Она умышленно играла на струнах профессионального самолюбия нашего гида.

— Как это я не знаю! «Блу Джекс» — лучший поп-ансамбль Зальцбурга.

— Вот видите… Милая фрау Маргарет, мой отец — гость магистрата, а я его единственная дочь. И вы не можете, ну просто не имеете права отказать нам в этом маленьком удовольствии… Прошу вас, Карл!

— Слушаюсь, барышня! — Карл наконец решился и резко, на скорости развернул машину. — Попробую верхней дорогой, там намного ближе. Правда, несколько дней назад у церкви чинили мостовую, проезд был закрыт. Но может быть, господь бог придет нам на помощь и все уже сделано.

«Форд» нырял в узкие извилистые улочки, визжа шинами, срезал повороты, опережая другие машины и проскакивая на свободный путь перед самым носом ошарашенных водителей. Они ударяли по тормозам и грозили нам вслед кулаками.

Фрау Маргарет окончательно смирилась с неизбежностью. Лишь побуркивала негромко:

— Источник! Там и источника-то никакого нет! Одно лишь название.

— Что вы говорите! — Инга усиленно демонстрировала интерес. — Но, видимо, был когда-то?

— Очень давно. Осталось всего лишь два-три упоминания о якобы благотворном влиянии воды источника на распухшие суставы в хрониках времен первых Бабенсбергов…

Господь бог был на нашей стороне. Риск оправдал себя полностью. Мостовая на сомнительном участке у церкви оказалась в полном порядке. Минут через десять Карл снова выскочил на забитую машинами магистраль, но уже возле самого микрорайона.

Он подвел «форд» к типовой пятиэтажке.

— Фрау Маргарет, развлеките, пожалуйста, наших уважаемых гостей какой-нибудь сказкой из истории города, — весело предложил он, глуша мотор. — Может быть, о нашем микрорайоне уже успели сочинить. Мне потребуется ровно три минуты.

И понесся в дом.

— «Успели сочинить»! — оскорбилась фрау Маргарет. — Какой наглец! Я ничего не сочиняю, а излагаю только строгие факты и научно обоснованные гипотезы… А этот их микрорайон! — Она презрительно фыркнула. — Обыкновенная, ничем не примечательная типовая окраинная застройка. Дешевое строительство, дорогие квартиры.

Мы вышли из машины. Район напоминал обычные наши Черемушки в любом большом советском городе. Вот только новая беленькая церковь с черным крестом на изящной башенке разрушала это впечатление.

— А почему квартиры дорогие? — неосмотрительно погрузилась Инга в таинственные глубины экономики. — Ведь по логике вещей как раз наоборот. Если строительство обходится дешево, то и квартиры должны стоить дешевле.

— Ах, я не знаю! — Фрау Маргарет встревоженно поглядывала на наручные часы. — Говорил — три минуты, а уже прошло целых пять… У нас, в Австрии, страшно запутанное жилищное законодательство. Чем позже построен дом, тем дороже в нем квартиры. Говорят, это делается с целью привлечения частных капиталов в строительство. А в итоге какая-то бессмыслица: прекрасные квартиры в центре обходятся жильцам в три-четыре раза дешевле, чем в этих коробочках… Впрочем, — спохватилась она, решив, что наболтала лишнее, — возможно, я что-то напутала. Современные экономические проблемы не по моим старым зубам.

Вернулся Карл и вместе с ним миловидная, улыбающаяся молодая женщина.

— Моя дражайшая половина, — с комической церемонностью представил Карл. — Леопольдина-Элизабет.

— Так меня никто никогда не зовет! — Она, явно смущаясь, протянула руку мне, Инге. — Просто Лиззль…

— Вот покажи и покажи ей тотчас же советских господ, чтобы она своими глазами могла убедиться в их существовании! Ну как, теперь довольна?

— Перестань, Карл!.. Я вам так благодарна, господин профессор! Меня всегда охватывает смертельное беспокойство, когда Карл опаздывает домой хотя бы на час. Каждый день только и слышишь: убийство, пьяная драка, террористический акт. А если бы он совсем не явился сегодня? Даже страшно подумать!

— Лиззль, кончай причитать! — Карл уже сидел за рулем. — Мы очень спешим.

— Сейчас, сейчас… Господин профессор, у нас завтра небольшое семейное торжество… Ну, словом, уже три года, как мы познакомились с Карлом…

— Всего-то? — деланно удивился тот. — А мне показалось, прошла целая вечность.

