Глава 6, повествующая о том, как кочевники оказались на стенах Фойерфлаха.

  Вызим с Даном завели командира наемников в дворцовую пыточную и даже руки не связали. Лишь ноги остались спутанными, будто у стреноженной лошади, вынуждая передвигаться мелкими шажками. Клевоц до последнего колебался в отношении допроса с пристрастием для южанина, хотя продолжительные и изощренные мучения перед смертью могли стать в глазах многих приемлемой местью.

  Наемник не убил баронета в чьей-то попытке искоренить род Холминых, но собирался это сделать. Засада в понимании северян была почти 'честной', без лучников в окнах, будто специально старались не дать весомого повода для мести, но враг и не знал каким путем пойдут северяне, маршрут каждый раз менялся. В нападении не были задействованы проклятые колдовские амулеты, но, возможно, наниматель просто не выделил достаточно золота. Не было и речи об уничтожении семей павшего друга Клевоца и остальных, но нападение само по себе заслуживало смерти. Таким образом, причастные могли затребовать право на месть, а могли и нет, в последнем случае никто бы их не упрекнул. Если мстить за каждую мелочь, то для настоящей войны сил не останется. А самое главное, наследнику Холма не хотелось принимать на себя уже в первом походе клеймо пытавшего, полагавшееся независимо от того, будет пытать сам или кому прикажет.

  Мало кто такое клеймо нарушителя благодатного уклада носит, да и у тех больше одного редко бывает. Ну и пытающим Клевоцу сложно было себя представить. О том, что будет убивать, он время от времени думал с младых лет - как сподручнее ударить. Но вот пытать... Ведь даже бессловесную скотину прежде чем свежевать режут.

  К тому же неизвестно, обладает ли южанин искомым знанием. Может быть да, сложно представить, будто кто-то согласится 'в слепую' на проведение такой сложной операции, когда северян подловили в первый же их выход, совершенный настолько малым отрядом. Здесь нужны были и соглядатаи, и, возможно, в Фойерфлахе тогда пряталось еще один или два запасных отряда бойцов. Здесь также нужны пути отступления из закрытого города либо надежное долговременное укрытие для всех, чего из оставшихся дворян, которых можно было бы даже с натяжкой заподозрить в настолько сильном желании Холмину смерти, не может гарантировать никто. Никто, кроме жрецов с их неприкасаемым храмом.

  Но, возможно, командир и не знает нужного, поверил авторитету посредника, который уже бежал либо убит.

  Под пытками человек скажет всё что угодно, правду или ложь. А проверить, если для этого понадобится подгадать случай и проникнуть на территорию храма, времени может не хватить: либо коневоды уйдут и Клевоца снимут с держания, либо Фойерфлах падет. Вторжение северян посреди города в один из земных домов Похитителя, даже с помощью знаний ʼвысшей жрицы, сложно оставить втайне. Нужно создавать особенные условия и точно знать, кого или что ищешь. Здесь даже кочевники на улицах города не помогут - слишком уверены в себе жрецы, похоже всё давно договорено и храм не тронут. Потому ради блага Севера следовало найти способ узнать у южанина истину с первого раза и тогда действовать наверняка.

  Пока наемника содержали в заключении, никто не проявил к нему интереса. Может, из-за хорошей охраны. Может, и впрямь ничего полезного не знает. А даже если нанимателем действительно выступил человек храма, то для имперского суда показаний наемника да еще и попавшего в руки истца, будет далеко не достаточно. Потому жрецу (или жрецам) легче избегнуть лишних подозрений, игнорируя происходящее. Но они не знают, что Клевоц добивается не суда. Наследник Холма обдумывает способы вторгнуться в храм и остаться неузнанными.

  - Я хочу тебе кое-что рассказать, - обратился к южанину Клевоц. - Смотри сколько тут разных интересных предметов.

  Наемник и впрямь заозирался, щурясь на поступающий в оконца солнечный свет. Пожалуй, не только рассматривая пыточные инструменты, но и в поисках возможности для бегства.

  - Вот кнут из хорошей сыромятной кожи. Говорят им можно убивать и в бою. Вызим, покажи.

