– Не нравится мне это, Лаэн, – мрачно проговорил он.
Сердце слегка заныло, даже безотносительно слов друга.
– Может, повезет, – неуверенно отозвалась я.
– Ага, а может, нам такими темпами объявят войну, – как ни странно, он не шутил, а поймав мой вопросительный взгляд, кивнул: – Да ты посмотри на него.
Беллиан, судя по жестам, очаровывал посла как мог; ясность и трезвость ума пропали в один момент, и если бы лорд (муж?) не был так силен, я бы сразу скатилась на пол – и вниз по сну, в полное и окончательное безумие.
Ночью я встала выпить воды. Одеваться не хотелось ужасно, колдовать хотелось еще меньше, жить не хотелось вовсе; да и то сказать – встала… Когда ужин в честь посла закончился на совсем уж бравурной ноте, я проскользнула в свои покои, закрыла дверь и, как была, рухнула на кровать. Голова раскалывалась на части – и казалось, что один осколок уже потерялся где-то по пути; заснуть никак не получалось, я все время соскальзывала в жалкое подобие дремы, в которой Беллиан мешался с Эллорном, платья сменялись рубашками, свадьбы шли одна за другой, и, что бы я ни предпринимала, все каким-то образом заканчивалось тем же самым шестнадцатилетием моего дорогого ребенка. В последний раз я даже испытала к ней некое подобие сильной материнской любви, отчего вся покрылась испариной и подскочила на кровати с твердым намерением не спать ни за что и никогда. Во всяком случае, до разговора с Белло, который теперь откладывался, видимо, до дня его свадьбы; за ужином король обращал внимание только на злосчастного посла. Мне, в свою очередь, пришлось смотреть только на Таэлерна, что несколько осложнило и без того непростой день. Хотелось побольнее врезать Эллорну – за то, что не пустил меня к Беллиану, но не делать же это на глазах у всех. В результате, я добилась только одного: внимания пресветлого герцога Таэлерна и пару жгучих взглядов, кажется, со стороны Себа. Кто знает, чем эти две вещи были вызваны.
Я схватилась за голову – боль в висках была совсем непереносимой – и пошла на кухню, благо даже сапоги не пришлось надевать. Оказалось, что пить хотела не я одна: на фоне окна переругивались две фигуры. Глаза чуть-чуть попривыкли к яркому лунному свету, и я поняла, что спорили Белло (взмокший, в испарине, одетый в простую рубаху и брюки, босой, тяжело дышащий) и Эллорн (напротив, бывший почти при полном параде).
– …ты что, блядь, творишь? – ого, еще чуть-чуть и лорд, похоже, закипит окончательно. Я даже немного отвлеклась от своих снов наяву: – Теперь женись на ней, отличная идея, чего это мы о ней не подумали сразу?!
– Послушай, – Белло поднял руку в примирительном жесте, но лорд не позволил ему закончить:
– Нет, это ты послушай. Спать с послом – самая большая глупость, дай подумать… Ну да, с тех пор, как ты объявил о помолвке. И разругался с Лаэн. Ты идиот, Белло, не понимающий своего идиотского счастья и…
Тут я, конечно, неудачно переступила с ноги на ногу, и что-то довольно громко хрустнуло. Я сразу помянула подземных демонов и Ландерна с его шлейфом невезучести; Эллорн и Беллиан замерли и одновременно повернулись ко мне. Против своей воли я бросила один-единственный взгляд на все эти капельки пота, обнаженные в вороте ключицы, белую рубаху, и просто лишилась дара речи.
– Ты что не спишь? – похоже, Эла уже не заботили приличия.
– Н-н-ничего, – ответила я, наконец переводя взгляд на него. – За водой пришла, пресветлый.
– Ну прекрасно, просто прекрасно, Лаэн. Давай я тебе налью, – Эллорн был действительно сердит. Он отвернулся и зашарил рукой по столу, а Белло провел рукой по горлу: конец света, мол. Король искал поддержки у меня. Лучше не придумаешь. Я подчеркнуто смотрела в сторону; Эллорн, тем временем, проливал уже второй кубок подряд. До меня наконец дошло, в какой же степени бешенства он пребывает. Я сглотнула, сделала два шага вперед и положила руку ему на плечо. Друг вздрогнул всем телом, и кубок, конечно, полетел на пол. Эл тяжело оперся на стол и закусил нижнюю губу.
– Все в порядке, – сказала я, стараясь не трястись: меня вдруг начала бить мелкая дрожь.
– Я не знаю, что ты слышала, Лаэн, но все не в порядке, – отозвался лорд через мгновение.
– Ну что я такого сделал? – почти моляще спросил Белло, я бросила взгляд на него и увидела, как капелька пота на его шее ползет по белой коже вниз. После этого контролировать дрожь стало на порядок труднее.
– Советник, – Эллорн сжал губы, – вам виднее. Как лучше поступить нашему королю, жениться на после? О, как я мог забыть! – он игриво хлопнул рукой по столу, и я впервые за долгое время испугалась по-настоящему; ирония в исполнении лорда обычно не сулила ничего хорошего. – Посол же замужем! Поэтому остается только один вариант: сказать, что у нас такие традиции – и жениться на королеве!
Я прыснула. Но Эл, кажется, действительно ждал ответа.
– Ничего не делать, – отозвалась я вполголоса, не выдержала и бросила пронзительный взгляд на молчавшего короля. – Белло пусть идет и дальше развлекается с послом. Утро вечера мудренее.
- Двигай, – рыкнул лорд, обращаясь к королю, и я просто изумилась, – пока она еще держит меня за плечо, уходи.
- Ну-ка, ну-ка, укажи мне путь, пресветлый, – Белло сузил глаза.
В воздухе запахло дождем и чем-то еще.
Мне захотелось спрятаться под стол, и, может быть, провести там остаток ночи. Разнимать этих двоих всегда было моей привилегией, но сейчас… В глазах почему-то начало темнеть.
- Доброй ночи, – раздалось от дверей. – Собрание приближенных, а дежурного по дворцу даже не позвали? Надо же, какая досада, – конечно, это был Себ, со своей знаменитой иронией, придуманной должностью и излишней желчью. – Может быть, пресветлый лорд и мне путь укажет в таком случае?
Теперь на стол оперлась я. Разнимать троих магов такого уровня – затея со смертельным исходом.
- Будь душкой, проводи Лаэн до спальни, – Эллорн постучал пальцами по эфесу шпаги (да что же это он при полном параде-то?) и обвел всех присутствующих весьма выразительным взглядом.
- Давай я буду милашкой и провожу Беллиана до его комнаты, а вы с Лаэн как-нибудь сами разберетесь, – с этими словами Себ прошел мимо меня, взял почти огнем дышавшего короля за плечи и молча повлек его прочь.
Такой наглости, конечно, не ожидал никто, поэтому в себя мы с Эллорном пришли далеко не сразу, а когда лорд решил бежать вдогонку (и все-таки, по-видимому, исполнить свою давнюю мечту – приложить Белло головой о стену), я просто взяла и повисла на нем. Судя по отсутствующим разрушениям, наш король тоже очнулся только после того, как Себилиарн закрыл за ним двери королевских покоев.
Эллорн пробормотал что-то неодобрительное (я так и не поняла, в чей адрес) и угрюмо потащил меня по коридору, видимо, пытаясь произвести впечатление физической силой.
Мы все же сумели встретиться. Прекрасная пара, на самом-то деле – я и винный погреб. Заблокировав дверь очень простым и вместе с тем очень хитрым заклинанием, я сбросила с себя шелковый плащ, даже не удосужившись расстелить его как следует, призвала кубок и направилась к ближайшей бочке. Зелье было терпким на вкус и дурманило, а я никак не могла остановиться, делая один жадный глоток за другим. Передо мной проносились разные картины, и все, что я могла сделать – закрыть глаза и пить. Кубок исчез ровно в то мгновение, когда я немного пошатнулась, допивая последние капли. Лицо оросило мелким пьяным дождем. Я бы засмеялась, конечно, но не смогла, а потому призвала следующий сосуд.
В погребе было прохладно, но буквально через пару минут я перестала это замечать. Жизнь катилась куда-то под откос, голова больше не работала, так что, в конце концов, оставалось делать? Еще и располосованная, как ножом, спина болела и ни на минуту не давала забыть. Белло-Белло-Белло, – стучало в висках. Я без сил опустилась на плащ и почти застонала в голос. Наверное, спину надо было полечить, но вчерашний спелл не помог. Я вяло уставилась на собственные пальцы, запачканные вином. Плакать не получалось, думать не хотелось, даже критическую ситуацию между Эллорном и Беллианом разрешить не смогла; спасибо Себу, а то остались бы тут от дворца два камня и три разодранных портрета. Я хмыкнула, представив картину, и посмотрела вниз. Темнота была кромешная, и пламя от факела едва-едва ее разгоняло. Я попыталась вспомнить, когда успела его зажечь, но не преуспела. Голова кружилась, и я подумала вдруг, что надо пить еще и еще, раз уж больше ничего сделать не получается. Со всех сторон меня объял холод, и я, тяжело усмехнувшись, все-таки наколдовала огня, почти ненастоящего и уж точно не опасного для помещения. Пламя было почти серым, и я вздрогнула: неужели и магия не могла исправить ситуацию? Неужели со мной порвала даже она? Кубок, появившийся в моей правой руке, кажется, говорил об обратном, но цвет пламени… Даже не хотелось приглядываться к призванному предмету; окажется еще, что сделан не из золота, а из тусклой меди, и что потом? Белло когда-то угадывал мое настроение по цвету наколдованного огня, но право слово, из-за этого нужно было оказаться здесь, в кромешной тьме и холоде, рядом с серым костром и тысячей бочек вина? Ради двух усмешек, ради сиреневого пламени, ради багровых искр и почти черных глаз?