Грехобор обвел толпу быстрым взглядом и сразу увидел говорящего - плотного бородатого мужика.

   - Шел бы ты подобру, - мрачно посоветовал тот.

   - Да! - поддержал его другой - молодой невысокий парень в серой куртке. - Нечего таким, как ты, тут оставаться.

   Маг снова не проронил ни слова, лишь настороженно смотрел на недобро гудящих завсегдатаев таверны.

   Его гнали. Это было привычно. Это было правильно. И знакомая горечь подступила к горлу. Горечь и злоба. Багой вскинул руку, останавливая общий гомон.

   - Ты Ваську, конечно, защитил. Согласен. Но, ежели б тебя сюда каким поганым ветром не принесло, дэйн бы на девку сроду не окрысился и к видии бы ее не поволок, - корчмарь потрясал кулаком в такт словам. - Поэтому... шел бы ты отсюда. Выгнать я тебя не могу. Поэтому просто советую. И так уже дерьма наворотил, вовек не отмыться.

   - Нет.

   Гнев на лицах, окружавших его людей начал перерождаться в злобу, которая становился тем сильнее, чем острее посетители харчевни понимали свою беспомощность. Корчмарь устало вздохнул. И за миг до того, как он сделал шаг вперед и протянул руку, Грехобор осознал, что Багой сознательно собирается погубить душу, чтобы выволочь его из таверны. Защитить Василису.

   Маг прянул в сторону, увертываясь от прикосновения:

   - Хватит! - впервые в его голосе, столь спокойном, зазвучал гнев. Он и не помнил, когда последний раз давал ему волю. - Не нужно.

   - Нужно, - угрюмо ответил корчмарь. - Пока ты новых бед не наделал. Я свое уже пожил и от души у меня не много осталось, а девку портить не дам.

   Еще несколько посетителей с отчаянной решимостью последовали примеру корчмаря и двинулись на мага.

   - Я ее защищать буду! - почти прорычал Грехобор, снова уклоняясь от тянущихся к нему рук.

   - А кто ее от тебя защитит? Защитник... - мужики обступили его со всех сторон. - Ты, вон, защитил уже раз. Теперь к видии потащат ее.

   Толпа обличителей обступала чужака все плотнее, они, словно растеряли извечный страх, подходили все ближе, гомонили и настроены были очень-очень решительно.

   Магу не хотелось пускать в ход дар, но другого выхода он более не видел.

   - ОСТАНОВИТЕСЬ.

   По старому шраму, рассекавшему висок, скулу и прячущемуся под ворот рубахи, медленно поползла вниз тяжелая капля крови. Сложенные в замок руки удерживали мощь волшбы, хотя гнев и ярость, разгоравшиеся в глубине души, требовали от Грехобора выпустить магию. Как легко и упоительно - вдруг дать волю распирающей тебя силе. Он помнил. Ведь однажды он уже это делал. Давно-давно, когда увидел, что сотворил его брат, и впал в бешенство. Тогда зло, постоянно живущее в нем, вырвалось наружу, уничтожая на своем пути все живое и... неживое. Тогда эту яростную силу смогла остановить только она, но сейчас... сейчас его некому останавливать. Кроме него самого...

   - Ей нужна моя защита. От дэйна. От видии. Я не обижу ее.

   Багой, сжав кулаки, сверлил перехожего странника свирепым взглядом. Смотрел прямо в глаза, пристально, не отрываясь.

   - Жизнью клянись, пес заблудший, - прошипел харчевник.

   - Клянусь. Моя жизнь и так теперь принадлежит ей.

   Выждав еще несколько долгих мгновений, маг медленно ослабил замок. Никто на него не бросался. Никто не пытался ударить. Не хватался за нож. Ну, разве только смотрели с неприязнью. Неприязнью. Не ненавистью. Удивительно.

   Хозяин "Кабаньего Пятака" что-то тихо сказал сгрудившимся вокруг посетителям. Мужики погудели, переминаясь с ноги на ногу, но больше не пытались дотронуться до мага.

   - Обидишь ее... шкуру спущу, - корчмарь зло выдохнул и направился обратно к своей стойке.

   Постепенно и остальные защитники диковинной стряпухи разошлись по местам, где до этой поры неспешно трапезничали. И вот спустя несколько мгновений в харчевне снова царил уютный гул голосов да постукивание ложек. Хотя Грехобор все же нет-нет, а чувствовал угрюмые взгляды, которые бросали на него посетители.

