— Вы же заняты были, я просила ее подождать. Сначала хотела спросить, примете ли вы ее, но не успела.

— Зовите поскорее.

Прокофий Иванович последнее время совсем занемог. Инсульт после сердечного приступа не дал ему больше подняться с постели. За делами и хлопотами Артур даже не успевал поинтересоваться, в чем нуждается его семья. Правда, он поручал это делать своим подчиненным. Но проверить, как дела у друга и старого партнера по бизнесу, он, как это частенько случается с замотанными руководителями, не успевал.

— Простите меня, Ольга Петровна, — вскочив из-за стола, встретил он женщину. Ее поникший вид явно не сулил приятных известий. — Зачем же вы так… сами приехали? Мы бы за вами машину прислали, или я бы сам подскочил. Позвонили бы мне.

Слова Артура звучали как оправдание.

— Я не звонила специально! — отрезала она.

Безучастными сухими глазами женщина обвела взглядом его кабинет.

— Артур… — Ольга Петровна была с ним на ты. Разница в возрасте и давнее знакомство позволяли. — То, что я тебе сейчас расскажу, — она еще раз посмотрела по сторонам, словно боясь, что кто-то их услышит, — для тебя будет крайне неожиданным.

— Да, — напрягся он, и в предчувствии неприятностей по спине пробежал холод.

— У тебя собираются отнять фирму. — Она замолчала, давая возможность осознать масштаб неприятности.

Известие обрушилось как снег на голову. Он понимал, что жена партнера не пришла, чтобы пошутить.

Вопрос «Как?» даже не пришел ему в голову. Не раз слышал и видел по телевидению, как группа крепких ребят в камуфляже осаждала тот или иной офис, раскидывала имущество, била и крушила все вокруг, как не давались преданные сотрудники, получая подзатыльники и фингалы. Это называлось недружественным поглощением, а по сути был рейдерский захват. Но при чем тут он? Свое детище они, группа уже более десятка человек, оформили по-настоящему, как только появилась такая необходимость. Помогали друг другу кто чем мог. Связями, деньгами, помещением. Давно это было. С тех пор прошло много лет. Вот и юбилей фирма справила. Только не все владельцы уже могли присутствовать на этом празднике. Прокофий Иванович, например. Однако основная часть пакета акций все равно принадлежала только троим: Серебряному, Верникову, Иноземцеву. Название не поменяли от того, что примкнули к ним и другие. «Северин» стала уважаемой компанией. И все они трое, стоявшие у истоков, считали себя основными владельцами, которые были верны друг другу до конца. «Один за всех — все за одного» — юношеский мушкетерский девиз оставался в силе. Потому верил Прокофию Артур так, как себе. Не мог старый друг подставить его, продать свой пакет акций. С того момента, как заболел, все вел разговоры о том, чтобы передать их Артуру в доверительное управление. Подумывал и о том, что делать с акциями в случае самого плохого.

«Поправишься, сам тут будешь управлять», — желая поддержать и подбодрить друга, вселял в него надежду Артур.

Хотя по всему было видно, что вряд ли так тяжело больной человек, в возрасте, уже поднимется. Создавая предприятие с нуля, никто из партнеров не думал никогда, что разовьется их фирма, станет привлекательной настолько, что кто-нибудь попытается ее отобрать.

— Они пришли ко мне, — без всяких предисловий выдавила из себя жена коллеги, — Прокофий Иванович совсем слаб. Практически на том свете. Пришли, — Ольга Петровна гордо повела плечами, — и заявили, что если я не соглашусь, то дочери нашей конец! Это они ее на наркотики подсадили. Я поняла это только сейчас. Давно, значит, вас… — она подыскивала подходящее выражение, не желая применять бандитский блатной жаргон, однако не нашла приличествующего слова и произнесла по-блатному: — пасли. Выжидали, когда удобный случай представится. Представился.

— Где она? — спросил он о дочери-наркоманке, чувствуя, что Ольга Петровна пришла только за тем, чтобы предупредить об опасности, и что акции ее мужа не сегодня, так завтра окажутся в руках его, Артура, врагов.

