VIII

- Разлука с живыми, хуже, чем разлука с мёртвыми – грустно сказал Чже, прощаясь с нами.

- И высокая гора не загородит солнце! – ответил Уба.- Всё возможно, пока оно светит!

Распрощавшись с Чже и его воинами, мы отправились к морю. Нашим охранником на обратный путь стал Уба и его воины. Бывшие рабы и десять охранников – меркитов погрузились на джонку Юй Сугэ, золото и прочий ценный груз вместе с охраной разместился на моей джонке.

Мы попрощались с двуглавой горой, похожую на спину верблюда.

У моря, справа от бухты, на юг тянулись свежее построенные землянки, покрытые дёрном, сушились, сплетённые из какой-то травы сети и пойманная ими рыба. Что ж бывшие рабы и их новые родственники обживаются и, уверен, будут тут жить долго и, со временем, и китов научатся добывать.

С отливом мы снялись с якоря, и взяли курс на юго-восток. На следующий день, под вечер на горизонте появились холмы пустынных лесистых островов. Прошли их и свернули на юг.

Погода портилась. Дул порывистый, холодный западный ветер. Рваные тёмные облака носились по небу. Днём потемнело как ночью. Разразился жестокий шторм. Гремел гром, сверкали молнии, ветер менялся с западного на северо-западный. Потом он стал юго-западный, и джонка Юй Сугэ потерялась из вида. Больше я её не видел. Шторм разлучил нас. Сорвало парус на средней мачте и изрядно потрепало остальные.

Под утро ветер утих, и какое-то время был полный штиль. Вокруг расстилалось тёмно-синее море без каких-либо признаков берега. Потом подул слабый северный ветер. Поставили запасные паруса. Я приказал рулевому держать курс на юго-запад. Два дня полной неизвестности. Наконец, слева показалось узкая, тёмная полоска берега. Шли ещё полдня. Уба показал рукой на право:

- Там другой берег, господин.

Но я ничего не увидел, как я не приглядывался. Приказал матросу влезть на мачту. Долго он смотрел в сторону юго-запада, но ничего не увидел. Прошло какое-то время, и он закричал:

- Земля!

Значить, есть надежда, что мы не заблудились.

- У тебя зрение сокола, Уба! – сказал я весело.

- Нет, господин – сказал он серьёзно, - там были птицы. Потом они улетели туда. Что там ещё могло быть?

Берега сближались. Ветер крепчал. Волны становились всё больше и больше. Джонка то взлетала на гребень огромной волны, то стремительно падала вниз в такую же огромную впадину. Откуда взялась скала в этой впадине – не понятно. Но она взялась и проделала в правом борту большую пробоину. Джонку кинуло влево, и она зарылась в волну, когда мы оттуда вынырнули, двух первых мачт как не бывало. Мы вошли в узкий пролив, волны успокоились. Но в джонку всё равно заливалась вода, даже при небольшом волнении моря. Команда вычёрпывала воду, степняки им помогали – опасность сближала. На одном парусе мы шли очень медленно. По берегам пролива тут и там с двух сторон светились точки костров местных жителей, нивхов, как пояснил Кин.

- Идём правее, господин – сказал Кин, - я узнаю местность. Там должна быть Большая река.

- Далеко?

- Нет, не очень.

- Что ж, веди, если дорогу знаешь.

- Нет, дорогу отсюда я не знаю. Мы в этот пролив никогда не заходили. Но местность, я думаю, узнаю.

- И что там?

- Там песок. Вытащим джонку на берег, попробуем заделать пробоину.

Кое-как свернули на запад, обогнув полукруглый остров. Стали прижиматься к берегу. Прилив помогал нам двигаться, что было очень кстати с одним-то парусом.

- Дальше, дальше идём, господин – говорил Кин, - там должно быть селение айну.

Наконец дошли до большого треугольного мыса напротив острова, делящего Большую реку пополам. Джонку выкинули на песчаную мель у восточного берега, закрепили якорями, во время отлива, она ляжет на грунт.

Селение айну находилось на западном берегу мыса. Откуда на следующее утро к нам пришли местные айну во главе со старейшиной, знакомым Кина. Он огорчил Кина, сообщив, что его отец уплыл дней десять назад. Теперь купцы к ним прибудут только следующим летом. Я спросил у старейшины: «Растёт ли здесь бамбук?» Ответ получили отрицательный. Паруса изготовить оказалось не из чего. Чем и плохи путешествия на север – бамбук здесь не растёт. На юге же он встречается на каждом шагу.

Утром наши плотники занялись починкой джонки, а вечером я позвал на совет Ингэ, Уба, моего рулевого Лей Хэни и Кин, естественно, был рядом со мной.

- Повреждения оказались, - начал я, - не только у носа по правому борту, но и у кормы обнаружили приличную вмятину. Наши плотники, конечно, это заделают, но они не ручаются, что их заплаты выдержат сильный шторм. А штормов будет всё больше и больше. Кроме того, у нас нет двух матч с парусами, что тоже затруднит движение. Мачты, конечно, можно сделать и из сырого леса – до Поднебесной дотянем, но на них всё равно нет парусов, потому что нет бамбука. Я не могу поручиться, что мы выполним волю императора и довезём груз в целости и сохранности. Поэтому предлагаю зазимовать здесь. За зиму, мы придумаем из чего сделать паруса, можем дождаться купцов из страны вадзин, или встретить свои джонки, которые наверняка пойдут на север следующим летом.

