- Не следовало бы нам отбиваться от железной дороги, - буркнул Лагутин. - Тут все время в движении красногвардейские части. В случае чего, они нам всегда помогут. А вот там, в глуби, надеяться уже не на кого.
- А на фронтовиков? - спросил Подтелков.
- А разве ты, Федор Григорьевич, не видел, какие они тут фронтовики стали? - сказал Востропятов. - Чуть было из-за плетня тебя не подстрелили...
- Да ведь это ж контрреволюционеры стреляли, - возразил Подтелков.
- А контрреволюционеров разве из числа фронтовиков нет? - спросил Мрыхин.
Подтелков промолчал.
- Я думаю, что пока нужно держаться железной дороги, - сказал Кривошлыков.
- Чудаки, - пожал плечами Подтелков. - Не понимаю, чего вы трусите? Ну, раз возражаете, то ладно, пойдем пока по линии железной дороги...
Поезд продвигался к Царицыну. Но Подтелков на этом не успокоился. Он снова завел разговор о том, что лучше бы в северные округа идти походным порядком.
- Ведь пока мы дошли б до места назначения, до Усть-Медведицы и Урюпинской, то собрали бы целую армию фронтовиков, - говорил он. Революционных фронтовиков из казачьей бедноты да иногородних по станицам много. Все они пошли бы за нами.
- А оружье где для них возьмем? - спросил Востропятов.
- Ого, брат! - усмехнулся Подтелков. - Оружия по станицам и хуторам хоть завались. Каждый фронтовик принес с собой по винтовке, а некоторые так притащили даже пулеметы... Я уж не говорю о шашках. Их в каждом дворе по две, по три.
Однажды, когда поезд остановился на разъезде Грачи, Подтелков отдал приказ экспедиции разгружаться.
- Отсюда пойдем походным порядком, - сказал он.
* * *
Когда по составу экспедиции разнеслась весть о разгрузке, к Подтелкову подошли Лагутин с Востропятовым.
- Смотри, Федор, как бы нам ошибку не допустить, - сказал Лагутин. Зря торопишься.
- Ничего, - проговорил Подтелков. - Я все продумал. Ничего страшного нет... Все-таки мы большего достигнем, если пойдем походным порядком...
- Ладно, посмотрим, - пожал плечами Лагутин.
По дороге, мимо поезда, дымя пылью, мчались два всадника в кожаных тужурках.
- А ведь это, кажись, Щаденко? - всматриваясь во всадников, сказал Востропятов. - Товарищ Щаденко!.. - крикнул он. - Заезжай к нам!
Всадники повернули к вагонам. Один из них действительно оказался Щаденко.
- О, старые знакомые! - закричал он весело. - Все донское правительство. Какими судьбами сюда попали, товарищи? - соскочив с лошади, спросил он, здороваясь с каждым за руку.
Лагутин рассказал ему о цели поездки экспедиции в северные округа.
- Это правильно, - одобрил Щаденко. - В Усть-Медведицком округе и на Хопре много революционных казаков и иногородних. Там можно собрать несколько полков. А что вы здесь остановились?
- Да вот Подтелков вздумал тут разгружаться, - сказал Лагутин. Отсюда хочет идти в Усть-Медведицкий округ походным порядком. Мы же не советуем ему этого делать...
- Ведь рискованно же здесь идти, - вступил в разговор и Мрыхин. Сюда мы пробивались с боями, а как пойдем пешим порядком, так и вовсе придется на каждом шагу отбиваться от белых банд.
Щаденко задумался.
- Это, пожалуй, верно, - сказал он. - Мне с моим отрядом все время приходится иметь схватки с белыми. А не лучше ли вам, товарищ Подтелков, ехать через Царицын на Серебряково или Филоново? А то так прямо через станцию Алексиково на Урюпинскую... Этот путь был бы более безопасным...
- Слишком долго ехать, - ответил Подтелков. - А нам надо спешить... Пока не поздно, надо собрать полки да двинуть против донской контрреволюции. А ежели поедем на Филоново или Урюпинскую, так время упустим и контрреволюционеры весь Дон под свою власть заберут...
- Смотрите сами, - пожал плечами Щаденко. - Вам виднее.
Попрощавшись, он уехал.
Наняв в поселке несколько подвод, Подтелков погрузил на них имущество экспедиции и приказал трогаться в путь. Часть казаков шла пешком.
В слободе Николаево-Березовской комиссия попыталась было еще раз провести мобилизацию фронтовиков. Но на собрание явились только старики да женщины с детьми. Ни один фронтовик не пришел на вызов.
- Где ж ваша молодежь? - допытывался у стариков Подтел ков. - Куда подевались мужчины, солдаты?
- А бог их знает, де вони девались, - потупляли глаза старики. Разве ж вони кажут нам. Ныне хлопцы своим умом-разумом норовят жить.
И чем дальше продвигалась экспедиция в глубь казачьей области, тем враждебнее к ней относилось население. При приближении отряда Подтелкова жители прятались.
Подтелков был мрачен и молчалив. Он убеждался в том, что напрасно не послушался совета Щаденко и других товарищей. Надо бы поездом ехать до Серебряково или Филоново. В тех местах крепко установилась советская власть, и успех экспедиции был бы обеспечен.