— Сначала под их чутким присмотром находилась. Звонила, рыдала в трубку. Ломка у нее была. Они ее спровоцировали на прежнее, а потом выдерживать стали. Вот ее и понесло. Я умоляла ее рассказать, где она, но… — Ольга Петровна махнула рукой. — Сейчас, возможно, они ее могли куда-нибудь еще переселить или в органы сдать. «Долго телишься» — так сказал мне какой-то хам по телефону.

— Как в органы, на каком основании? — попытался возмутиться Артур.

— Был бы человек, а основание всегда найдется, — горько пошутила Ольга Петровна. — Наркотики могли подсунуть, объявить, что торгует ими. Разве проблема наркоманку упечь? Но я не утверждаю, что сценарий выглядит именно так. Возможно, выжидают, следят за мной.

— Вы знаете, кто они?

— Я видела исполнителей. Потому что на наш телефон они поставили прослушку, — не отвечая впрямую на вопрос, поведала Ольга Петровна.

Когда-то эта женщина, такой она осталась у Артура в памяти, блистала красотой.

С первых минут знакомства она представилась ему, партнеру мужа, по имени-отчеству. Тогда он, молодой, элегантный, только что вернувшийся из Парижа, чуть бравируя своим заграничным шиком, поцеловал ручку неприступной даме и, флиртуя, произнес: «Меня можно звать просто Артур». «А меня нет!» — отрезала она.

Неприступная, высокая и прямая, как стрела, Ольга была красива холодной красотой. Красива, статна и строга. Но строга совсем не так, как Женя, не по-деловому. Впрочем, тогда деловых женщин было по пальцем сосчитать. Партийные секретари и директора фабрик, профсоюзные лидеры — вот и весь список. Но Ольга, дочь генерала, из тех генералов, что помнили еще об офицерской чести, была надменна и горда. Гордая своим происхождением, она не допускала никакой фамильярности в обращении к себе.

Прокофия Ивановича Иноземцева, талантливого ученого и инженера с большой буквы, она ценила и уважала, всякий раз подчеркивая это перед окружающими. И не зря! Тем самым она внушала другим подобное отношение к мужу.

Когда рухнул советский строй и наука оказалась невостребованной, в небольшой, наскоро сколоченный коллектив, где, без сомнения, лидерство принадлежало Артуру, кто-то привел Прокофия Ивановича. «Он может все», — сказали про инженера.

И действительно, уже не юный, с опытом и отличной головой инженер выручал кучку новоиспеченных молодых предпринимателей, собравшихся подзаработать на «Жигули».

Первые победы, первые додефолтовские деньги, первые тусовки с приглашениями проплаченных знаменитостей, на которые жена Прокофия Ивановича являлась, как на высокие дипломатические рауты, в вечерних платьях с драгоценными украшениями, чем очень поднимала статус приема. Иностранные предприниматели западали на Ольгу Иноземцеву сразу. Сероглазая высокая блондинка с манерами великосветской дамы! За этим крылась таинственная русская душа.

Так и повелось. Артур величал ее Ольгой Петровной, она его просто Артур, признавая за ним, однако, и право лидерства, и приличное воспитание дипломата.

— Как все произошло? — возвращаясь к действительности, спросил Артур.

— Просто пришли и не скрывая стали раскидывать мебель в доме, а потом подошли к телефону и, пригрозив не заниматься самодеятельностью, сделали все, что нужно, на моих глазах. Смеялись, шутили, что конституцию нарушают. И предупредили, чтоб из дома ни на шаг без их ведома.

— И как же вы вышли?

— Поняла, что просто припугнули меня. На самом деле дня три какая-то машина во дворе постояла, а потом, видно, надоело. Или не боятся уже никого и тебя в том числе. Возможно, наехали на кого-нибудь еще из твоих партнеров… ослабевших, вроде нас с Прокофием Ивановичем, наехали и отобрали акции. — Больше Ольга Петровна не старалась подбирать приличествующие слова. — Может, фиктивное собрание акционеров провели, тебя якобы переизбрали, а ты сидишь и не знаешь, что хозяин, возможно, уже давно не ты.

Артур вспомнил, что недавно секретарь принесла ему в почте конверт, содержимое которого показалось ему странноватым. Всегда будучи настороже, он показал письмо юристам. Было это как раз накануне юбилейного торжества фирмы.