   Это озадачивало мага. Он вновь и вновь прокручивал в голове происшедшее, и не мог понять причину случившегося. Люди выступили против мага? Угрожали ему? Путались выгнать? Бред. Его всегда боялись. Всегда ненавидели. Никогда не смотрели в глаза, а тут, в этой таверне... он стал для людей кем-то вроде лишайной дворняги, которую не страшно прогнать, но при этом все-таки зазорно лишний раз ударить. Он не понимал.

   Задумчиво поднявшись по лестнице и зайдя в покой, который от щедрот своих (и Багоевых) пожаловала ему Василиса, маг опустился на широкий, устланный войлоком сундук и уставился в раскрытое окно.

   - Почему? - спросил он, глядя, на высоко стоящие солнца.

   Полдень.

   Он жив.

   И словно попал в другой мир.

   - Почему? Ты должен объяснить, - повторил мужчина свой вопрос.

   Тишина. Грехобор выдохнул, резко повернулся, и уставился на дверь.

   - Говори уже, колдун. От меня спрятаться сложно.

   Глен криво усмехнулся. Однако. Он много слышал о Грехоборе и его силе, но никогда не верил в правдивость этих россказней. И - на тебе. Какая же мощь таится в этом теле?

   - А ты меня услышишь?

   - Почему нет? - Грехобор усмехнулся. - Если думаешь, будто жалкий отвод глаз может скрыть тебя от мага, то я разочарую - не может. Итак?

   Колдун проглотил многочисленные вопросы, которые рвались с языка и распирали голову и которые он так хотел задать. Вместо этого он произнес всего одно слово:

   - Еда.

   - Еда?

   - Ага. Я не знаю, почему, но, когда посетители едят то, что она состряпала, они становятся... добрее. Да сам вспомни, даже дэйн повадился сюда шастать. Что ни день - сидит, жует. Хотя прежде аппетитом не отличался. И любовью посидеть в тавернах тоже.

   - Что ж... - Грехобор ничем не выказал удивления. Хотя удивляться было чему. Ведь он не чувствовал магии в Василисе. Не было в этой решительной забавной девушке силы. И еще кое-что... - Она не отсюда.

   - Да, - кивнул от двери колдун.

   - Откуда? Знаешь?

   - Нет, - Глен, наконец, перестал топтаться у порога, и шагнул вперед. - Знаю только, что ее призвала магесса - отдать дар.

   - Старая Шильда, - кивнул Грехобор. - Жаль ее.

   - Откуда ты...

   - Я так понимаю, дар она не передала?

   - Нет. Но откуда же...

   - Ты весь пронизан ее магией, - собеседник откинулся к стене. - Только вот одного не пойму - как ты смог стать ее преемником?

   - Василису оттолкнул, - хмуро ответил Глен.

   Ему не нравилось, что маг, выглядевший до этого таким беспомощным и даже жалким, вдруг оказался очень проницательным и умным. Более того, он словно сбросил личину неудачника и разговаривал с колдуном свысока. Это было неприятно.

   - Сложно справиться? - вдруг спросил Грехобор. - Приступы ярости, злости, желание уничтожить всех?

   - С чего ты взял? Я полностью контролирую...

   - Нет. Совершенно не контролируешь. Хотя... что-то тебя сдерживает, вот только явно не ты сам, - разрешенный маг склонил голову набок, будто пытаясь понять, что именно скрывает колдун. - Но это меня не касается. А вот что действительно интересно, так это зачем ты здесь? Чего ты от меня хочешь?

   Терпение Глена иссякло.

   - Не касается? Еще как касается, маг. Потому что справляться с Проклятым даром мне помогает твоя невеста. Ее душа, как незыблемая глыба, об которую магия, злость, ярость разбиваются вдребезги. Она такая смешливая, беззаботная, веселая, ранимая... Но внутри... внутри она другая.

   - Что значит "другая"? - мигом насторожился собеседник.

   - А какая разница? Тебя же это не касается, - передразнил колдун, а потом перевел дыхание, собираясь с мыслями, и снова ринулся в атаку: - Ведь ты никто! Ты...

   - Довольно. Говори по делу, - Грехобор не повысил голоса, но Глен осекся. По коже пробежал холодок.

   - По делу?

   - Да, - мужчина устало прикрыл глаза, и на какое-то время в комнатушке воцарилась тишина.