Глава I

Жизнь прекрасна, как бы там не было, как бы мы не считали. Я думаю, что она нам дана с выше, а Там не лохи. Там точно знают, как должно быть здесь и как должно быть где-то там. Я думаю, что у каждого народа есть свои Боги – покровители и народ развивается лучше в том направлении, каким Богам он больше поклоняется. Бог конечно один, но он в разных ипостасях так же, как и человек имеет дух, душу и тело и еще, говорят, есть какое-то «Я».  По-нашему Аз, потому, что я последняя буква, а Аз первая, здесь на земле сотворенной Богом. Тело имеет глаза, уши, руки и тд. Тогда возможно наш дух имеет мысль, волю и тд.  Душа тоже. Может и это Аз тоже.

Нет народов более или менее развитых, есть направления развития, и если народ в чем-то развит, то он обязательно в чем-то отстает. А раз над ним есть Высший Разум, то значит все прекрасно и может что-то зависит  от нас. Хотя вполне вероятно, что мы это чья-то иллюзия или, что еще. Но об этом не будем, а то я вечно заведу в какие-то дебри.

Какой прекрасный мир. Добро, зло, невежество, грязные улицы, везде мусор. Бомж допивающий, кем-то оставленное возле урны, не допитое пиво. Какой он довольный. Заросшее лицо, торчащие в разные стороны немытые волосы и эта довольная улыбка. Он, допив пиво, сладко чмокает пухлыми губами и также сладко акает, потом ставит бутылку и заглядывает в урну. Что-то там пошарил, но видно ничего хорошего. Подбежал средних размеров пес, обнюхав урну, взглянул на бомжа. Бомж как бы виновато пожал плечами глядя на пса.

 - А ты  дорогуша в пролете, тебе никто ничего не оставил.

Пес повернулся и в ответ, задрав одну ногу, обделал урну и довольный побежал дальше.

- Молодец.-  Засмеялся бомж.

Прохожие спешат, город живет бурной шумной жизнью. Два подростка бегут друг, за другом лавируя между прохожими настолько ловко, что никого не задевают. Прохожие даже не успевают на них среагировать, а если даже кто-то успевает возмутиться, то подростки давно скрылись за спешащей толпой.

На остановке такая разнообразная публика, что рябит в глазах. Как интересно за всем этим наблюдать. Серьезная привлекательная женщина лет 50ти. На ней все строго и подчеркнуто, все сливается в серьезность. Выглядит она как секретарша в райкоме партии в 70е прошлого столетия. Рядом девушка, одетая с каким-то своим вкусом, который мне кажется безвкусицей. Мне кажется, что ее кофточка не подходит к ее брюкам, а сумочка к ее красивым длинным пышным русым волосам. Но кто я такой, чтоб судить. Она красива и знает об этом, а о вкусах, зачем спорить. На лавочке сидит старушка, рядом размалеванная полу-бомжиха очень усердно доказывает такому же не совсем бомжу и еще не до конца по русским меркам пьяному мужчине, повторяя одно и    то же, как заевшая пластинка. Чуть в стороне кучкуются таксисты, в основном татары. Они всегда, на каких-то непонятных мне понтах. У меня такое впечатление, что они по месяцу не мылись, и кроме русских матов у них в лексиконе вообще не существует слов.

Везде где можно и нельзя наклеены объявления и рекламки. Покупают волосы, подвешивают     потолки, лучшие окна и двери, евроремонты быстро и дешево, что-то сдается, что-то продается, что-то перевозится, что-то ищется и много, много черти чего другого.

- Ты, что написал?!

- Как, что, то, что видел и  вижу.

- А ты, что написал?

- Тоже то, что вижу.

- Дай почитать.

- На.

Наш город прекрасен . Я так его люблю. В нем так красиво чисто и уютно, такой обходительный добрый народ.  Я почти каждый день прихожу в парк и раза два в неделю хожу на набережную.

По всему видно, какой у нас народ, какой уровень культуры. Жизнь размеренная, в парке зелено, скамеечки чистые, люди отдыхают. Какие прекрасные голуби. Какие обходительные люди.

Здесь одна женщина каждый день выносит корм для кошек и кормит их, умница.

Я ко всем отношусь с добротой с улыбкой и только с хорошими словами.  Деревья такие красивые, листья зеленые, люди веселые, жизнерадостные. Вчера в парке разговаривал с двумя женщинами, конечно, есть кой-какие недостатки, но это самая малость, она даже не заметна в нашем тихом прекрасном южном городе.

- Слушай, ты, что пишешь?

- Как, что  описываю город.

- Это, что наш город?

- Ну да, посмотри какая красота.

- Вижу.

- А ты, что написал?

- То, что вижу.

- И я то, что вижу.

Каждый взял свою писанину,  и продолжил писать.

Глава II

Я каждый день прохожу поперек нашего городка на работу и с работы. В длину он километра два, два с половиной от силы, в ширину меньше двух. Я спускаюсь от общежития вниз по стугенькам прохожу мимо больницы, выхожу к рынку, потом через рынок мимо школы через спортплощадку и по улице к тракторной бригаде.

Я влюблен в жизнь. Много ездил, много видел. Для меня наверно не существует добра и зла. Для меня существует расклад, размышление над всем, что меня окружает. По своим понятиям я делю на плохое и хорошее, но это мои понятия. Кто мне ответит, кошка съела мышку, хорошо это или плохо? А, в общем, все прекрасно.

Каждое утро я вижу одну и ту же картину. По обочинам дороги везде бутылки, банки, тряпки, пакеты, пакеты висят на деревьях, это шалости ветра. Утром по дороге на работу меня встречает черная собака, ее выгуливает пожилая женщина. Поначалу я побаивался собаки. Чисто черная, переводок овчарки и ротвейлера, но у нее такой улыбающийся добродушный взгляд, что с ней хочется поговорить, и я разговариваю. Мне кажется, она понимает. Хозяйка всегда идет сзади метров на тридцать. Она не слышит, как мы разговариваем.

Хозяйка очень серьезная на вид, даже через-чур. Но я думаю, что это только ее фишка. На самом деле у такой доброй собаки не может быть плохая хозяйка. Дальше я поворачиваю налево и спускаюсь по ступенькам вниз к больнице.  Справа перила, от перил до сетчатого забора,  «сетка рябица» около метра. Ступени крутые из лестничных маршей, метров 15. Какого мусора здесь только нет. Бутылки винные, водочные, пивные, пепси. Пакеты от соков, бумажки от мороженого, конфет, чипсов. Слева кустарниковый пустырь и рядом со ступеньками протоптана дорожка. За дорожкой такая же картина, как и за перилами. Вверху, в начале дорожки кто-то выбил из ведра засохшую краску. Этот усеченный коричневый конус неплохо смотрится на зеленой траве. Внизу, где заканчиваются ступеньки, куча битых бордюр и кто-то здесь организовал мусорник. Валяется старый чемодан, куски детской коляски, мотоциклетные шины и еще такой же мусор как за перилами, только в куче. Но вот в конце ступеней бетонированная площадка и вот вам кино?!

Посреди этой площадки приличная куча, и видно, что ее наложил не ребенок, а приличный дядя и сверху этой кучи «г…а» пришлепнута одна гривна, с которой на вас смотрит святой Владимир. Фантазия конечно у русского человека без ограничений.