К вечеру девятого мая экспедиция выехала на территорию Усть-Медведицкого округа. Подтелков несколько оживился. Ведь это был тот округ, который являлся целью их путешествия. Проехать еще каких-нибудь, быть может, пятьдесят-шестьдесят километров, и там, твердо был убежден Подтелков, совсем другие люди, все переменится. В родной станице Усть-Хоперской кто не знает Подтелкова?
Подъезжали к хутору Рубашкину.
Лагутин выделил трех казаков и на запасной подводе, запряженной парой бойких лошадей, отправил их вперед в хутор.
Они поскакали и вскоре скрылись за бугром.
Съезжая с пригорка в хутор, казаки заметили, как из другого конца поселка стремительно выскочили десятка два груженных тачанок и повозок и помчались прочь от хутора.
- Что это они? - недоумевающе спросил Прохор.
- Гуляют, должно, - ответил казак. - Ныне же пасха.
Но когда въехали в хутор, то убедились, что дело тут не в гулянии и не в пасхе. При приближении экспедиции хуторяне всполошились... Нагружая тачанки и телеги шубами, перинами, самоварами и прочим домашним скарбом, сажая наверх возов ребятишек и стариков, хлеща лошадей кнутами, они мчались из хутора, как угорелые. И сейчас хутор был почти пуст.
- Что тут делается? - в изумлении разводили руками казаки из экспедиции. - С ума, что ли, они сошли?
К Подтелкову подошел местный житель, молодой щеголеватый солдат.
- Здравствуйте, - сказал он.
- Здравствуй, - ответил Подтелков. - Что у вас тут делается? Все, как оглашенные, умчались от нас. Почти весь хутор пустой.
Солдат рассмеялся:
- Так они ж вас испугались. Тут кулаки такую брехню распространили, что будто идут китайцы да латыши, по русскому ни бельмеса не понимают... Всех, мол, режут, жгут, грабят да баб и девок насильничают... Ну, слыша такие страхи, поневоле побежишь... Тут такой рев поднялся... Я им, дуракам, говорил, чтоб сидели на месте. Идут, мол, наши же, русские... Так где там, и слухать не хотят... Меня чуток не убили, говорят, за них, мол, стоишь...
- А наших квартирьеров не видел?
- Как же, видал. Трое молодых парней приезжало...
- Так где же они?
- Казаки тут у нас давеча были. Переловили их и в Краснокутскую погнали... Знаешь что, - зашептал солдат Подтелкову, - ты, видать, у них за начальника. Так послушай меня, что скажу. На вас тут собирается сила большая. Погляди, - указал он на бугор, где в сумерках вечера маячили всадники. - Жалко, побьют вас всех.
Подтелков сразу же понял, какой огромной опасности подвергнет он свою экспедицию, если здесь останется ночевать.
- Спасибо, товарищ! - пожал он руку солдату и подал команду:
- Поворачивай назад!..
Разбредшиеся было по хутору в поисках съестного казаки в недоумении возвращались.
- В чем дело? - спрашивали они. - Почему назад?
- Беляки нас окружают, - пояснил Лагутин. - Оставаться в этом хуторе никак нельзя, побьют.
Держа винтовки наизготове, казаки, не отставая от подвод, торопливо уходили из хутора Рубашкина.
Небо заволакивалось рваными, клубящимися тучами. Начал моросить мелкий дождь. Дорога быстро расквасилась. Лошади едва волокли по грязи тяжелые телеги.
Держась за борт тачанки, тяжело вытаскивая ноги из липкой грязи, молчаливо шел Подтелков. Он ясно отдавал себе отчет в том, какую ответственность взял на себя, поставив людей в такое положение, и тяжко переживал это. Шедший по другую сторону тачанки Лагутин понимал состояние своего друга и в душе жалел его.
- Ничего, Федор, - сказал он тихо. - Авось, бог даст, выберемся благополучно из такого положения.
Подтелков вздохнул и не ответил.
В тачанке лежал укутанный в шинель и накрытый брезентом расхворавшийся Кривошлыков. Он дрожал от лихорадки, постукивая зубами.
- О, че-рт! - простонал он. - П-по-пали в ло-овушку... Вот, Ф-Федор, - укоризненно глянул он глубоко запавшими глазами на Подтелкова, - все че-рез твое упрямство.
- Замолчь! - дико взвизгнул Подтелков. - Что ты мне сердце надрываешь?..
Некоторое время он шел молча.
- И так все сердце изболелось, - сказал он тихо, почти шепотом, словно стыдясь. - Проклял себя, что совершил такую глупость. Простите, товарищи... Но ведь я же хотел как лучше...
- Ничего, Федор! - снова мягко, успокаивающе сказал Лагутин. Постараемся выбраться благополучно.
- Будем биться насмерть! - решительно сказал Подтелков.
- Ну, это уж ясно, - подтвердил Лагутин.
- С кем еще биться-то? - криво усмехнулся доселе молчавший Мрыхин.
Впереди загрохотали выстрелы. Подтелков бросился туда.
- В чем дело, товарищи?
- В кустах стояли какие-то верховые и обстреляли нас, - ответил казак. - Должно, засада.
Казаки из экспедиции, рассыпавшись, прошли кустарники; верховых уже не было.
Впереди сквозь густую сетку дождя мелькнули огоньки хутора Алексеевского, который экспедиция проехала днем. К Подтелкову подошел Мрыхин.
- Может, заночуем тут, Федор, а? - спросил он.
- Поглядим, - буркнул Подтелков.
В хуторе царила необычная суматоха. Хуторяне увязывали возы, стремглав выезжали из хутора.