- И что? Заболею? Все равно этот проклятый дар не даст умереть. Мучением больше... мучением меньше... В сущности никакой разницы.
- Ты всегда болеешь очень тяжело. Встань.
- Уйди, - впервые в жизни Мили ненавидела этого мужчину. - Сгинь, дэйн. Или убей. Я устала страдать.
Девушка не собиралась подниматься, она так и лежала, прильнув к холодным камням, словно к материнской груди.
- Вставай.
Волоран протянул магессе руку и снова требовательно повторил:
- Поднимись.
Да что ж пристал!? Повитуха отшвырнула от себя его ладонь, вскочила, и прокричала мужчине в лицо:
- Отстань!!!
Слезы текли по лицу, смешиваясь с дождем, тело колотила дрожь, но Милиана словно не замечала этого. Единственное, чего ей действительно хотелось - чтобы дэйн оставил ее в покое. Не говорил. Не предлагал помощь. Не стоял рядом. Какая ему...
Сильные руки притянули ее к теплой груди.
- Успокойся. Не плачь.
Он говорил это равнодушно, словно не хотел утешать, а лишь бездумно повторял то, что принято говорить в подобных случаях. В голосе не прорезывалось и толики сочувствия или беспокойства. Точно таким же тоном он мог бы сказать ей: "Умри" или "Я тебя ненавижу". Любые слова, которые обычный человек при помощи интонаций наполнял оттенками смысла - от боли до восторга - в его устах звучали пресно. Никак.
Теплые ладони гладили Милиану по голове без малейшего намека на ласку. Но он касался ее. Магессы. Сам. Укутал в свой плащ. Для такого, как Волоран, это было... наивысшим выражением участия. Понимание этого сломило жалкие остатки гордости и силы воли. Девушка заплакала навзрыд, уткнувшись лбом в широкое плечо, выплескивая горечь, накопившуюся за девять лет скитаний. Она плакала долго, проклятый дар несколько раз за это время пытался восстать, поднимался в душе темной волной, но сила дэйна каждый раз подавляла его.
Дождь давно стих, и теперь только ручьи под ногами напоминали о грозе. Мужчина, по-прежнему обнимая магессу, посмотрел на темнеющее небо. Суматошный, тяжелый день подходил к концу.
- Ты плачешь по нему? - тихо спросил Волоран, когда Милиана устала рыдать и стояла, оцепенев, прижимаясь к нему всем телом.
- По себе, - глухо ответила она, делая судорожный захлебывающийся вдох.
- Почему? - дэйн продолжал гладить девушку по голове, но не пытался заглянуть в глаза. - Тебе нужно радоваться.
- Радоваться?
- Вы, наконец, свободны друг от друга. Ты свободна. Разве это плохо?
Милиана вскинулась.
- А когда я стану свободной от тебя? Разве это - свобода?
Она отступила, зная, что палач не станет ее удерживать, и потянула засаленный шнурок, висящий на шее.
На видавшей виды веревочке болталось... кольцо. Венчальное кольцо. Магесса показала его собеседнику и сказала, напоминая:
- На мне оковы. Ты сам заключил меня в них.
Мужчина долго смотрел на поблескивающий в сумерках стальной ободок, потом медленно-медленно обвел его указательным пальцем, слегка касаясь руки Повитухи.
- Ты могла отказаться.
- Я? Могла? - девушка отдернула руку с украшением, вновь пряча шнурок за пазуху, вытерла слезы и ответила: - Да, могла. И ты бы умер.
- Верно.
- Неужто, я кажусь такой подлой? - спросила она с плохо скрываемой болью в голосе. - Неужто ты ждал от меня отказа? И даже мысли не допускал о том, что я не хочу становиться убийцей? Ладно. Пусть. Я - маг. Зло. Легко могу погубить. Предположим так. Но неужели ты даже не подумал о том, что я... не хочу твоей гибели? Я знаю тебя большую часть своей жизни. Ты учил меня подавлять проклятую силу, успокаивал, когда она не подчинялась, даже еду с кухни таскал!
- Я знал, что ты не откажешь. Почти был уверен, - дэйн пожал плечами. - Но все равно у тебя был выбор.
Девушка смотрела с болью, досадуя, что он не понимает, и она вынуждена объяснять ему столь очевидные для нее и столь непостижимые для него истины.
