутри церкви. Это останется вверху, на крыше.

Беренгер засмеялся, и к нему присоединились некоторые его спутники. Отец Альберт вздохнул.

— Дело в том, мальчик, что крыша старой церкви, которая есть сегодня, исчезнет по мере возведения нового здания. Со стороны будет казаться, что эта маленькая церковь рождает новую, более значительную и величественную.

Досада на лице Жоанета удивила его. Малыш привык к уюту маленькой церкви, к ее запаху, полумраку, который мягко окутывал прихожан во время молитвы.