- Нет – возразил мне Ингэ. – Император ждёт золото в этом году, а не в следующим. Империя нуждается в войске, а войско нуждается в золоте. И позволит Чингисхан ждать год или два?

- Как Чингисхан может позволить или не позволить нашему императору – возмутился я. И тут же подумал, что события последних лет именно так и позволяют думать. Если предки Ингэ – чжурчжени, сумели завоевать Поднебесную, то почему монголы Чингисхана не смогут это сделать. Ну да боги милостивы! Да помогут нам наши великие предки!

И Ингэ понял мои мысли:

- Золото и клыки морского и подземного зверя – это оружие, это воины, это надежда на победу. Нельзя здесь оставаться, надо выполнить волю императора.

- Каким образом?

- Так как мы не можем идти по морю, нам надо идти по реке.

- И куда мы придём по этой реке?

- Эту реку мы, чжурчжени называем Большая Чёрная река. Начинается она далеко на юге в горах Чанбайшань. В верховьях этой реки и её притока реки Стрелы стоят наши чжурчженские города. Там возьмём коней и проберёмся в Северную столицу.

- А я думал – сказал Уба, - что это Чёрная Широкая река и начинается она у монголов, у тайчиутов. Может быть, это две разных реки.

- Нет. Чёрная Широкая река, это приток Большой Чёрной реки, но сейчас это не важно.

- Это так – согласился Уба. – Чжурчжени наши друзья, по их земле мы пройдём, если, конечно, не говорить, что мы везём золото. Золото людей сводит с ума! И не важно, друг это или враг. Земли севернее Жёлтой реки наводнены облавными отрядами, мы можем сойти за один из них. Но между чжурчженями и Срединной столицей стоит Елюй Люгэ и его государство Ляо, населённое китаями. Он отложился от Поднебесной и теперь он предан Чингисхану как пёс. Кроме того, китаи всегда были врагами чжурчжений. Разве не так?

- Это правда - согласился Ингэ. - Но, думаю, другого пути нет.

- Моё дело охранять. Хорошо, мы доберёмся на джонке до верховий реки, найдём коней. А дальше? Скажи мне, Лей Хэни, ты хорошо сидишь в седле? А команда? Ведь если мы встретимся с воинами Елюй Люге или Чинхисхана, то единственный способ остаться в живых, это ускакать от них. Конечно, с десятком воинов мы справимся. С двумя десятками – как Господь решит. А если встретим полсотни, если не ускачем, то это точно гибель. И ещё. У нас должно быть восемь вьючных лошадей под золото и кость. А это затрудняет бегство. И ещё. Сколько дней пути от верховьев реки Стрелы до Срединной столицы?

- Три тысячи ли (одна тысяча пятьсот километров) – ответил Ингэ.

- Я это не понимаю. Сколько дней пути?

- Дней пятнадцать, может быть меньше, как торопиться будем.

- Торопиться будет сложно. У нас будет восемь вьючных лошадей и двадцать человек, которые плохо держаться в седле. Дней двадцать будем ехать по вражеской земле. А это опасно.

- Другого пути, я думаю, нет! – ещё раз твёрдо сказал Ингэ.

- Восемь лошадей, это хорошо. Восемь – это «благополучие». Но, должен сказать, что «того, кто не задумывается о далеких трудностях, непременно поджидают близкие неприятности», так говорил великий учитель Кун – примирительно сказал я и приказал Кину привести сюда старейшину айнов, чтобы узнать от него по подробнее о Большой реке. И ещё я сказал, что отдам старейшине свой шёлковый халат и железный топор, если он придёт и всё расскажет.

И старейшина айнов оказал нам честь и пришёл, и пришёл не один. С ним был человек народа нанай по имени Дзэвэ. Народ нанай живёт по берегам Большой реки на всём её протяжении. И он подтвердил, что она действительно течёт с юго-запада, хотя перед морем и делает петлю на север. Я спросил его:

- Слышал ли ты, Дзэвэ, о реке Стрела?

- Да - ответил он.- Но это далеко.

- Как далеко?

- Очень далеко. Много, много дней пути отсюда. Дней тридцать – тридцать пять, если грести без отдыха. Оттуда, с её верховьев приходили люди торговать с нанай. Но уже года два как они не приходят.

Ингэ посмотрел на нас победителем.

- И не придут – сказал я.- Там сейчас война.

- Что такое война? – спросил Дзэвэ.

Пришлось объяснять, что такое война. Война, это когда один народ идёт на другой народ, чтобы его покорить или уничтожить.

- Зачем? – по-прежнему не понимал Дзэвэ. Нет, у местных жителей, конечно, были стычки между собой, по разным причинам, и, даже, доходило до убийства, но что бы уничтожать друг друга, такого никогда не было.

- Дзэвэ, - сказал я – посмотри на нашу джонку и скажи, пройдёт ли она отсюда до верховья реки Стрела?

- Видел я вашу большую лодку, - ответил он. – Пройдёт. Только как вы грести будете?

Это был хороший вопрос. Я входил в реки только во время приливов. А тут всё время придётся двигаться против течения.

- Можно разобрать джонку, - подал свой голос Лей Хэни, - уменьшить её борта и идти, отталкиваясь от дна шестами, а при попутном ветре под парусом. Река очень большая!