- Не было выбора. Никогда. Единственный раз жизнь предоставила мне шанс, счастливый случай - возможность стать обычным человеком. И ты меня его лишил.
- Лишил? - дэйн грустно улыбнулся. - Я сидел под твоей дверью всю ночь, Миллиана. А утром я пришел в келью, где заперли Йена, с едой и теплой одеждой, и увидел тебя, спящую у его ног. Как собаку.
Милиана закрыла глаза. Вздохнула. Открыла. Волоран в совершенстве умел прогонять ее тоску. Стоило ей хоть минуту поговорить с ним - и в душе сразу поднималась горькая досада. Зато грусть проходила. Бесследно.
- Вол... дэйн! Я не верю, что мы смогли бы стать семьей. - Магесса решила раз и навсегда поставить точку в этом вопросе, занимавшем его, судя по всему, последние девять лет.
- Почему? - палач магов и впрямь не понимал.
Он ее сведет с ума. Всегда сводил. Да что ж за мужик такой!
- Во-первых, ты меня не любишь. Во-вторых, мне не хотелось себя унижать. В-третьих...
- Унижать? - ему показалось - ослышался.
Повитуха снова вздохнула:
- Дэйн, ты ведь все равно не стал бы моим мужем.
- Стал бы.
- Да ты... - она задохнулась. - Бесчувственная деревяшка! Хочешь сказать, если бы я той ночью пришла к тебе, ты бы принял меня? Конечно, нет! Разве ты хотел меня? Хоть когда-то? Я могла нагишом перед тобой сплясать, соблазняя, а ты бы сказал, что я тощая, как жеребенок фадира. Только и всего.
- С чего ты это взяла? - недоуменно спросил он.
- Ты презирал меня! - яростно продолжила она и вдруг осеклась, понимая смысл ранее сказанного. - Ты ждал меня у двери всю ночь?
Волоран пожал плечами.
- Когда я предлагал кольцо, я предлагал не только помолвку, чтобы отвадить тебя от брата. Я предлагал все. И я не пошел бы к Чаше, если бы не хотел тебя. На такую жертву даже ради Йена я бы не пошел. Ты ведь не могла этого не понимать, Мили.
Она вздрогнула и отступила на шаг назад.
- Замолчи. Просто замолчи.
Девушка закрыла лицо руками. Теперь вместо слез ее душил смех. Боги, что же она натворила, чем прогневала судьбу?
- Зачем я тебе? Почему ты говоришь мне об этом? Почему сейчас? Почему ты всегда был против того, что мы с Йеном вместе?
- Не плачь, - он вздохнул и стер мокрые дорожки с ее лица.
Милиана застыла, удивленная прикосновением. По телу пробежала дрожь, почувствовав которую, мужчина нахмурился и отдернул руки.
- Идем обратно, - дэйн подтолкнул магессу в сторону "Кабаньего Пятака". - Холодно.
- Ты не ответил, - напомнила Повитуха, послушно шагая рядом.
Волоран помолчал, а потом объяснил:
- Я старался не вмешиваться. Но он всегда был на грани срыва. А ты рядом с ним - несчастна. Вы убивали друг друга. Я надеялся, что когда Йен получит назвище, между вами все закончится, и вы успокоитесь. Но потом узнал, что вы решили уйти на Перехлестье. Служить богам. Этого я допустить не мог.
- Мы не собирались идти на Перехлестье, - возразила девушка и чуть не упала, когда мужчина дернул ее за локоть.
- Что?
- Мы никогда не собирались идти на Перехлестье, - повторила она. - Я собиралась идти одна.
Он вглядывался в ее лицо. На город спустились сумерки, но еще было достаточно светло. Волоран смотрел на Милиану, но не находил в ее глазах даже тени лукавства.
- Глупая, - наконец, произнес он. - Маленький глупый жеребенок.
Магесса горько усмехнулась, услышав это:
- Да. Глупая. Но жить тут, и понимать, что я никогда не стану любимой... - она осеклась.
- Любимой?
В сгущающихся сумерках Милиана, закрыв глаза, кивнула. Для дэйна не было секретом, как сильно она хотела стать человеком, как жадно искала любую возможность, перечитала стопы книг, ходила за советом к Отцам, постоянно пропадала в библиотеке Клетки. Не было мага более одержимого желанием отринуть дар, чем Мили. И девчонка нашла два способа. Точнее не нашла. Узнала о том, что такие способы есть.