— Помолчи!.. Словом, я завтра в больнице не работаю, меня отпустили на субботний день… и на обед у нас любимое семейное блюдо — кнедлики со сливами… Знаете, мама у меня чешка, она обучила меня кое-каким секретам, кнедли получаются очень вкусными… И если господин профессор сочтет возможным… И конечно, вы тоже, барышня…

— она повернулась к Инге. — Мы с Карлом были бы просто счастливы видеть вас у себя.

— Кнедлики! — радостно воскликнула Инга. — Столько читала о них, но не ела ни разу… Отец! Ну что молчишь! Ты же все-таки глава семьи!

— Благодарю вас, фрау Лиззль. Вы сами слышите, дочь моя в восторге. Если я откажусь, она меня съест вместо ваших кнедликов.

— Значит… — Ее голубые глаза счастливо заблестели. — Спасибо! Спасибо!.. Это будет для нас настоящим праздником.

— Лиззль, ну, Лиззль! — Карл включил передачу. — Наши гости правда очень спешат.

Машина отъехала, с ревом набирая скорость. Лиззль долго, пока мы не потеряли ее из виду, стоя на краю тротуара, махала нам вслед.

Мы прибыли в ресторан, где должен был состояться ужин, с опозданием на двенадцать минут. Метрдотель, с застывшей профессиональной улыбкой, непрестанно кланяясь на ходу, провел нас в отдельный, шикарно обставленный кабинет. Увы! Даже здесь на стене красовалось преследовавшее нас повсеместно, как рок, старое тележное колесо.

Вице-бургомистр был с супругой — невидной серенькой женщиной с птичьим лицом и жидкими седоватыми, гладко зачесанными и собранными на затылке в старомодный узел волосами. Он не высказал ни слова упрека. Но взгляд в сторону фрау Маргарет был достаточно красноречив. Я счел необходимым объяснить:

— Прошу прощения за опоздание, господин вице-бургомистр! Это исключительно моя вина. Знаете, как бывает. В решающий момент что-то случилось с моей электробритвой. Пока я ее налаживал, ушло время.

— Как? И у вас тоже? — неожиданно обрадовался вице-бургомистр. — Что ты теперь скажешь? — торжествуя, обратился он к мадам Грубер. — Дело в том, господин профессор, что ровно неделю назад мы опоздали на званый обед к бургомистру именно из-за этой чертовой электробритвы.

— Франц! — робко упрекнула жена.

— Да, да, именно чертовой! — настаивал он с неожиданным темпераментом. — Эти чертовы приборы имеют обыкновение в самую неподходящую минуту подводить своих хозяев. Верно, господин профессор?.. А наши жены, поскольку им никогда не приходится иметь с электробритвами дела, не могут этого понять!.. Фрау Бунде, вы свободны. Скажите Карлу, он отвезет вас, куда вам нужно.

— Благодарю, господин вице-бургомистр, — ответила та едва слышно.

Бедная фрау Маргарет!

Инга осталась верной себе и тут же ринулась в бой за справедливость и попранное человеческое достоинство:

— Господин вице-бургомистр, нельзя ли…

Но фрау Маргарет не дала ей договорить.

— Спасибо, милочка, у вас доброе сердечко. Но я, правда, очень-очень тороплюсь. У меня билет на концерт. Чрезвычайно популярный лирический тенор.

Неожиданно нагнувшись и чмокнув оторопевшую Ингу в щеку, она царственно удалилась, поправляя на ходу съехавший набок пепельный парик.

Действительно ли у нее был билет на концерт или она придумала это в последний момент?..

Ужин начался в несколько натянутой атмосфере. Инга свирепо молчала, склонившись над тарелкой. Вице-бургомистр, прихлебывая вино, задавал мне какие-то нудные вопросы о водоснабжении советских городов. Я отвечал как умел, а поскольку мои дилетантские сведения о питьевой, технической и прочих видах воды его совершенно не интересовали, он, едва дослушав, задавал следующий вопрос. Очевидно, они у него были приготовлены заранее.

Но по мере того как пустела бутылка рейнского, вице-бургомистр оживлялся. На его впалых костистых щеках заиграл румянец, даже голубовато-серая кочка на голой черепной коробке заметно порозовела. В конце концов он решительно взмахнул рукой: