К вечеру всадники добрались до реки Оклин, от горных порогов разделявшей Далию и Легалию. Далее на западе она пересекала Аману и называлась Зеленой. Река Зеленая была самой протяженной в Мории, но в своих истоках она была достаточно узкой и неглубокой. Дуглас с Имирой быстро одолели её русло пешком по замершему льду. На противоположном берегу перед ними раскинулись снежные поля, и путешественникам пришлось вновь заночевать под открытым небом, так как следов людских поселений вокруг было не видать. Они разожгли костер, и Дуглас достал из сумки скромные пожитки, собранные в дорогу в имении графа.

- Для лошадей у меня осталось несколько морковей, а мы подкрепимся ржаными лепешками, - сказал он подруге, передавая ей её порцию.

- Я не голодна.

- За все время нашего пути ты не съела ни одного ломтика хлеба, Им, - заметил Дуглас. – Это твоя особая диета? Ты питаешься разве что зайцами, которых тебе удалось подстрелить в лесу и поджарить на костре. И то большая их часть доставалась мне.

- Девушкам не подобает много есть. Так что я оставляю еду тебе, чтобы ты не так быстро уставал и не падал в обморок, что чуть не произошло в первые дни нашего знакомства.

- Это случилось от яда. Он дает о себе знать.

- Я поэтому и забочусь о тебе, Дуг! – игриво улыбнулась Имира.

- Может ты хотя бы воды выпьешь?

- О, да, в горле совсем пересохло, - Имира подошла к своим вещам и достала небольшой серебряный бочонок. Она открыла крышку, но он оказался пуст. – Как же так?! Я наполнила его вчера до краев и почти не тратила в пути.

- Не беда! Возьми мою флягу. Живая вода притом полезнее обычной, - Дуглас протянул девушке уже который раз флягу с водой из древнего города. Он задумал убедить её попробовать воды из равенского источника, для чего незаметно опустошил её запасы.

- Нет, мне уже не хочется.

- Им, я прошу тебя выпей живой воды! – повысил голос Дуглас.

- Отстань от меня уже. Кругом полно воды. Можно в конце концов растопить снег, а ты суешь мне тухлую жидкость, непонятно откуда набранную.

- Я хочу, чтобы ты выпила эту воду, - Дуглас встал на ноги и приблизился к девушке, сидевшей на спущенном на землю седле. – Живая вода поможет тебе, также как она исцелила меня, Им!

- Что ты делаешь, Дуг? – испуганно закричала Имира, когда рудокоп быстрым движением руки приставил флягу к её губам.

Девушка ловко отвернула голову и вскочила на ноги. Она тут же оказалась в сильных объятиях. Дуглас пытался схватить её за подбородок рукой, в которой держал флягу. Имира сопротивлялась. Она изворачивалась как змея, но парень крепко обхватил её за талию и прижал к телу руки.

- Отпусти меня! Отпусти, не то пожалеешь, - кричала она ему в лицо.

- Я хочу, чтобы ты просто выпила этой воды!

Несколько минут борьбы под яростные вопли девушки принесли ей долгожданную победу. Она ударила головой Дугласа в лоб и выпуталась из его крепких тисков. Имира отскочила на несколько шагов от нападавшего.

- Не подходи ко мне, Дуглас! Я могу сделать тебе ещё хуже, - гневно произнесла она угрозу в сторону своего спутника.

- Конечно, ты, оказывается, на очень многое способна, Им, - Дуглас потирал шишку на лбу. – Я хотел просто с тобой пошутить. Это ведь простая вода, – он выбросил флягу из рук в сугроб. – Я так и остался прокаженным, но почему ты не захотела её попробовать? Живую воду?! Почему, Им? Быть может от того, что тебе есть, что терять в её благотворности.

***

Дуглас проснулся от комка снега, попавшего в лицо. Холодная талая влага обожгла сомкнутые глаза и горячие щеки. Он взмахнул головой и отер капли краем плаща, на котором ночью заснул, хотя намеревался дежурить у костра до утра. Парень поднял голову и увидел, что его спутница была уже готова продолжать путь. Она сидела верхом на своей лошади и держала в руках ещё один снежок, целясь в своего провожатого. Снаряд вновь достиг цели. Видимо, так Имира давала понять Дугласу, чтобы он поторопился.

