которые происходили когда кто-то давал мне карандаш или я касалась пальцев другой

девушки, потому что мы одновременно потянулись за одним куском чизкейка в кафетерии.

И многое из того, что я видела зависело от того, о чем человек думал в этот момент.

В классе, на обеде или в библиотеке я была уверена, что большинство людей вокруг меня

только и думали о том, насколько скучно было на уроке или почему в этом месяце подавали

лазанью примерно в сотый раз.

Тем не менее я оставалась осторожной рядом с другими людьми, так как меня и учила мама.

Хотя одной части меня действительно нравился этот дар, который давал мне возможность

узнавать чужие тайны. Да, в этом отношении я была плохим человеком.

Но я уже давно узнала, что самый милый и хороший человек мог иметь самое темное, самое

развратное сердце, как отчим Пейдж Форрест. Лучше было точно знать, какими люди

являлись на самом деле, чем доверять человеку, который в конечном итоге просто хотел

сделать тебе больно.

Я не должна была сомневаться в бабушке. Она любила меня, а я любила ее. Я чувствовала

это при каждом ее прикосновении, ее любовь, мягкую и дружелюбную, как теплое одеяло, которое охватило меня с головы до пят. Именно так я чувствовала свою маму, прежде чем она

умерла.

Я открыла глаза и пожала плечами, когда отвечала на бабушкин вопрос.

– Более или менее, как всегда. Я заработала двести долларов за находку браслета. Сто из них

я положила в банку с печеньем.

Бабушка Фрост не хотела принимать деньги, когда я начала их ей приносить. Но я настояла.

Конечно, она не тратила эти деньги, как этого хотела я. Вместо этого она оформила на мое

имя сберегательную книжку и отдавала туда заработанные мной деньги. Об этом я на самом

деле не должна ничего знать.

Но в один день, когда я искала жвачку в ее сумке я случайно задела рукой ее чековую книжку, и пред моим внутренним глазом предстала картинка того, как она открывала сберегательный

счет. Однако я ничего не рассказала бабушке. Я слишком сильно любила ее, чтобы разрушить

ее тайну.

Она кивнула, сунула руку в карман и достала оттуда еще одну сотню.

– Я тоже сегодня немного заработала.

Я подняла брови.

– Ты, должно быть сказала, ей что-то очень хорошее.

– Ему, – поправила меня бабушка. – Я объяснила ему, что он и его жена уже в следующем

году станут родителями маленькой красивой девочки. Они пытались уже два года зачать

ребенка, и надежда медленно покидала его.

Я кивнула. Это было не настолько странно, насколько звучало. Люди приходили к бабушке

Фрост и задавали ей самые разные вопросы. Нужно ли им жениться, будут ли у них когда-

либо дети, обманывали ли их супруги, какое число они должны использовать в лотерее.

Бабушка никогда не врала тому, кому она предсказывала будущее, независимо от того,

насколько ужасной была правда.

Иногда она могла помогать людям, я действительно имею в виду помогать. Только в прошлом

месяце она сказала одной женщине, чтобы та после роботы не шла домой, а переночевала у

подруги. Впоследствии выяснилось, что в ту ночь к ней в дом ворвался парень, которого

между прочем разыскивали за изнасилование.

Полиция поймала человека, как только он вышел из ее дома с ножом в руке. Женщина была

настолько благодарна, что подослала всех своих подруг, чтобы им тоже предсказали будущее.

Бабушка Фрост села напротив меня и начала разматывать некоторые платки. Ткани падали на

стол красочными волнами, в то время как монетки на их краях звенели.

– Может быть сделать тебе что-нибудь поесть, милая? У меня есть еще целый час перед

следующим приемом.

– Нет, спасибо, я уже сделала себе сандвич. Кроме того, я уже должна возвращаться в школу,

– сказала я, вставая, схватила свою сумку и набросила ее себе на плечо. – Сегодня у меня еще

смена в библиотеке, кроме того, на следующей неделе мне предстоит сдать сочинение о

греческих богах.