  Еще прежде чем Клевоц успел закончить фразу, Вызим резко замахнулся и щелкнул кнутом, с грохотом разнеся деревянную стойку с клещами, клеймами на длинных рукоятях и массивными щипцами, полетевшими во все стороны. Южанин непроизвольно дернулся, но не изменился в лице.

  - А вот почтенный Вызим так неосмотрительно рассыпал клéщи и щипцы, которыми мы можем вырвать тебе ноздри и язык. Впрочем, - исправился Клевоц, - язык не будем вырывать. Мы же хотим от тебя кое-что услышать. Лучше ослепим, для этого здесь есть отдельный инструмент.

  Наткнувшись ранее в соломе для ночлега на куски человеческого тела, наемник оказался подготовлен воспринимать обещания северян всерьез. Но не торопился внезапным рывком попытаться обрести легкую смерть, пока перевешивало любопытство, интуиция подсказывала, что Холмин решил поговорить не только о способах пытки.

  Клевоц прошел чуть далее:

  - К этому столу, судя по желобам для стока крови, привязывают, если хотят что-нибудь отрезать.

  Северянин этого не знал, но стол был предназначен также для сдавливания, дробления, вытягивания и много еще для чего.

  Наемник потянулся было тихонько к оказавшейся в пределах досягаемости кочерге, но тут же получил по пальцам киянкой - большим деревянным молотком - от Вызима:

  - Не балуй.

  Деревянный молоток, ежели умеючи, тоже неплохое орудие для медленного и вдумчивого допроса.

  - А железные створки раковины зачем? - тем временем озадачился Клевоц.

  Вспоминая, Вызим поднял взгляд к потолку:

  - Их раскаляют на огне, а затем прикладывают к обнаженным женским персям, видишь - форма соответствует.

  - Извращенцы! - Клевоц вручил орудие пытки Дану. - Похоже, они не знают, зачем нужны женщины, - сам того не ведая, Холмин повторил слова нынешнего императора. - Отдай нашему кузнецу, пускай перекует на что-нибудь, - молодой северянин некоторое время подбирал слово, - подобрее, что-ли. Секиру, например.

  Дан одобрительно кивнул. И Вызим, судя по выражению лица, тоже, несмотря на обычную суровость, был согласен.

  Клевоц продолжил:

  - Мы могли бы попросить поделиться знаниями в обмен на безболезненную смерть. Но так все делают. Я предложу кое-что получше. Помоги узнать, кто выступил нанимателем, ради сохранения своей жизни.

  Наемник не удивился, лишь презрительно покривил губы, решив, будто его хотят обмануть аки наивного мальца. Но северянин не отступился:

  - Во-первых, мы убили больше твоих людей, чем вы, даже если ты уцелеешь. Во-вторых, наши погибли правильно и получат нужное посмертие. В-третьих, с таким же успехом тебя мог нанять я, а не тот, кто в действительности нанял. Кстати, разве тебе отдельно заплатили за молчание во время пыток? Думаю, с окончанием стычки должен был закончиться и твой контракт. Я ведь правильно понимаю, что тебя не связывает вассальная присяга? В-четвертых, перед лицом Вышнего и свидетелей из доверенных городских дворян пообещаю отпустить в обмен на знание, которое спасет для Севера хоть пару воев. Пока же будем выяснять что да как, посидишь в подвале. И последнее, ты вроде б то человек бывалый, неужели никогда не слышал про то, как северяне иногда отпускают пленников без имущественного выкупа?

  - Что засчитается мне за якобы спасенных? - наемник поверил. Он действительно смутно помнил чей-то рассказ об одном таком случае.

  - К примеру, посчитаем достаточным, если благодаря тебе через посредника выйдем на настоящего нанимателя, намеревающегося продолжить охоту на нас и всё еще обладающего для этого достаточными средствами.

  - Только не нужно городских свидетелей обещания, пускай всё останется в тайне, - конечно, посредник должен был давно скрыться, но, прежде чем брать опасный заказ, наемник предусмотрительно навел справки, в этот раз получилось узнать искомое через родичей молочного брата.