Весь прошедший день всадники сохраняли обоюдное молчание. На все вопросы Дугласа, которые накопились у него за время их странствия по далийским деревням и легалийским заснеженным полям, Имира не ответила ни слова. Вскоре и рудокоп перестал спрашивать. Он медленно ступал на Черныше позади девушки или пришпоривал коня, чтобы не отставать от неё, когда дворянке хотелось резвой скачки. В любом случае Дуглас решил не упускать её из виду. Пара давно могла расстаться, но он не торопился делать этот шаг. Его тяготили волнения за одинокую всадницу, которая могла заблудиться в безлюдных лесах у подножия Пелесских гор. К тому же он понимал, что если бы Имира хотела далее ехать одна, она уже давно бы сбежала от него. Поэтому дорога продолжалась в тишине, нарушаемой лишь ржанием лошадей, скрипом свежевыпавшего снега да потрескиванием пламени костра.

Ещё вечером Дуглас почувствовал запах дыма в морозном воздухе, но он не стал сообщать об этом Имире, заставляя её померзнуть под открытым небом ещё одну ночь. Хотя, как он заметил, мороз, усталость и голод совсем не беспокоили девушку, она не теряла ни сил, ни уверенности, что держит путь в верное место и что Дуглас должен её сопровождать. Благородной девушке было непочетно, опасно и подозрительно путешествовать без слуги, тогда как следовало это делать даже в окружении целой свиты.

Ближе к полудню дорога пошла под откос. Узкая тропинка вывела на широкий тракт, по которому тащились две крестьянские телеги. Позади Дуглас заметил небольшую толпу нищих оборванцев с шумом и криками, грозивших проехавшим земледельцам своими деревянными посохами. Очевидно, им было отказано в месте на груженной повозке.

Два всадника быстро обгоняли всех встречных людей, тянувшихся к городу по белой утоптанной ленте. Вскоре перед их взором предстали городские стены, выложенные из глиняных кирпичей, вершины которых разваливались в некоторых местах. Возле высоких двустворчатых ворот стояли трое вооруженных мечами солдат. Между тем лишь оружие и ярко красные береты на головах указывали на их принадлежность к городской страже. Облачение охранников было крайне убогим: старые ремни на поясах, изорванные тулупы вместо защитных доспехов.

Солдаты останавливали каждого незнакомца, желавшего пройти в город. У ворот образовалась большая очередь из пеших странников и наполненых товаром повозок. Имира, несмотря на столпившийся люд, расчищала себе проход к воротам. Удары её длинного кнута приходились как по бокам вздыбившейся лошади, испугавшейся кучи народа, так и на спины прохожих, не пожелавших заранее уступить дорогу графине. Дуглас повел Черныша следом за ней.

Тем не менее едва они добрались до входа в город, ворота захлопнулись перед носом всех желавших попасть вовнутрь.

- Они не имеют право не пускать нас на казнь! – послышались крики из толпы.

- Позовите коменданта города!

- У меня товар портится! Плевать мне на вашего упыря!

- Я прошел три лиги, чтобы посмотреть на это чудище!

Дуглас озирался по сторонам, пытаясь разобрать из доносившихся криков и обрывков разговоров суть происходившего. Но его спутница не собиралась ждать. Имира умело замахнулась и с силой ударила кожаным кнутом по деревянным вратам. Раздался жесткий громкий звук. После второго удара в руках девушки осталась лишь половина её орудия. Тем не менее она замахнулась третий раз, и её удар пришелся по раскрывавшимся створкам ворот. Перед оравшей толпой, поддержавшей действия прекрасной всадницы, предстал высокий черноволосый солдат, на теле которого блистала медная кольчуга, а из красного берета торчало три белых пера.

- Именем коменданта Горного, - начал громким голос стражник, - я ещё раз объявляю …

- Я графиня де Кор, - властно перебила его Имира. – Мне срочно нужно попасть в город!

Стражник изумленно приоткрыл рот и моргнул несколько раз. Но видение девушки на лошади с развевавшимися по ветру длинными каштановыми волосами и горящими зелеными глазами не исчезло. Он послушно растворил ворота и позволил дворянке проехать вовнутрь. Следом за ней ринулась вся толпа, но охранник вовремя пришел в себя. К тому же из-за ворот показались ещё четыре вооруженных мужчин, которые мигом обнажили свои острые мечи.