Плата за школьное обучение, подходяще к остальным мифам, была астрономически высока, и мы были не достаточно богаты, чтобы полностью ее оплачивать. Если конечно бабушка не

скрывала от меня что-то и не прятала где-то кучу денег.

Возможно, это было действительно так, учитывая то, как таинственно и неточно она

говорила об Академии. Во всяком случае, я должна была работать в библиотеке по несколько

часов в неделю, чтобы оплатить хотя бы часть расходов на мое обучение, а также проживание

и питание. По крайней мере, так утверждал Найкмедс, руководитель библиотеки.

Но мне скорее казалось, что у него была слабость к рабскому труду, и он наслаждался тем, что командировал мной.

Бабушка Фрост взглянула на меня, и вдруг ее пурпурные глаза опустели и стали

прозрачными. Казалось, что что-то вокруг меня взбудоражило воздух, что-то старое,

бдительное, то, с чем я была знакома.

– Только будь поосторожнее, – пробормотала бабушка в типичном для нее рассеянном виде, который настигал ее когда она видела то, что другие не могут.

Я подождала несколько секунд, чтобы убедиться, не хочет ли она предупредить меня о чем-

нибудь конкретном. Возможно о трещине в тротуаре, о которую я могу споткнуться, или о

паре книг, которые упадут с полки и непроизвольно ударят меня.

Но бабушка больше ничего не сказала и через мгновение сконцентрировала свой взгляд.

Иногда ее видения были не совсем ясны, они скорее ограничивались одним общим

ощущением, что должно случиться что-то хорошее или плохое .

Кроме того, ей было сложно разбираться с видениями, которые были предназначены для ее

семьи. Чем ближе был человек для бабушки, тем менее объективно она могла его видеть, и

тем больше ее чувства мешали ее видениям.

Даже если она и видела что-то, максимум она кратко и грубо описала бы видение, это из-за

того, что ее чувства ухудшали ее сверхъестественное восприятие, или она видела только то, что хотела видеть, а не то, что произошло бы в действительности.

Кроме того, бабушка всегда говорила, что я должна принимать свои собственные решения, и

на выбор не должны были повлиять ее туманные видения... Поскольку иногда ее видения не

сбывались. Люди часто поступали по своему, хотя в видениях бабушки происходило

совершенно другое.

На этот раз, видимо, случилось тоже самое, потому что она улыбнулась мне, погладила по

руке и пошла к холодильнику.

– По крайней мере, давай я заверну тебе с собой еще немного тыквенного пирога, – сказала

она.

Я стояла и смотрела, как бабушка суетилась на кухне. Я не была предсказательницей как она, так как не могла вызывать видения без того, чтобы прикоснуться к чему-то, а также я никогда

не могла заглянуть в будущее или что-то в этом роде.

Все же, по какой-то причине холодная дрожь пробежала по спине.

Глава четвертая

К тому времени, как я вернулась на автобусе в Сайпресс-Маунтейн,

пролезла через клетку, не бросив взгляд на молчаливо таращащихся

сфинксов и побежала к библиотеке, было уже почти шесть вечера и

сумерки покрывали школьную территорию.

Небо было фиолетово-серым, а темные тени лежали как кровь на зданиях. Я встряхнула

головой чтобы отогнать эти странные мысли, и пошла дальше.

Библиотека Древностей была самым большим зданием на территории Мифической

Академии и имела самую крайнюю вершину из всех пяти зданий, которые вместе

формировали неясную звезду.

Библиотека имела 6 этажей, но у меня всегда было чувство, что ее башни тянулись выше и

выше, до тех пор пока не протыкали небо своими острыми верхушками в виде мечей.

Но особенно зловещей делали библиотеку статуи, которые покрывали каждое свободное

место: грифоны, головы животных, драконы, что-то, что выглядело как гигантский минотавр.